Тоннельщики (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 42

— Сколько у вас добавилось пассажиров? — без слов обменявшись мнениями и идеями с Олегом, переспросил Богдан.

— Три, то есть трое.

— Почему не указываете в рапорте расу, пол, гражданскую принадлежность к сектору. Может нам потребуется уведомить чьё-нибудь консульство. Был ли у вас прямой контакт, взяты ли экспресс анализы и бактеорологические пробы?

— Информация не для лишних ушей, Богдан Михайлович! Всё в высланном пакете. И какие пробы, вы с дуба рухнули? Они год в анабиозных камерах чалились! Вымерзло нахрен всё.

— Ясно, после стыковки всем, вам и, мать их, пассажирам, перейти в изолированную зону на карантин. Не хватало мне ещё заразу какую на борт затащить. Я вас научу бакобстановку любить! Вы у меня сами ледяной коркой от вселенской любви всем кагалом покроетесь! Совсем распоясались, герр-рои, — прорычал Северов.

— Есть прибыть в изолятор, — не стал накалять обстановку Николай. Изображение пошло рябью, с которой не успевали справляться фильтр-программы и дешифраторы. — Внеш…..но..ох.

— Внешний ретранслятор окончательно издох, — успел прочитать по губам Михаил Шкарпетко перед тем, как совсем пропал сигнал, и голограмма, свернувшись в струну, погасла.

— Так, мужики, времени у нас мало, а дел дохр… много, короче, и ещё валятся, как из рога изобилия. По некоторым признакам и Мухин Олег меня в этом поддерживает, «Коник» «заряжен». Однако, наш еврей и второй балагур ведут себя нетипично, что приводит нас к неутешительным выводам. Но… но русские своих не бросают. Задача усложняется тем, что мы должны взять всех красиво, без шума и пыли. Думаю, официальный повод отправить прибывших на карантин в этом поможет. Так мы безболезненно отделим возможную угрозу от людей. Миша, установи переходной рукав у стыковочного узла медсекции.

— Не получится, там же рельсы и тележка пушки не дадут боту состыковаться.

— Блин, не подумали, — сплюнул Богдан, яростно, по-мальчишечьи, наяривая «тыковку», — Поспешили… Они теперь что, через половину моей станции на карантин попрутся? Мило. Так, после стыковки с ботом эвакуируем людей из отсеков семнадцать, одиннадцать и с девятнадцатого по двадцать второй, отключаем вентиляцию и герметизируем переходы в соседние сектора. После помещения героев и спасённых в карантин, откачиваем с отсеков воздух для плазменной чистки и ионной фильтрации.

— А не проще ли в стыковочном отсеке положить на всех одноразовые костюмы биозащиты, а не городить огород? — почесав кончик носа, подал идею Мухин.

— Гляди, Миш, ещё один грамотный нашёлся, — мироточа сарказмом, Богдан тронул за рукав Михаила Шкарпетко. — Миш, а Миш, напомни мне, где мы работаем?

— В глубокой дупе э-э-э… космосе. До ближайшей планеты чапать и чапать, как до Земли раком. Нам костюмы по штату не положены, мы в пустоте обретаемся, только скафандры и капсулы самоспасателей. От чего тут защищаться? От прыщей на заднице?

— Признаю, был не прав, — состроив виноватую рожицу, поднял ладони вверх Олег. — А пересадить всех в «Мул»? Это «Коник» дура большая, у пушки не встанет, а «Мул» запросто. Хоть вдоль, хоть поперёк.

— Эх, — возведя глаза в зенит, печально выдохнул Михаил. — Ты хоть на одном нашем старичке хоть один исправный стыковочный узел видел? Нет? И вот и я нет. Заварено там всё давно. Нам ведь главное что? Чтобы движки, манипуляторы и грузозахваты под брюхом работали и контейнерные зацепы не подводили, а остальное, честно говоря, до такой-то бабушки. Наши рабочие лошадки в ангаре ночуют, там же пилоты меняются. Куда всё старьё сплавляют? Известное дело, на «точку семь»! Не жалко, а если оно совсем рассыплется, так вместо калибровочного груза с кольца стрельнут. Нового не пришлют, ведь по отряду рухляди завались. Вот её и добиваем.

— Осознал, я — дурак! Больше с дурными рекомендациями не влезаю.

Несколько минут Олег держал данное слово, не подавая голос и не влезая в полемику. Неслышно шевеля губами, он о чём-то лихорадочно размышлял.

— Мне нужен запасной терминал связи, ну, и ещё кое-что.

От прозвучавшей фразы помещение окунулось в вязкую тишину.

— Что? — громким треском разрывая безмолвие, повернулся к Мухину Богдан.

— Схемку одну состряпаю. Не бог весть что, но за самопальный РЭБ сойдёт. Если нашего «Коника» напичкали разной дрянью и маячками, мы окажемся у корвета, как на ладони, а так будет радиоэлектронная завеса и «белый шум» в гравиадиапазоне. Пусть лупит в белый свет, я ему зенки ослеплю гарантированно. Потом импульсным ударом мы заглушим всю электронику на боте… Жаль жеребчика, конечно… Так как?

— Костя?! — Северов поманил пальцем Маланова.

— Ась?

— Посодействуй. Ну и сам с ребятами присоединяйся. Олег, часа тебе хватит? Снимай себе в помощь всех свободных от работ.

— Уложимся. Там не сложно, только я две направленные антенны у вас с наружного корпуса скручу и импульсный генератор прихватизирую. Генератор и ремдроидов выделишь? Ими быстрее, чем в скафандре в Пустоту соваться.

— Под списание?

— Как получится. С дроидам ничего не случится, а так… сам понимаешь. Не пригодится задумка, верну генератор в целостности и сохранности… Молю Пустоту, чтобы не пригодилась.

— Забирай Маланова и вали отсюда. Костя, назначь дежурных на пульт. Марья!

— Слушаю, командир! — из скрытых динамиков донёсся бархатный голос станционного ИИ.

— Маланову и Мухину допуск категории «2А» в ангар и на склад.

— Поняла. Допуск оформлен под протокол. Прошу уточнить время действия?

— Стандартные сутки. Парни, вы ещё здесь?

— Мы уже, — донеслось из-за двери. «Сладкая» парочка словно телепортировалась.

— Приготовились, — лицо Северова, зелёное от отражённого света голограммы, было страшным. Черными хищными полосами пролегли на нем носогубные складки, нос заострился, зубы жемчужно поблескивали, как у облизывающейся на добычу пандорской ядовитой псевдокошки. Окружающим казалось, вот-вот с у него с заострённых клыков сорвутся прозрачные капельки парализующего яда. — Муха, как бот вынырнет у станции, сразу активируй свою байду. Ни один писк, понял, ни один не должен уйти отсюда. Если надо, гаси всю станцию нахрен, понял?

— Не учи учёного, — сверкнул бельмами Олег, любовно оглаживая кнопку активации импульсного разрядника собранного на скорую руку подобия направленного комплекса РЭБиГС — радиоэлектронной борьбы и гравитационной связи.

— Марья, включай оптический камуфляж, постарайся скрыть от визуального наблюдения пушки.

— Оптическая маскировка активирована, — бодрым голосом отдала рапорт ИИ.

— Пять, четыре, три, — принялся отчитывать связист, наблюдая на ближнем экране локатора составленный искусственным интеллектом расчетный трек гиперпрыжка бота, — два, один!

Вспышка! «Коник» вывалился в трёхмерное пространство в двадцати тысячах километров от затерянного на краю Ойкумены островка жизни.

— Жми!

Палец Олега глубоко утопил красную кнопку в центре переносного терминала.

— Бах! Они глухи.

— А мы? — обернулся Богдан.

— Серединка на половинку.

— Высылайте «Мула», пусть встретит дорогих гостей и поработает лоцманом. Заодно проверим их на нервишки. Миша? Шкарпетко?! Слышишь меня?

— Слышу, чай не глухой, — раздражённо булькнул динамик.

— Имитируй аварию на кольце, ни один, мать его, сторонний наблюдатель не должен ни о чем догадаться. Пусть думает, что гравитационный и электромагнитный всплески есть последствия развала магнитной стяжки движков на кольце.

— Не боись, шеф, у нас как в аптеке. Ломать, не строить.

Включив частотный привод, бот резво потрусил к станции. Сходу выдав тайну, что местное начальство, как ужаленное умчалось на ликвидацию последствий аварии на транспортном кольце, диспетчер направила «Коника» к свободному стыковочному узлу, предупредив экипаж и пассажиров о карантинных мерах. В медицинском отсеке уже приготовлены палаты. Ожидаемо «Коник» сделал крюк к транспортному кольцу, вокруг одной из двигательных ячеек которого крутились «Мулы» и сновала россыпь муравьёв в скафандрах. На кольце сверкала сварка в силовых «газовых карманах», подтягивались нитки энерговодов и вывозились покореженые куски ферм (дефектные металлоконструкции были срочно отпечатаны на принтере и заранее завезены на стройку). Не обнаружив подвоха, судёнышко пошкандыбало к выделенному стыковочному узлу.