Тоннельщики (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 47

— Марья!

— Марья!

— Отвали, — зло выкрикнула ИИ.

Ржавая поверхность, побитая оспинами сварочных работ и прыщами замерзших газов, сочившихся из-под обшивки, пошла трещинами геологических разломов. Рыхлое тело станции, собранное из различных сегментов, отданных на дальний фронтир по принципу: «На тебе, Боже, что нам не гоже», вздрогнуло в эпилептическом припадке. Поднатужившись, оно исторгло из себя добрый кусок жилого сектора с впившемся в него десантным челноком на горбу. Где-то на другой стороне станции связисты врубили постановщик помех, сразу засбоили связь и электроника. Оставшийся в кабине бота экипаж не успел предупредить десантников о резком изменении обстановки.

— Молодец, девочка! — Богдан исступлённо махнул рукой.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иногда есть свои плюсы в сборке вахтового комплекса из древних армейских секций, набранных с бору по сосенки. Орбитальные крепости проектируют так, чтобы имелась возможность отстрелить разрушенную или повреждённую часть. Назвать удачей то, что добрая половина временного человеческого пристанища представляет собой откровенный мусор язык не поворачивается, но сейчас это сыграло людям на руку. Кристалло-электронный мозг Марьи в считанные миллисекунды оценил грозящую опасность и выбрал самый оптимальный вариант нивелирования последствий. Лучше лишиться части, чем потерять всё. Вахтовики, будь они хоть супер бойцами, однозначно не соперники десантникам, упакованным в навороченные скафандры со встроенными экзоскелетами и синтетическими усилителями мышц, а также индивидуальными системами ведения огня. Именно десяток таких «товарищей» быстренько вскрыли обшивку станции, спрыгнув через нижний люк бота. Этим вторженцам герметичные отсеки и стальные переборки не помеха, так, легкое препятствие на минуту-другую, не больше. И пока десант не добрался до реакторного отсека и самого сердца станции, Марья «откапультировала» поражённую раковыми клетками область.

На фоне белесых газовых шлейфов совсем незаметно щёлкнули магнивыемыми фотовспышками пиропатроны и лязгнули гильотины, отрубающие пучки кабелей, систем водо и газоснабжения. Яркими глазками полыхнули ускорители. По проекту их должна была стоять дюжина, но за годы эксплуатации время сожрало три четверти из них, но и куцего остатка тяги хватило, чтобы бесформенный кусок металла отлетел от покоробленного материнского тела на пятьдесят метров и повернулся к нему боком.

— На! На! На! Ха-ха-ха! — всаживая в бот и подставившийся сегмент, в котором раньше была его любимая каюта с коллекцией редких минералов снаряд за снарядом, безумно заливался на общей частоте Михаил Шкарпетко, открыто радуясь подвалившей возможности разделаться с врагами. Противометеоритное орудие на поворотном лафете, превратившееся в грозное боевое средство, исторгало саму смерть из вращающихся барабанов, которая легко крушила сталь и плоть. Психика Михаила, не первый час балансирующего на лезвии бритвы в старом монтажном скафандре, прогнулась под непрекращающемся стрессом и немного потеряла «крышу». Приправленные слоновьей дозой адреналина, копившиеся напряжение и страх выплеснулись безумным смехом и скатыванием в неадекват. Снаряды врезались и врезались в несчастный бот, ломая броню словно скорлупу ореха.

— Две цели на три часа, — безжизненный голос Марьи отвлёк Богдана от созерцания милой сердцу эпической картины, в которой безумие товарища воспринималось лёгким комариным зудом на задворках сознания. Кончится бой, он лично запихает Михаила в медкапсулу. Полежит сутки другие, придёт в себя, отдохнёт, будет зеленее зелёного огурчика.

Так, кого там засекла Марья? Две фигуры с горбами реактивных ранцев на спинах выбрались из избиваемого куска металла и, совершив противозенитный манёвр, устремились вниз.

— Миша! — только и смог крикнуть Богдан, врубая на полную мощность форсаж двигателей ранца. Скрытый от чужой парочки коллег по ВУС* чёрной тенью станции с облаком мелких обломков и вынужденный маневрировать, Северов не успевал на помощь…

— На! Ха-ха! Хр-р-р… — Шкарпетко умер быстро, даже не поняв, что костлявая старуха махнула косой. Наплечный лазер одного из вражеских десантников, включённый на полную мощность, перечеркнул серебристо-синюю фигурку в стареньком «Снегире». Отпустив гашетки, Михаил удивлённо схватился за грудь. Подёрнутые плёнкой смерти глаза на удивлённом лице уже не видели, как скафандр и его содержимое разваливается на две неровные части.

— Сука! — Плюхнувшись на крупный, и слава Пустоте, без рваных краёв, обломок жилого блока, Богдан вынырнул из тени. Пушечный замах руки отправил в короткий полёт топорик. Штурмовиков учили сражаться в любой обстановке и любым видом оружия и подручных материалов, топорами в том числе.

Блок навигации и целенаведения встроенный в скафандр кааского десантника успел подать сигнал хозяину и запоздалым включением маневровых двигателей на несколько десятков сантиметров сместить тело от траектории древнего оружия. Лезвие топора, пережившего не одну вахту, вместо шлема впивается в нижний сегмент ранца, чем вызывает срабатывание главного клапана и реактивная струя бросает десантника на искореженные взрывами металлоконструкции, некогда бывшие внешней изоляцией и бронеобшивкой станции. За доли секунды оценив обстановку, выдавливая из ранцевика всё возможное, Богдан устремился следом, на полной скорости наваливаясь на спину врага и насаживая его подобно бабочке на длинный металлический штырь.

— А-а-а!

Правую ногу в районе бедра и правую же руку выше запястья, будто раскалённым железом обожгло. Зашипел насос, качающий пеногерметик в специальную подслойку скафандра. Заглох раскуроченный ранец, а поясницу прострелило знакомой всем ревматикам болью. Капец. Второй вражина, как оказалось, тоже не лаптем щи хлебал. Держась на двадцать метров впереди почившего ведомого, он ловко развернулся и угостил нежданного гостя несколькими выстрелами. Вот и всё, отвоевался, Богдан Михайлович.

Со вселенским спокойствием Северов смотрел на врага, который завис в двадцати метрах от него. Время тянулось как резиновое, медленно-медленно, напоминая проказливое громкое эхо в горах. Э-э-э-эх, эх, эх, эх… Что-то пыталась верещать Марья, где-то в другом мире, наплевав на инструкции и приказы, вылетели на захват подбитого корвета «Мулы». Как жаль, что ему уже не суждено понянчить дочь и не придётся потетешкается с внуками. Хотя, по большому счёту, он ни о чем не жалел, за прожитые годы ему не будет стыдно перед предками, ожидавшими его по ту сторону бытия.

Хлоп, башка и шлем каас разлетелись мелкими брызгами.

— Красава, Шак, ловко ты его на себя отвлёк!

Да, ловко. Мысли путались. Кто это? Кому он кого отвлекал?

Мир сжался в маленькую точку, чей-то взволнованный голос тихо затухал вдали. Сознание Богдана погрузилось в благословенную тьму.

*ВУС — военно-учётная специальность.

Что такое плоды победы и как ими воспользоваться? Вопрос, конечно, интересный и для многих до сих пор остаётся без ответа, ибо всегда находится тот, кто лучше других знает кулинарную особенность данных фруктов или овощей, в зависимости, сколько крови ушло на полив возделываемого ратного поля, но почти всегда истинному победителю, оказывается, победа не нужна. Особенно если ты русских кровей и даже если ты разум — плоть от плоти оптокристаллов.

Затёртый шильдик на боковой стенке шкафа с кристаллоблоком выводил генеалогическое древо Марьи к британской орбитальной ферме «Дарклайн инк», где в условиях невесомости и сверхнизких температур выращивались оптокристаллы, совместимые с нейрошунтами. Сама орбитальная махина вращалась вокруг планеты Хань китайского сектора. Работали на орбите малайцы и французские инженеры. А сама же британо-французско-китайско-малайская квартеронка на полном серьёзе мнила себя русской. Марья являла собой наглядную иллюстрацию того, что не тот родитель, кто поспособствовал появлению на свет, а тот, кто воспитал. Новенький с иголочки ИИ, мыслящий категорией цифр и логических связей не помышлял, что его, точнее, её жизнь совершила лихой манёвр, угодив на строительную станцию «Энергокосмос» и уж тем более не ожидала загрузки скучающим администратором эмуляции сексапильной красотки. Небритому эстету, тоскующему по женской ласке, было в лом общаться с безликой машиной, какой бы умной она не была, зато виртуальная подружка с бархатным голосом от которого по телу бегут возбуждающие мурашки добавляла сто очков к карме.