Мой милый победитель - Додд Кристина. Страница 7

— Ясно, — поклон Винтера был просто образцом учтивости. — Я правильно кланяюсь?

— Абсолютно правильно.

— И я должен сказать… — он взял руку Шарлотты и, поклонившись, пристально посмотрел в глаза девушке. — Рад познакомиться с вами, мисс Далрампл?

Только сейчас Шарлотта поняла, что Винтер ее разыграл. Он и сам прекрасно знал, что следует говорить при знакомстве. Нет, этот тип ей определенно не нравится! Он просто отвратителен. Если он такой же, как отцы других ее подопечных, то после первой неизбежной встречи она его больше не увидит. Вот только этот смотрел на нее, как на личность, заслуживающую особого внимания. Бесцеремонный изучающий взгляд сделался проникновенным — Винтер словно пытался заглянуть в самые потаенные уголки ее души. Но когда он вдруг взял ее руку, поднес к своему лицу и провел ею по щеке, Шарлотта подумала, что побуждения виконта ей стали понятны.

Сквозь тонкую перчатку она ощутила щетину, покрывавшую щеку молодого человека. На этот раз Шарлотте не удалось скрыть истинных эмоций. Она бросила округлившийся взгляд на Адорну, словно призывая ее на помощь, но та была поглощена беседой с лордом Бакнеллом. Девушка попыталась отнять руку, и, когда Винтер наконец ее отпустил, сказала:

— Разрешите, милорд, прокомментировать ваши действия.

— Конечно, — молодой человек выпрямился, по-прежнему глядя ей прямо в глаза.

— Полагаю, теперь мне ясны причины легкомысленного поведения миссис Говард. Такое поглаживание собственной щеки женской рукой — довольно необычный для Англии способ поприветствовать даму. Ваша гостья могла расценить это как проявление особого интереса. Пока вы не восстановите в памяти правила этикета, воспользуйтесь моим советом и постарайтесь в дальнейшем воздерживаться от подобных действий.

Винтер сложил руки за спиной и приосанился.

— Полагаю, что я прекрасно их помню, — ответил он в тон девушке.

Это напомнило Шарлотте, что люди его круга в первую очередь будут видеть в Раскине богатого, опытного мужчину, полновластного хозяина жизни.

— Но это не совсем по-английски, — все же возразила она.

— А, по-вашему, англичане — эталон хороших манер?

— Безусловно. К тому же, в вашей ситуации, после стольких лет странствий, отличные манеры особо возвысят вас в глазах общества.

Винтер от души рассмеялся — замечание девушки его позабавило.

— О, звезда моих очей, вы несравненны! Без вас моя жизнь была бы одинокой и холодной, как пустыня в ночи, наполненная лишь скорбным завыванием вздымающего песок ветра.

Шарлотта хотела было возразить, что подобное словоблудие в высшей степени бестактно и неприлично — но слова застряли у нее в горле.

Подняв голову, Винтер отбросил волосы назад. В правом ухе у него висела… Что бы вы думали? Серьга в виде золотого кольца!

Девушка была шокирована. Лишь женщины низкого сословия и цыганки носили такие. И вдруг увидеть подобное украшение в ухе у молодого аристократа!.. В это было трудно поверить, но вульгарная сережка поблескивала себе на солнышке.

— Проходите же, молодые люди, — весело позвала Адорна, подхватив лорда Бакнелла под руку. — Мы с Шарлоттой устали в дороге и с удовольствием выпьем чаю.

Шарлотта первой направилась к двери, и Винтер не спеша последовал за ней. Слыша за спиной шлепанье босых ног по гладкому, нагретому солнцем камню, девушка размышляла об увиденном. А может, бедуины силой заставили его проколоть ухо? Они пытали его, лишили воды, а потом привязали к верблюду! Ни один англичанин по доброй воле не согласился бы вдеть себе в ухо серьгу!

Адорна с лордом Бакнеллом уже были в холле, когда Винтер обогнал Шарлотту и снова отвесил поклон. Тут девушку осенило: даже если предположить, что серьга в ухе виконта Раскина — результат принуждения, то теперь-то он снова в Англии, и мог бы избавиться от ужасного украшения. Значит, оно ему не мешало!

Шарлотта хотела было войти, но Винтер удержал ее за руку, и, подойдя вплотную, тихо проговорил:

— Мисс… леди… Шарлотта…

Акцент заметно усилился: от волнения молодой человек с трудом подбирал слова. Мгновение спустя, улыбнувшись своей неловкости и уже утрируя ее, продолжил:

— Мисс леди Шарлотта! Со всей искренностью смею вас заверить: я не прижимал руку леди Говард к своей щеке, так как не заинтересован в ее прикосновениях.

Напрочь забыв об уставе Высшей школы гувернанток, об элементарной учтивости, об уважении к человеку, стоящему ступенькой выше на социальной лестнице, Шарлотта гордо выпрямилась и, с достоинством глядя в эти бесстыжие насмешливые глаза, сказала:

— Лорд Раскин, в свою очередь я со всей искренностью смею вас заверить, что не испытываю ни малейшего удовольствия, когда ко мне прикасаетесь вы. И если вы решили вменить мне в обязанности терпеть подобное обращение, скажите об этом сразу, чтобы я могла попросить Скитса отвезти меня обратно в Лондон.

Глава 4

Черт возьми, это обращение «мисс леди Шарлотта» — просто находка. Винтер был в восторге от этого пламенного взгляда и непритворного возмущения. Мисс леди Шарлотта — вот забавно получилось! Отличная выдумка.

— Милорд? — настойчиво потребовала ответа девушка, не отступая ни на шаг, хоть Винтер буквально нависал над ней.

Он шагнул назад и галантно поклонился:

— О луноликая, все будет так, как ты пожелаешь.

Лорд Бакнелл снова кашлянул — то-то у него разболелось горло с момента его приезда — но прямого взгляда Винтера не выдержал и отвернулся в таком замешательстве, словно стал нечаянным свидетелем любовной сцены. Вне всякого сомнения, Бакнелл не одобрял манер молодого человека, но хозяин дома здесь он, Винтер, и этот… пусть держит свои суждения при себе.

С бесстрастностью, приобретенной в общении с мудрейшим шейхом Баракахом, виконт поклонился Бакнеллу и жестом пригласил Шарлотту войти. Какое-то мгновение она колебалась, думая о риске, на который идет, принимая его предложение крова и содержания. Соотечественники Винтера, с их неудобной одеждой и ханжеским укладом, постарались бы глубже припрятать основные, примитивные инстинкты, побуждавшие мужчину взять под свою опеку и покровительство женщину, которую еще не успел прибрать к рукам какой-нибудь его соперник. Шарлотта, дитя этой карикатурной цивилизации, свято верившая в устои своего общества, не расслышала беспомощный призыв собственных инстинктов и… перешагнула порог его дома. Винтер хмыкнул, дивясь наивности молодой женщины. Услыхав его смешок, Шарлотта обернулась. Их глаза встретились.

Бездонный удивленно-вопросительный взгляд озарил беспристрастное лицо девушки.

— Входите, Шарлотта, — позвала виконтесса.

Девушка отвела глаза и погрузилась в надежную искусственность взлелеявшей ее цивилизации.

Скрепя сердце Винтеру пришлось признать, что, став гувернанткой его детей, она и впрямь обретет надежную защиту. Глядя на эти поджатые губы и тщательно упакованную в одежду плоть, он желал во что бы то ни стало раскрыть их навстречу своим губам и своей плоти. Конечно, у него давно не было женщины, но как могли холодный взгляд и тутой корсет разжечь в нем пламя желания? Однако привычный фатализм бедуинов помог ему безропотно принять это странное влечение. Будучи англичанином по рождению, он понимал: нужно быть последним олухом, чтобы попытаться снискать расположение такой девицы….

Кстати, об олухах… Когда Адорна представила Шарлотту лорду Бакнеллу, тот лишь сухо поклонился. Поведение лорда озадачило Винтера. С момента своего прибытия (а приехал он несколько часов назад), Бакнелл вел себя весьма корректно, а в отношении девушки проявил сдержанность, граничившую с пренебрежением. Даже если Винтер не знал всех нюансов этикета, в одном он был уверен — его Мать не обращалась бы с гувернанткой так тепло, если бы это противоречило правилам.

Шарлотту холодность Бакнелла как будто ничуть не задевала. Ей, похоже, приходилось и раньше сталкиваться с подобными издержками своей профессии, и она привыкла не придавать этому значения.