Обсидиановый храм (ЛП) - Чайлд Линкольн. Страница 13

Теперь продавец нахмурился.

— Ek vertaan nie. [37] — сказал он.

— О, вы меня прекрасно понимаете, мистер Керонда, — Проктор открыл свою дорожную сумку, и, как бы невзначай, сверкнул кучей денег.

— Мы закрыты, — отозвался мужчина, резко переключившись на английский без акцента.

— Давайте поговорим там, — и Проктор указал на небольшой, тускло освещенный сарай в середине площадки, который внешне выглядел, как офис.

— Мы... — начал снова Керонда, но Проктор толкнул его так, что вынудил руку мужчины отпустить створку ворот, а самого его заставил поспешить в сторону офиса.

Внутри здания Проктор мягко, но настойчиво направил владельца агентства к стулу, стоявшему за потрепанным столом, усадил его, а затем и сам устроился напротив.

— Я скажу вам только один раз, — начал он, — никаких игр. У меня нет на них ни времени, ни терпения. У вас есть информация, которая мне нужна. Сообщите ее мне, и вы получите вознаграждение.

Мужчина снова провел рукой по волосам и следом стряхнул песок со лба.

— Я ничего не знаю.

— Около полутора часов назад, — продолжил Проктор, — у вас был клиент.

Мужчина покачал головой:

— Никого здесь не было.

Проктор глубоко вздохнул.

— Пока я спрашиваю вежливо, но в следующий раз я буду вынужден применить силу.

— Мы закрылись несколько часов назад, — настаивал мужчина, — я задержался здесь допоздна, только потому что занимался оформлением документов…

Буря эмоций, которая медленно копилась в Прокторе — разочарование в том, что абсурдные действия Диогена ввели его в заблуждение, ненависть к самому себе за неудачу в деле обеспечения благополучия Констанс, ошеломляющее горе от известия о ее смерти — объединилась в раскаленный добела взрыв гнева. Но внешне он остался совершенно спокойным — за исключением внезапного, быстрого движения, подобного броску змеи. Схватив со стола большой нож для вскрытия писем, он глубоко погрузил его в левую руку мужчины, пронзив трапециевидную кость и вогнав лезвие наполовину его длины в деревянную столешницу.

Мужчина вытаращил глаза и открыл рот, чтобы кричать, но Проктор следующим молниеносным движением схватил с пола промасленную тряпку и засунул ее в рот Керонды. Он сильно зажал рукой челюсти мужчины, не позволив ему закричать.

Керонда извивался и стонал сквозь тряпку. Кровь начала просачиваться по граням ножа и стекать по пальцам на стол. Проктор держал мужчину в таком положении больше минуты, прежде чем снова заговорил.

— Когда я выну тряпку, — сказал он, — вы ответите на все мои вопросы. Если вы солжете снова, вам не поздоровится еще больше, это я вам обещаю.

Мужчина кивнул, и Проктор извлек кляп.

— Пусть Бог будет мне судьей, — запричитал мужчина, — я никого не видел...

Проктор взял с соседнего верстака с инструментами ржавое четырехдюймовое шило, схватил правую, все еще свободную, руку мужчины, с силой вытянул ее вперед, прижал к поверхности и пронзил шилом, тем самым пришпилив ее к столу, так же, как и левую.

В агонии Керонда закричал:

— Laat my met rus! Polisie! [38]

— Никто вас не услышит, — покачал головой Проктор. Коротким резким броском прямо с места, на котором сидел, он выбил стул из-под Керонды. Тот буквально рухнул с него, и прибитые к столу руки сделали это падение еще более болезненным. Колени его ударились об пол, а руки резко вытянулись, что заставило Керонду громко завопить от боли.

Из своей сумки Проктор извлек нож «KA-Bar» [39] с черным зазубренным лезвием. Двумя быстрыми взмахами клинка он перерезал пояс мужчины и рассек молнию, а затем взял с верстака тяжелый набор плоскогубцев для обжимных хомутов.

— Последний шанс, — заметил он, демонстрируя плоскогубцы, — или твои яйца окажутся следующими.

— Нет! — закричал мужчина, когда плоскогубцы направились к нему, и тут же начал рыдать.

«Наконец-то!» — подумал Проктор и снова повторил вопрос:

— Кто приходил сюда сегодня?

Керонда невнятно забормотал, почти задыхаясь от паники и с трудом выговаривая слова:

— Мужчина. И... женщина.

— Опишите мне их.

— Мужчина… высокий и с бородой. С глазами… разного цвета.

— А женщина?

— Молодая. Светлые волосы, — мужчина всхлипнул, — пожалуйста, мне больно!

— Блондинка? Не темноволосая?

— Нет, нет. Ааа! — на поверхности стола под его ладонями скопилась лужа крови.

— Больше никого не было?

— Нет. Только эти двое. И... и их груз.

— Какой груз?

— Это был... — мужчина ахнул, — гроб.

— Гроб?

Мужчина отчаянно закивал:

— Большой гроб. С системой охлаждения.

«Изотермический гроб».

— Чего они хотели?

— Они арендовали «Ровер». «Лэнд-Ровер».

— Что еще?

— Они попросили крепежные ремни. Чтобы привязать гроб к кузову «Ровера».

— Что-нибудь еще?

По лбу мужчины тек пот, капал с носа и смешивался с кровью на столе.

— Нет. Но вместе с гробом они погрузили и свои припасы.

— Какие припасы?

— Вода. Бензин. Вещи для кемпинга.

— Сколько бензина?

Керонда сглотнул.

— Дюжина канистр, может быть, больше.

— Откуда они достали такие запасы?

Мужчина в отчаянии затряс головой.

— Они были в фургоне, в котором они приехали.

— Фургон. Шона тоже упоминал ожидавший их фургон. В нем, должно быть, находился не только бензин и вода, но и изотермический гроб. Диоген спланировал все — во время полета на самолете или даже раньше. При этой мысли Проктор почувствовал, как дрожь пробежала по его телу.

Но фургон, видимо, не был хорошо оборудован для путешествия по пустыне. А «Лэнд-Ровер» был.

— Вы видели, куда они направились?

Продавец кинул головой:

— На восток. Они направились на восток, по B6 [40].

Восток. В направлении Ботсваны и пустыни Калахари.

Проктор крепко ухватился за нож для писем и резко выдернул его из столешницы — и из руки Керонды. В следующий миг то же самое он проделал с шилом. Затем, разорвав промасленную тряпку зубами, он быстро изготовил жгуты и закрепил их на руках пострадавшего.

— Мне нужен вездеход, — наконец заговорил Проктор и взглянул в сторону площадки, где в оставшемся натриевом свете мерцало множество автомобилей, но среди них возвышался единственный «Лэнд-Крузер», подходящий для путешествий по пустыне, — этот «Лэнд-Крузер». Сколько?

— Возьмите, — сказал мужчина, плача и баюкая свои искалеченные, кровоточащие руки, — забирайте!

— Нет, я заплачу за его аренду, — Проктор не хотел, чтобы его объявили в розыск из-за украденного автомобиля, — сколько?

— Девять тысяч намибийских долларов за неделю. Человек нашел в себе силы опуститься в кресло, где тут же начал покачиваться взад-вперед с прижатыми к груди руками, тихо стеная и всхлипывая.

Проктор отсчитал полторы тысячи американских долларов и бросил их на окровавленный стол.

— Это должно покрыть его аренду за два дня. Выдайте мне документы и квитанцию и удостоверьтесь, что все в порядке, — он бросил мужчине еще сто долларов. — А это вам на лечение, и уберите здесь все. Держите язык за зубами. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я приходил к вам. Если меня побеспокоят — полиция или военные — я разыщу вас и тогда... — вместо того, чтобы закончить предложение, Проктор перевел взгляд на плоскогубцы.

— Нет, — захныкал Керонда.

Проктор посмотрел на кулер с водой, стоящий в офисе.

— Я возьму эту бутыль. У вас есть еще?

—... в шкафу.

— Карты?

— На полке.

— Запасные канистры с бензином?

Мужчина снял ключ со своей шеи.

— В сарае. В задней части площадки.

Десять минут спустя Проктор уже мчался на высокой скорости на восток по шоссе B6, направляясь к границе, везя с собой пятнадцать литров воды, пять дополнительных галлонов бензина и полный набор карт южной Африки: от Намибии до Ботсваны.