Роковой бал - Додд Кристина. Страница 42

А Джейн сегодня уже дважды после возвращения из поместья Гудридж появлялась здесь. Один раз, чтобы посетить дом де Сент-Аманда с его тайным источником удовольствия, а другой – чтобы сбежать от бесконечных расспросов Виолетты и Адорны.

И каждый раз, когда она садилась за вышивание – а не рисование, – ее охватывали воспоминания о долгом возвращении в Лондон.

После ее пылкого признания, что она теперь бездомная, Блэкберн... тьфу, пропасть! Ей нужно называть его Рэнсом. В конце концов, их отношения зашли уже так далеко.

Джейн перевела дыхание и закрыла глаза, не желая себе признаться в этом.

Но это было правдой. Она знала его слишком хорошо и в то же время совсем не знала. Она знала его запах, его дыхание, его прикосновения.

Но она не знала, что у него на уме. Совсем. Никогда.

Она сказала, что брак с ним лучше, чем жизнь на улице, и подразумевала это... но не совсем. Тайно, где-то в самой глубине души она надеялась, что Блэкберн прижмет ее к груди и остановит ее рассуждения. Она возьмет его имя и примет его защиту, и эта отвратительная неуверенность, сопровождающая каждый ее шаг, исчезнет.

Вместо этого, когда она сказала: «У меня нет дома», он посмотрел на нее с таким отвращением, словно его на самом деле стошнило.

Прикрыв дрожащие губы рукой в перчатке, Джейн хотелось навсегда стереть из памяти выражение его лица.

Ведь она думала, что он не настолько глуп, чтобы судить о человеке, особенно о женщине, по его материальному благополучию.

– Мисс?

Джейн открыла глаза и вздрогнула. Прямо перед собой она увидела детское лицо, с беспокойством разглядывающее ее.

– Все чисто, мисс. Эта маленькая неприятность расстроила вас? Я могу помочь вам перейти улицу.

– Спасибо, все в порядке. – Достав из сумки медную монету, Джейн протянула ее девочке.

Та взяла монету, расплывшись в обаятельной улыбке семилетнего ребенка, который лишился двух молочных зубов.

– Пожалуйста, мисс. Смотрите, куда идете.

«Буду смотреть». Туда, куда она идет, но не туда, где она недавно была.

Когда Джейн подошла к высоким ступеням особняка Тарлинов, она задумчиво оглянулась. Девочка слегка поклонилась ей.

«Милый ребенок», – рассеянно подумала девушка. Она подняла руку, чтобы постучать в дверь темно-зеленого цвета.

Сегодня утром на Блэкберне был жилет такого же цвета. До того, как она сделала свое заявление, его взгляд пылал такой страстью, что казалось, он мог поджечь даже холодную глину. Но после ее слов он пересел на противоположное сиденье.

Что он чувствовал? Разве она могла знать, если сама раскачивалась, как маятник от одного чувства к другому?

Она стояла в нерешительности. Вдруг дверь резко открылась.

– Мисс, вы, кажется, хотели войти? – Спрингол, дворецкий Тарлинов, с невозмутимым видом ждал, пока Джейн зайдет, словно топчущиеся перед закрытой дверью гости были обычным делом в его работе.

Рука Джейн безвольно упала.

– Да, спасибо.

Она заметила, что лакей улыбнулся, принимая у нее приталенное пальто и чепец. Джейн посмотрела на него, ничего не понимая. Спрингол обычно не позволял таких вольностей.

– Мисс, вам пришло письмо от мистера Моранта. – На серебряном подносе, который подал ей дворецкий, лежало запечатанное письмо.

Джейн взяла его, мысленно усмехаясь.

Письмо от Элизера, несомненно, было достойным завершением этого ужасного дня. Стянув перчатки, девушка сорвала печать и стала читать.

Все было как обычно: сколько денег они потратили? Скоро ли Адорна заключит выгодный брак?

Не считая одной новой особенности – лишнего повода для разочарования Джейн – послания от Дэйм Олтен, написанного рукой Элизера.

В ее сообщении не было ничего неожиданного. Они с Элизером поженятся к лету, и ей не нравится перспектива жизни под одной крышей с падчерицей. Она также надеется, что Джейн не будет умолять приютить ее на лестнице. Поэтому, если Джейн не хочет конфликта, ей придется подыскать себе другое жилье.

Джейн представила, как злорадствовал Элизер, когда писал эти строки, и негромко засмеялась: два человека, упивающиеся своей жестокостью и откровенным хамством, считают себя очень умными, но своим поведением доказывают обратное.

– Хорошие новости, мисс? – спросил Спрингол.

– Ничего особенного, – ответила Джейн. – Но, как всегда, довольно забавно.

Суровое лицо Спрингола казалось теперь почти благосклонным.

– Ну и прекрасно. Леди Тарлин и мисс Морант с нетерпением ждали вашего возвращения. Не окажете ли вы любезность?

– Конечно. – Ей все равно придется объяснять им вчерашние события. – Где я могу их найти?

– На чердаке.

– На чердаке? – Джейн смотрела на него с неподдельным изумлением.

– Да, мисс. – Он с поклоном провел ее к лестнице. Джейн отправилась на чердак, но настроение при этом у нее было самое скептическое. Она не могла избавиться от терзавших ее подозрений насчет Виолетты и Адорны. Слишком хорошо она знала обеих. Если они узнают о предложении Блэкберна, они пойдут на любой обман, чтобы поженить их. Здравый смысл подсказывал Джейн, что эта парочка вряд ли способна с какой-то особой целью связать Блэкберна и затащить его на чердак. Должна быть какая-то другая причина, по которой они позвали ее на пыльный чердак. Но ее воображение молчало.

– Сюда, мисс. – Служанка, улыбаясь, сделала реверанс и провела Джейн по узкой скрипучей лестнице, распахнув перед ней некрашеную деревянную дверь.

Помещение, заставленное мебелью в пыльных чехлах, освещалось ярким солнцем и сияющими улыбками двух самых дорогих для Джейн женщин.

– Сюрприз! – Адорна хлопнула в ладоши. – Сюрприз! Тетя Джейн, вы не удивились?

– Очень удивилась. – Джейн зашла на чердак. Помещение было большим, двадцать футов в длину и около сорока футов в ширину. Сквозь слуховые окна, выходящие на север, в комнату проникал свежий воздух. Никакой пыли или плесени по углам, не считая старых чехлов. Здесь стояли старая кушетка и ширма для переодевания.

Не было никакой связанной мужской фигуры на деревянном полу.

Джейн облегченно вздохнула.

– Что это?

Адорна взялась за один угол чехла, Виолетта за другой. Они вместе стянули его, и Джейн увидела простую деревянную консоль, гончарный круг и большой крепкий стол, на котором было полно инструментов.

Джейн молча смотрела на это великолепие.

– Тетя Джейн, вы не выглядите счастливой. Вам не нравится? Джейн не двигалась и не дышала.

– Это твоя студия, Джейн, – объяснила Виолетта.

– Студия. – Джейн закрыла глаза. Конечно, это ей кажется – резец, деревянные шпатели и наточенные инструменты.

– Это чтобы вы лепили свои скульптуры. – Адорна готова была расплакаться.

– Это особый сюрприз от Адорны. – Виолетта побуждала Джейн что-то сказать, что-то сделать, а не просто стоять и смотреть.

– Это... очень мило. – Не просто мило. Это чудо. Если все правда, то это возвращает Джейн самую большую радость в ее жизни. – Это... я... я не знаю, что сказать. – Смешно. Ее голос дрожит, а перед глазами стоит туман.

Виолетта смягчилась, хмурая складка между ее бровями исчезла.

– Но вам нравится? – Адорна все еще хотела убедиться.

– Нравится? Нравится? – потрясенно переспросила Джейн. – «Нравится» – это не то слово, чтобы передать мое...

Адорна радостно засмеялась.

– Это была моя идея. Когда я услышала историю о статуе, то сразу поняла, чего вам не хватало все эти годы. Я захотела дать вам это, потому что вы были так бесконечно добры ко мне. Лорд Тарлин предложил чердак, а леди Тарлин достала инструменты.

Служанки торопились убрать здесь, потому что это был просто склад старья. И все так старались, чтобы сделать вам приятное, потому что мы любим вас, тетя Джейн!

Все улыбались ей. Виолетта, Адорна, служанки, собравшиеся в дверях, Спрингол и лакеи за ним. Джейн знала о привязанности Виолетты и Адорны, но чтобы сделать такой восхитительный подарок! А лорд Тарлин, который выкроил время, чтобы позаботиться о месте, где она могла бы заниматься своим искусством! А слуги! Все, что она сделала, это было просто любезным и необременительным поведением гостьи. По возможности она помогала Виолетте и учила Адорну преодолевать подводные камни светской жизни.