Без мужчин жить проще (СИ) - Лисицына Татьяна Юрьевна. Страница 6

— Ну, у такой привлекательной женщины должно же быть что-то, кроме работы? — спросила Лада. — Неужели ты не могла найти себе кого-нибудь, кто бы обеспечил тебя всем необходимым?

— Если честно, я не искала. Для меня имеют ценность только деньги, которые я сама зарабатываю. Я обязательно должна быть сама себе хозяйка, пусть даже своего нищего царства. А потом я уже убедилась: ни один мужчина не сможет заменить отца моему ребёнку, а разрываться между двоими слишком тяжело.

— Интересно ты рассуждаешь, — Лада закурила сигарету. — А зачем разрываться? Я отвезла дочку к маме в Подмосковье, они там, на свежем воздухе, а сама жила в Москве, у Витьки на квартире. На выходные мы её забирали и куда-нибудь втроём ездили. Было здорово, и никто не страдал от этого. Зато денег сколько было: и я хорошо зарабатывала, и мой помогал. Дочка ни в чём не нуждалась. А сейчас что? Я продала последние украшения, которые мне подарил Витёк, чтобы протянуть этот месяц. Так что придётся мне в недвижимости всё-таки работать, — сделала она вывод.

— Конечно, придётся. Не уйдёшь же ты после того как мы познакомились, — сказала я. — Постараюсь тебе помочь. А твоя задача — избавиться от этих своих, конечно, очень милых, но совершенно недопустимых в нашем деле, привычек богатой дамочки.

— Хорошо, — Лада тряхнула головой, как будто сбрасывая мишуру, которая ей мешала. — Я буду стараться, а ты меня останавливай, если заметишь. Это теперь ни к чему.

Мы обе рассмеялись и заказали ещё пива, чтобы выпить за преображение Лады из светской львицы в бедного агента недвижимости в вечно стоптанных туфлях и бегающим взглядом, говорящим «где та квартира, которую можно продать».

Лада сдержала своё слово и уже на следующий день начала бойко обзванивать варианты и предлагать квартиры клиентам. Каким-то образом ей удалось переступить через прежнюю себя в кратчайшие сроки, хотя, конечно, этому способствовала то, что у неё не было денег. Но не это, как она призналась позже, было самым трудным. Больше всего ее бесило ездить на просмотры в переполненном метро. Работа агента такова, что иногда в день приходиться бывать в разных концах Москвы. Помню, я за один день побывала и в Коломенском, и в Кузьминках, а на последний просмотр, еле живая, не чувствуя ног от усталости, приехала в Медведково. И всё же мне было легче, чем Ладе, которая, давясь в метро, всё время мысленно представляла свою машину, в которой она включала любимую музыку и отправлялась по делам, освежаемая кондиционером в жаркую погоду и согреваемая тёплыми сидениями в холодную.

— Я не могу, просто не могу, — жаловалась она мне, приезжая из Марьино, где хотели купить квартиру ее клиенты. — На машине я бы добралась туда за полчаса, а пешком потратила полдня. Ноги болят, а толку никакого — этому лысому не понравилась квартира, которую мы смотрели.

— Не расстраивайся, мы пробьёмся, — уговаривала её я, а если видела, что она совсем сникла, то предлагала пойти выпить по кружечке пива. Это действовало безотказно. Лада преображалась на глаза: доставала косметичку и начинала прихорашиваться. Посещение разного рода питейных заведений было для неё выходом в свет. Она никогда не упускала возможности с кем-нибудь познакомиться и всегда указывала мне на интересных, по её мнению, мужчин, которых я, поглощённая беседой, даже не замечала. А Лада обращала внимание на всё: хорошо или плохо нас обслуживает официант, какой фирмы туфли или костюм у девушки за соседним столиком, и, конечно, сколько мужчин обратили на неё внимание. Надо отдать ей должное — смотрели на неё и мужчины, и женщины. Мужчины с восхищением и вожделением, а женщины с завистью и опаской: было что-то в Ладе особенное, помимо её внешности: какая-то гордая посадка головы, как бы говорящая о том, что она случайно в этом дешёвом заведении или печальный взгляд карих глаз, рассказывающих о её страданиях. Я проигрывала рядом с ней сразу и частенько оба мужчины, которые подсели за наш столик, назначали свидания только ей. Но я не расстраивалась: из нас двоих я бы тоже выбрала Ладу, у неё горел ещё в глубине глаз тот огонь, заставляющий их назначать свидание, в то время, как я обычно равнодушно наблюдала за усилиями кавалеров. Неудавшийся брак охладил мой интерес, и я скорее наслаждалась своим одиночеством, чем страдала из-за отсутствия мужчины.

Однажды всё изменилось.

В этот раз мы выбрали бар, находящийся за углом, на Ленивке. Потягивая любимый пенный напиток, рассуждали о нашей тяжёлой жизни. За стойкой одиноко сидел мужчина, на которого мы не обращали внимания и только когда он повернул голову, узнала его. Я ещё на работе обратила на него внимание. Вячеслав, так же как и Лада, отличался от остальных. Невысокого роста, с вьющимися тёмно- русыми волосами и чётко очерченными, хотя и неправильными чертами лица. Была в нём какая-то особенная порядочность и одухотворённость, позволявшая предполагать, что раньше он занимался чем-то более важным, а здесь оказался случайно. Мне он напомнил Саньку Григорьева из романа Каверина «Два капитана», так и казалось, что «бороться и искать» — это как раз о нём. Я толкнула Ладу локтем и прошептала:

— Смотри, там сидит Кудряшов, он из нашего отдела и тоже пьёт пиво.

— Да, — Лада равнодушно посмотрела на него. — Тебе он нравится?

— Нет, то есть да, но это не то, что ты подумала. Посмотри, в его лице есть что-то такое, что теперь редко бывает в людях: какой-то внутренний свет и доброта. Как ты думаешь, кем он был раньше? Мне кажется капитаном.

Лада с удивлением посмотрела на меня.

— Всего вторая кружка пива, а тебя так развезло. Если хочешь, пригласи его за наш столик и спроси, — она окинула взглядом полупустое кафе. — Всё равно сегодня здесь нет никого более интересного.

— Ладно, сейчас попробую.

Не в моих привычках первой подходить к мужчине, но мне не хотелось упускать момент. Сделав вид, что мне нужно что-то спросить у официанта, я остановилась у стойки бара. Вячеслав посмотрел на меня и кивнул. Изобразив удивление, я предложила ему присоединиться к нам.

Вечер прошёл незаметно: так интересно он умел рассказывать и так смешил нас обеих. Я оказалась права — Вячеслав Кудряшов раньше был лётчиком, а сейчас ушёл на пенсию. Узнав, что он пенсионер, мы рассмеялись, он выглядел таким здоровым и сильным и настолько был не на своём месте в агентстве недвижимости, что я удивилась, как он смог продержаться год на этой работе.

— Как можно после полётов заниматься этим неблагодарным делом? — спросила я.

— А что делать?! — его глаза грустно остановились на моём лице. — Перестройка не лучшим образом сказалась на военной авиации. Сейчас, даже смешно вспомнить, как хорошо мы зарабатывали раньше. Сначала мы перебивались от зарплаты до зарплаты, а в свободные от полётов дни торговали на рынке, чтобы прокормить детей, а потом, когда перестали летать, кончилось и терпение. Тогда я вернулся в Москву и решил зарабатывать деньги. Я разведён, — сказал он и многозначительно посмотрел на Ладу, — но всё равно считаю себя обязанным помогать своей дочери.

— Сколько лет твоей дочери? — спросила я.

— Машеньке недавно исполнилось шесть, — ответил он и его глаза стали грустными. — Они остались в Мурманске, где я служил. Моя бывшая жена снова вышла замуж. Ну а я вернулся в Москву.

— Так ты из Москвы? — обрадовалась я.

— Да, прожил здесь до шестнадцати лет, а потом уехал поступать в лётное училище и приезжал только в отпуск. А год назад вернулся навсегда и решил поменять специальность, пока ещё не слишком поздно.

— Наверно, тот, кто столько пробыл в небе, всегда тоскует на земле? — предположила я, стараясь уйти от печальной темы.

— Уже привык и смирился. Что делать? Жизнь продолжается и надо как-то меняться. Нет смысла грустить о том, что не в силах изменить, хотя и принимать не всегда получается. Ну что, девушки, выпьем за то, чтобы с легкостью перестраиваться? — он посмотрел на Ладу, которая не принимала участие в нашей беседе, и поднял кружку.