Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 23

— Это мы живо разведаем, — солидно кивнул Фил. — А еще что?

— Посмотрите, поспрашивайте, нет ли у кого похожего растения? — попросил я. — Не возьму в толк, зачем его взяли, но мне очень хотелось бы его вернуть! Возможно, даже за вознаграждение…

— Ясно, — сказала Ханна и посмотрела на прочую босоногую гвардию. — А нам вознаграждение?

— Это само собой, — усмехнулся я, вынул из кармана два соверена и отдал Сэму. — Будьте любезны, разменяйте и отдайте им.

— Будет сделано, сэр! — ответил он, принимая деньги. — Ну, пошли! Да не вопите на всю улицу, не у себя дома… Всего доброго, сэр!

Я махнул рукой, запер дверь и выдохнул с облегчением. Казалось бы, с делами на сегодня покончено, но… Оставалось еще одно важное дело, а именно Сирил.

Сказать, что разбудить кузена было сложно, значит, ничего не сказать. Выглядел он омерзительно, и я принялся приводить его в нормальное состояние. От одного лишь вида горячего чая его едва не стошнило, воды в него удалось влить всего стакан, да и тот немедленно попросился наружу, а чего-нибудь вроде квашеной капусты в доме не было. Тогда я проинспектировал кладовую, свои чемоданы и решил воспользоваться народным мексиканским рецептом.

В стакан (рюмки явно было маловато), смазанный оливковым маслом, я вылил пару желтков, залил текилой (вот запас и пригодился!), от души добавил красного и черного перца, немного табаско и выжал лимон. Пить это Сирил отказался наотрез, но, поскольку его организм был измучен чрезмерными возлияниями, а я чувствовал себя бодрым и помолодевшим на несколько лет, то справился с кузеном без особого труда.

Где-то с полчаса после насильственного лечения Сирил не мог разговаривать вообще и только судорожно пил воду, потом чай, потом говяжий бульон, кастрюлю с которым я нашел в кладовой и даже разогрел, снова воду… Краски быстро возвращались на его лицо, а вскоре он обрел и дар членораздельной речи.

— А теперь скажи мне, — произнес я, поняв, что Сирил уже вполне вменяем. — Зачем ты намеревался ограбить банк? Причем на моей машине!

— Ты сам ее мне отдал, — сипло запротестовал он.

— Ты о черном лимузине? Ага… То есть «лайтштерн» ты поцарапал в другой раз?

— Угу… — Сирил хлебнул еще воды. — Когда девушек в Лондоне катал… Но там же почти не видно…

— Да бог с этой царапиной! Зачем тебе понадобился банк?

— Поверишь ли, не помню, — удрученно сказал кузен. — Как ехал и собирался пробить стену машиной, а потом вынести деньги и убежать с добычей по крышам, помню, а дальше провал… И до того тоже провал. На спор, что ли?

— Ну, — мрачно сказал я, — путь к стене тебе преградил столб, а на лбу у тебя шишка. Немудрено, что ты все позабыл, если не врешь, конечно.

Кузен всем своим видом заверил, что не врет, и потянулся к текиле, но я отставил ее подальше.

— Хватит с тебя, — мрачно сказал я. — Ты скоро докатишься до абсолютно непотребного состояния. Провалы в памяти уже налицо, вдобавок тебя не раз арестовывали за езду в пьяном виде, ты неоднократно дебоширил, приставал к дамам, а теперь решил банк ограбить? Думаешь, наутро достаточно состроить умильную рожицу, посмотреть страдальческим взглядом, и тебе все простят? Скажи спасибо, что инспектор Пинкерсон не стал возбуждать дело против тебя, на него-то твои гримасы не действуют!

— Вик, потише… — простонал Сирил, держась за голову, и я сделал ему еще целительного коктейля, а он машинально выпил. — У-ух…

Прокашлявшись, он вдруг замер, потом потерянно сказал:

— Я вспомнил.

— Что?

— Зачем я собирался ограбить банк.

— И зачем же?

— Мирабелла накануне рассказывала, как на Диком Западе и по сию пору грабят дилижансы и даже поезда, — убитым голосом произнес кузен. — Про банки я уж вообще молчу! Ну я и решил…

— Что ты решил? — ужаснулся я. — Стать бандитом? Тебе слава Джесси Джеймса покоя не дает? И это мой кузен, господи…

— Легко тебе говорить! — вспылил Сирил. — Ты наследник! А у меня в кармане ни пенса, только то, что вы с мамой даете… А у Мирабеллы свое состояние!

— Хватит, — поморщился я, — я уже понял, куда завела тебя пьяная логика. Надеюсь, ты хотя бы раскаиваешься? Впрочем, о чем это я…

— Я больше так не буду, — мрачно пообещал кузен. — Дай еще этой гадости, вроде в голове просветлело.

Я соорудил еще коктейль, только текилы налил полглотка, чтобы не пришлось лечить Сирила от похмелья вторично.

Остаток дня я провел вполне плодотворно: съездил на почту, чтобы отправить письмо Фрэнку (на адрес Географического общества, поскольку я не знал, где сейчас носит моего зятя), дать телеграмму в само общество о том, что я жив-здоров и скоро пришлю обработанные записки о путешествии, а заодно сообщить в «Вестник садоводства» о том, что я все-таки раздобыл якобы мифический кактус!

Правда, тут я придержал коней: кто же поверит мне на слово? Нет, следовало тщательнее подготовить эту сногсшибательную новость для публики…

В глубокой задумчивости я вышел с почты и решил прогуляться, благо под вечер погода сделалась изумительно теплой. Не как в Мексике, конечно, но я хотя бы не рисковал отморозить нос.

Я выпил чашку кофе в новом заведении, купил газету у разносчика и уселся на скамью, чтобы просмотреть новости Блумтауна. Порыв ветра едва не вырвал газету у меня из рук, и, складывая ее поудобнее, я наткнулся взглядом на вывеску. «Цветная фотография! Быстро и недорого!» — гласила она.

«Вот что мне нужно!» — сообразил я. Если я сфотографируюсь со своим сокровищем, любой поверит, что я не сочиняю небылицы… Нести кактус в фотоателье я не желал: конечно, Alteya cannabis стойко перенесла трансатлантическое путешествие, но это не повод подвергать ее излишнему риску.

С этой мыслью я и направился в ателье. Фотограф сперва не мог взять толк, чего я от него хочу, потом увидел деньги, и взгляд его прояснился. Ждать до завтра я не собирался, так что мастер вместе со своей громоздкой аппаратурой живо устроился в моем автомобиле, и я двинулся домой.

Как уж устанавливали освещение и выбирали композицию, я лучше умолчу. Скажу лишь, что в итоге я должен был сделаться счастливым обладателем нескольких фотоснимков: Луиза одна, Луиза с Николь (ее историю я собирался поведать отдельно), я с Луизой, я с ними обеими и даже Сирилом. Кузен порывался схватить Луизу, пока я не объяснил, как действует яд этого с виду безобидного растения, присовокупив, что компост из Сирила определенно выйдет скверный, и мне такого удобрения и даром не нужно!

И пусть только кто-нибудь посмеет заявить, будто снимки поддельные! По судам затаскаю, клянусь своим юридическим образованием!

Эти приятные хлопоты занимали меня до темноты. Я перекусил в городе, так что ужинать не собирался, а Сирил, в котором, по-моему, бульон булькал на уровне ушей, — тем более. Конечно, я поделился с ним сэндвичами с ветчиной, которые купил по пути (другие припасы я благоразумно запер в багажнике автомобиля, зная, что Сирил преотменно умеет вскрывать дверь кладовой), но это разве еда? Впрочем, я знал, что выдержит кузен недолго…

Так и есть! Вот я услышал шуршание, скрежет, сдержанное ругательство… кузен покушался на кладовую. Ну-ну, пускай…

Тут к возне Сирила добавился другой звук — кто-то настойчиво барабанил в заднюю дверь.

— Кто там? — бдительно отозвался кузен, выслушал ответ и крикнул мне: — Вик! Тут к тебе какие-то босяки!

— Иду! — отозвался я и живо спустился вниз. Сирил сделал вид, что просто решил выпить чаю… если бы он при этом еще воды в чайник налил, цены бы не было его актерским талантам.

За дверью оказались уже знакомые ребята.

— Мы весь квартал обегали, — шмыгнув носом, сказал Фил. — Чтоб взрослые форточники орудовали — про такое не слыхали.

— Мы уж знаем, кого спрашивать, — добавил другой мальчишка, кудрявый и курносый, как негритенок. Может, правда мулат? Хм, глядишь, и пара тетушкиной Наоби найдется… — Они этак не промышляют. Заметно слишком!