Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 39

— Керосином пахнет, — удивленно произнес лорд Блумберри, потянув носом, а я подтвердил. — Слабо, но отчетливо.

— А теперь понюхайте листовку! — возликовал Пинкерсон, и мы вынуждены были признать, что помимо жареной рыбы бумага пахнет еще и керосином. — Убедились? Эти вещи выпали из одного кармана, уверен! Должно быть, преступник, воспользовавшись керосином, чтобы поджечь ящики и трибуны… правда ведь, просто от загоревшейся травы они бы так не полыхнули? Так вот, он вытер руки этой тряпкой и сунул ее в карман, где уже лежала смятая листовка. А потом полез туда за табаком — отсюда крошки, — и вытряхнул это наземь, но не заметил!

— Это блестящая гипотеза, но что толку в ваших находках? — вздохнул Таусенд. — Собака по этой тряпке и бумажке след не возьмет, от них керосином несет. Разве только поискать следы там, куда огонь не достал, но этак мы неделю будем луга прочесывать, ища невесть кого…

— Собака! — осенило меня. — У сторожей была собака?

— Да, вон она, — лорд Блумберри кивнул в сторону.

В тени под телегой лежала некрупная пегая дворняжка с грустной мордой. Опустив голову на лапы, она следила взглядом за проходящими мимо и настораживала уши, когда рядом заговаривали.

— Да уж, знатный охранник, — проворчал Таусенд. — Как гавкнет — любой вор испугается.

— Вот именно брехать она горазда, сэр, — встрял все тот же мужчина в кепке. — За то Марти ее и держал. Да и штаны порвать Пегаш может, бывало такое. Горазд за ноги кусать, выше-то ему не допрыгнуть.

— Наш злоумышленник не озаботился тем, чтобы избавиться от собаки, — произнес Пинкерсон, — а она, видимо, спокойно подпустила его и потом дала уйти. Точно, знакомый. Если даже пес к нему подбежит, никто не удивится. Вдруг они с этим Марти приятели?

— Все может быть, но это может оказаться абсолютно любой. Или даже любая, — хмуро сказал лорд. — Подлить что-то в выпивку — это больше женская манера, как мне кажется.

— Да уж, — в один голос ответили мы с Таусендом, вспомнив мисс Гейт, Черную Вдову, жертвой которой пал не один состоятельный мужчина.

— Облить ящики и трибуны керосином и чиркнуть спичкой — много сил не нужно, — добавил я. — Думаю, тут одной канистры хватило бы. Доски сухие, занялись быстро, да и ткань шаров прекрасно горит…

— А я читал в «Полицейском вестнике», — сказал Пинкерсон, — что у всех людей разные отпечатки пальцев, и это может пригодиться для опознания преступников. А у нас, смотрите, что есть!

Он показал на роскошный жирный отпечаток пальца (по всей видимости, большого) на листовке.

— Его мог оставить кто угодно. Например, продавец рыбы, — мрачно ответил Таусенд. — И даже если эта ваша теория верна, вы что, предлагаете взять отпечатки у всех в округе?

— Эх… такая версия пропала… — вздохнул инспектор.

— И даже если бы вы нашли владельца этого пальца, — утешил я, — это вряд ли смогло бы стать доказательством. Нет такой практики.

— Когда-нибудь непременно будет, уверен, — упрямо сказал он.

Мы помолчали.

— Обычно говорят — ищи, кому выгодно, — произнес, наконец, Таусенд, — но я что-то пока не вижу зацепок. Я бы мог понять, если бы кто-то уничтожил перспективную разработку конкурента, а чтобы замести следы — заодно сжег и остальные… но все равно остались бы чертежи. Вдобавок, насколько я понимаю, большинство авиаторов — не собственники этих летательных аппаратов.

— Да, это очень дорогое удовольствие, — кивнул лорд Блумберри, — поэтому почти все строят аэростаты на деньги меценатов или же крупных компаний.

— Мы видели, сколько было рекламы! — вставил Пинкерсон.

— Тяжелее всего, пожалуй, вон тем двоим, — указал лорд на молодых людей, которые рассматривали какую-то закопченную железяку. Видимо, пытались понять, сгодится ли она еще в дело, или ей прямая дорога в утиль. — Элисон и Брайт, партнеры. Эти всё делали на свои. В долги, к счастью, не залезли, но теперь… — он покачал головой, — остались на мели. На новый аэростат у них средств не хватит, а желающих прилепить себе на борт рекламу и без них достаточно.

— Печально… — протянул я.

— Не настолько печально, как может показаться, — неожиданно воодушевленно произнес лорд Блумберри и приосанился. — Все эти аппараты были застрахованы, это во-первых. Во-вторых, поскольку несчастье произошло на моей земле, я возмещу убытки. Стоимость аренды луга их не покроет, ну да я добавлю.

— Как это благородно с вашей стороны, милорд! — пискнул репортер, о котором мы как-то позабыли.

— Ничуть, молодой человек, — строго сказал он. — Я пекусь о собственной репутации.

— Хотите сказать, вас могли попытаться подставить? — тут же включился в беседу Пинкерсон. — Да-да, именно, вы же известный консерватор… Вы обманом заманили бедных аэронавтов на фестиваль, а ночью, злобно хохоча, прокрались на луг и совершили акт вандализма!

Мы с Таусендом закашлялись, скрывая смех: очень уж забавно выглядел лорд Блумберри. Должно быть, вообразил, как крадется в ночи с канистрой керосина наперевес.

— Понятно, почему сторожа ничего не заподозрили и выпили за ваше здоровье, — развивал мысль Пинкерсон, — а собака тем более отнеслась к вам благожелательно.

— Вы что, всерьез полагаете, будто в такую чушь кто-то может поверить? — сдавленно произнес лорд.

— Да будет вам известно, милорд, — назидательно ответил инспектор, задрав нос, — люди способны поверить в самую невероятную ложь, если она приправлена щепоткой правды. А правда в том, что вы — консерватор и не раз признавались в своей нелюбви к автомобилям!

— Я могу свидетельствовать, что милорд с большим теплом относится к покорителям воздуха, — перебил я.

— Не пойдет, вы лицо заинтересованное, — отмахнулся Пинкерсон. — Ну а возмещение убытков разрисуют как… да как плевок в лицо беднягам-воздухоплавателям!

— Запросто, — подтвердил репортер. — Это очень легко обосновать.

— Так, я надеюсь, вы сейчас не этим заняты? — спохватился Таусенд.

— Нет-нет, — заверил Ламберт, — ни в коем случае!

Лорд Блумберри подержался за голову.

— Так, — сказал он. — Таусенд, может быть, попробуем еще раз пустить собак по следу? С того места, где Пинкерсон нашел след?

— Давайте, — кивнул суперинтендант. — Только их уже увели.

— А мы Пегаша пустим, — предложил Пинкерсон, воспрянув духом. — Эй, собачка, иди сюда!

Так началась охота на крупную дичь…

Следуя Пинкерсоном с дворнягой на сворке, я позавидовал лорду в его сапогах: после прогулки по горелой траве мои туфли и брюки приобрели неописуемый вид. Ну а когда земля пошла под уклон, и под ногами зачавкало, я понял, что обувь пропала.

Позади сдержанно ругался себе под нос Таусенд, лорд Блумберри размашисто шагал рядом с Пинкерсоном, а Ламберт едва поспевал за нами, подпрыгивая на кочках.

Я сжалился и убавил шаг, чтобы репортер мог меня догнать. Похоже, ему только этого и надо было.

— Мистер Кин, — пропыхтел он, — скажите, можно взять у вас интервью?

— У меня? Но я ничем не знаменит.

— Ну как же! — воскликнул Ламберт и уставился на меня снизу вверх, придерживая картуз, чтобы не свалился. — А ваши путешествия? И приключения?

— Какие еще приключения? — поразился я.

— Сэр, — сказал репортер, — мне рассказала о вас мисс Колхаун…

— Можете не продолжать, — обреченно произнес я. — Что она вам наговорила? И откуда вы ее знаете, кстати?

— Я брал у нее интервью — у первой женщины, вступившей в ряды Королевского географического общества! — гордо ответил Ламберт.

— Так-таки и вступившей? — усомнился я. — Я, конечно, писал сэру Келли, а он даже обещал пригласить мисс Колхаун к обеду, но…

— Да-да, он это сделал, — заверил репортер, — и мисс Колхаун была в полном восторге!

В этом я не сомневался: я настоятельно просил коллег оказать девушке самый радушный приём! В нашем понимании, разумеется…

— Правда, послушав рассказы бывалых путешественников, она усомнилась в том, что хрупкая девушка в одиночку сумеет повторить их маршруты, — добавил Ламберт. — Да еще без должной подготовки и солидного финансирования.