Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 43

«Эти голые язычники накалывают на иголки людей и смотрят, как они истекают кровью и мучаются!» — прошептала одна кумушка другой, и я невольно вздрогнул. И спина зачесалась: у меня на ней осталось предостаточно шрамов на память о тесных объятиях священного кактуса… Выглядит это так, будто я лег на очень большого ежа: множество побелевших от времени точек. Хорошо еще, разоблачаться при свидетелях мне приходится нечасто, да и, к тому же, когда кожа незагорелая, шрамы различимы, только если нарочно приглядываться. А кому нужно разглядывать мою спину? Врачу разве что, но от визитов к эскулапам меня покамест бог миловал.

Но откуда милейшие дамы почерпнули этот варварский обычай? Ну конечно, из цветоводческих журналов! Я ведь выполнил задуманное и отправил свой цветной фотопортрет с легендарным Alteya cannabis и отчет о находке в редакцию, а там уж эту историю растиражировали… Я даже ездил давать интервью в Лондон (везти растение с собой я наотрез отказался, пообещав представить его публике летом), а в Блумтауне Ламберт осаждал меня до тех пор, пока я не сдался и не показал ему колючую диковинку. Кое-кто из Лондона тоже пытался напроситься на экскурсию по моей оранжерее, но я к тому моменту так устал от общения с репортерской братией, что развернул незваных гостей с порога, использовав, каюсь, непарламентские выражения. Может, кто-то из обиженных протянул меня в фельетоне? И заодно приплел дикарский ритуал? Было бы забавно!

С этой мыслью я решил наведаться в редакцию «Вечернего листка», где подвизался мой новый знакомый Ламберт, обладатель эксклюзивного права на описание моих колючих питомцев. Правом этим я наделил его, убедившись, что юный репортер действительно обладает бойким пером, не перевирает факты (а что немного приукрашивает для вящего драматизма — так это простительно), а вдобавок владеет латынью хотя бы на школьном уровне. Где бы этот самородок ни обучался, образование он получил неплохое, а это немалое подспорье в жизни и карьере…

Редакция (а заодно и типография) располагалась прямо на квартире у хозяина «Листка», мистера Оливера, веселого и немного чудаковатого пожилого джентльмена. Ходили слухи, будто он спит прямо на типографском станке, потому что не хватает места, чтобы поставить хотя бы кушетку, но я готов засвидетельствовать — это абсолютная неправда. Мистер Оливер спал под типографским станком, ведь, ляг он сверху, дорогой аппарат мог бы испортиться под весом владельца!

Впрочем, редактор не жаловался на неудобства и тесноту, напротив, уверял, что спать на полу полезно — это избавляет от болей в спине. Правда, бывает, дует, но это повод получше заткнуть щели и не забывать поплотнее закрывать дверь, только и всего. И вязаный пояс из собачьей шерсти очень выручает в холодную погоду.

Всё это он поведал мне еще в прошлый мой визит, когда я заглянул узнать, как поживает статья о моей оранжерее. Оказалось, ее растянули на целую неделю по очень простой причине: «Вечерний листок» состоял из этого самого листка, одного-единственного, и уместить восторженный опус Ламберта в один выпуск было попросту невозможно. Вдобавок это пошло бы в ущерб другим публикациям, рекламе и платным объявлениям, во многом за счет которых газета и держалась на плаву.

— Добрый день, мистер Кин! — встретил он меня.

Из слуг в доме была только приходящая кухарка — она и открыла мне дверь. Когда ее не было, посетитель мог входить без приглашения, потому что хозяин вполне мог не расслышать стук в дверь.

Работа была в разгаре: станок грохотал, стопка отпечатанных листов росла.

— Что, раздобыли еще какую-нибудь диковинку? Или, может, хотите сами написать заметку? Или дать объявление? — вопрошал мистер Оливер, не отрываясь от дела. Рукава у него были засучены выше локтя, воротник расстегнут, круглые щеки раскраснелись, а небольшая лысина на макушке блестела.

— Нет, я просто проходил мимо, — пояснил я. — Ламберт не пробегал?

— С утра пробегал, — был ответ. — Я послал его в лавку за керосином, а его до сих пор нет. Он что, думает, я в темноте буду следующий выпуск набирать? Свечей тоже мало осталось, как назло… А зачем он вам?

— Хотел спросить, не слыхал ли он каких-нибудь интересных сплетен обо мне, — ответил я. С мистером Оливером невозможно было говорить обиняками, я как-то попробовал — не обрадовался.

— Сплетен о вас? — удивился редактор. — Вот так новости… А вы что, жениться собрались? Или наоборот, соблазнили кого-нибудь и покинули? Нет, об этом бы весь Блумтаун гудел, да и окрестности тоже…

— Не такого рода сплетен!

— А какого?

— Мистического, — подумав, сформулировал я, и от удивления мистер Оливер даже прервался на пару минут.

— Мистического… это в смысле — медиумы всякие, столоверчение? — уточнил он, пошевелив в воздухе коротенькими пухлыми пальцами. — Предсказание судьбы и всякое прочее в том же духе?

— Пожалуй, — согласился я. — И еще колдовство. Черная магия, если желаете. Языческие ритуалы. Ну?

— Нет, о таком я точно не слыхал, — покачал он головой. — Такую новость не утаишь, опять же, весь Блумтаун бы гудел. А вы что, правда… того?

— В каком смысле?

— Не чужды черной магии?

— Чужд, — заверил я, покривив душой, — и черной, и белой, и полосатой в крапинку.

— А ритуалы? Как там в романах пишут… принесение юных девиц в жертву при полной луне, а?

— Не практикую, — четко ответил я. — Судите сами, сманить какую-нибудь девицу не сложно, только вот принести ее в жертву я не успею.

— Почему?

— Ее матушка успеет первой, и мне придется скоропостижно жениться, не отходя от алтаря, в смысле, жертвенника, — пояснил я, и мистер Оливер гулко захохотал. Стопка отпечатанных газет полетела на пол, и некоторое время мы потратили на то, чтобы их собрать.

— Да уж, понимаю, — выговорил он, отсмеявшись и утерев испарину со лба. — Я вот тоже не спешу возложить жизнь на алтарь этой самой семейной жизни.

— А что, есть претендентки?

— Представьте, да! Но все они, — тяжело вздохнул мистер Оливер, — все эти достойные женщины категорически против моего занятия. Можете себе представить? Настаивают на том, чтобы я бросил заниматься чепухой, по их мнению! А если уж мне так хочется быть редактором, то почему бы мне не быть, как другие? Сидеть в кабинете, читать статьи о выставке свиней или благотворительном бале да раздавать указания…

— А средства откуда взять? — поинтересовался я.

— Вот я о том же и спрашиваю: дорогая, позволите ли воспользоваться для этих целей вашим приданым? Ни одна еще не согласилась! Говорят, нужно бросать выбрасывать деньги не просто на ветер, а в выгребную яму, — он потряс газетой, — и жить спокойно. Пф! Я сам решу, как распорядиться своими деньгами, вот что…

— Прекрасно вас понимаю, — заверил я.

— Кстати, — оживился вдруг мистер Оливер и, оторвавшись от работы, сунул мне в руки свежеотпечатанный номер. — Глядите, какая новость! Не хуже, чем в больших газетах!

— Минуту…

Я вчитался в заметку: ага, археологическое общество сообщало, что летние раскопки возле старых развалин все-таки увенчались успехом! Среди неопознаваемого мусора разных эпох найден фрагмент каменной плиты с римской цифрой М. Такой камень в наших краях не встречается, а водится как раз на континенте, примерно в той местности, где когда-то римские легионы встретились с галлами… Так-так, на другом камне грубо изображен распростерший крылья орел, а вкупе эти находки однозначно говорят о том, что на месте Блумтауна и окрестностей когда-то располагался римский форт, где несла службу по меньшей мере тысяча солдат. А значит, нужно копать, копать и копать, чтобы добраться до находок, перед которыми поблекнет даже золото Шлимана!

Честно говоря, я не очень хорошо понимал, какие сокровища могут быть спрятаны в давно разрушенном военном форте (если он вообще тут когда-то был, присутствие римлян в этих краях всегда считалось фактом недоказанным), но отметил:

— Лорд Блумберри вряд ли позволит вести раскопки на своих землях. Там же его лучшие поля!