Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 48

Инспектор явно не собирался никуда выходить — на улице шёл снег, а в кабинете у него было тепло и уютно. Пинкерсон с Ламбертом что-то бурно обсуждали, а заодно пили чай — чайник кипел тут же, на спиртовке, — и угощались бутербродами с копченой говядиной и каперсами. Выглядели они вполне довольными жизнью.

— Добрый день, мистер Кин! — поприветствовали они меня на два голоса.

— Какими судьбами? — добавил инспектор. — Чаю хотите?

— Благодарю, я только что позавтракал, — отказался я. — Я, Пинкерсон, к вам по делу. Знаете ли вы, что меня обвиняют в убийстве?

— С помощью черной магии, выражающейся в сильнейшем, мгновенно действующем сглазе? Знаю, конечно, — кивнул он и, порывшись в ворохе бумаг на столе, выудил оттуда помятый и чем-то заляпанный листок. — Вот, мисс Тертли приходила вчера… Чем вы ей-то насолили? Угостили чем-то ее кошку, что ли? А старушка решила, что в данном случае «после» равно «вследствие», и решила, будто вы отравили бедную животину?

— Знаете, почти так всё и было, — сказал я, и Пинкерсон чуть не опрокинул чашку. — Я расскажу, с вашего позволения.

— Явка с повинной? — хохотнул он. — Отлично! Ни разу еще ко мне не являлись кающиеся преступники… Кстати, мистер Кин, может, заодно расскажете, где закопали тело вашего несчастного кузена?

— Я превратил его в кактус и поставил на почетное место в своей оранжерее, — ответил я и полюбовался выражением лица Пинкерсона. — Так он доставляет в разы меньше хлопот. Итак, к делу…

— Мне пора, — схватил свой картуз Ламберт, — дела, знаете ли, репортера ноги кормят…

— Постойте, — попросил я. — Я думаю, пресса в этом деле тоже пригодится!

Ламберт сел обратно и, порывшись в карманах, выудил помятый блокнот. Потом покопался на столе у Пинкерсона и раздобыл карандаш, очиненный с одного конца и обгрызенный с другой.

Оба воззрились на меня с любопытством, и я постарался не разочаровать их…

Когда я закончил излагать свою версию развития событий, Пинкерсон присвистнул, а Ламберт почесал в затылке карандашом.

— Думаете, такое возможно, мистер Кин? — спросил инспектор. — Чтобы тишайшая старая дева занималась подобным? Она ведь жертвует на благотворительность и сама…

— Вот именно, — кивнул я. — Но это очень легко проверить, как полагаете? Если, конечно, вы согласны поучаствовать в… хм… розыгрыше.

— Следственном эксперименте, — вставил Ламберт.

— Дела-то никакого нет, — сказал Пинкерсон, вскочил и забегал взад-вперед по кабинету. Места тут было мало, поэтому он постоянно спотыкался о мои ноги, а девать их мне было некуда. — Не могу я завести дело на основании ваших догадок и дохлой кошки! Ну… проверить можно, конечно, мистер Кин. Но только где взять подходящего актера? Настоящий-то еще и не согласится…

— За деньги согласится.

— Ну так разболтает раньше времени! И потом, надо…

— Вот что, джентльмены, — перебил его Ламберт. — Не нужен никакой актер. Я переоденусь бродягой, вот и всё!

Я посмотрел на него скептически.

— А что, — подумав, кивнул инспектор, — вы небольшого роста, худой… вполне сможете вызвать жалость. Только нужно тряпье… поубедительнее!

— Найдем! Можно у старьевщика поискать, это запросто, — ответил Ламберт. — Лицо я сажей измажу, ну и загримируюсь немного, я умею. Шляпу вашу возьму, летнюю, — такое воронье гнездо бродяге в самый раз, — а сверху шарфом обмотаюсь так, чтобы лица толком видно не было. Холодно же, в самый раз!

— И ботинки тогда тоже мои берите, — обрадовался Пинкерсон, даже не обидевшись за свою шляпу. — В чулане валяются, я как раз хотел их старьевщику отдать, да всё забывал.

— Они мне велики вдвое, — помотал головой репортер.

— Соломы внутрь натолкайте и шпагатом подвяжите, чтобы не потерять, будет то, что надо!

— Если только так.

— А запах? — встрял я. — На холоде он не настолько заметен, но…

— Я керосином побрызгаюсь, — решил Ламберт и шмыгнул носом, — он любую вонь перебивает. Если спросят, скажу, что меня хозяин бакалейной лавки переночевать пустил, а я ночью о флягу споткнулся, вот и… И еще прополощу рот спиртным!

— Да, достоверность превыше всего, — серьезно ответил я.

— Только мне нужно будет хотя бы пару раз мелькнуть, чтобы мисс Тертли меня заметила, — задумчиво сказал репортер. — Сегодня. А завтра…

— Завтра пойдем на дело! — кровожадно потер руки Пинкерсон. — Экий вы выдумщик, мистер Кин! Давайте-ка, согласуем график: в котором часу вы выходите на прогулку, каким маршрутом следуете…

И мы взялись за дело. Времени это заняло не так уж много, и вскоре Ламберт отправился гримироваться и искать подходящее тряпье, а я продолжил прогулку: нельзя было слишком явно изменять своим привычкам.

За спиной у меня по-прежнему шептались, украдкой крестились, а я делал вид, будто избирательно оглох и ослеп. Правда, с трудом сдерживался, чтобы не послать кое-каких шептунов к… святому Христофору!

Тем же вечером, подумав, я повесил на карниз носовой платок, и в сумерках у черного хода собралась ватага знакомых ребятишек. Компания немного поредела: кое-какие из бывших шахтерских семей перебрались из Блумтауна в Джосмит — там построили небольшую прядильную фабрику, нужны были рабочие руки, желательно, недорогие. Но кое-кто все-таки остался: я увидел Оскар в новых штанах на подтяжках и в роскошном красно-зеленом вязаном шарфе и Ханну с белыми косичками, в таком же шарфе, только черно-оранжевом, Фила и мальчишку, похожего на мулата. (Его, видимо, насильно отмыли в преддверии Рождества, и он оказался вполне светлокожим.)

Признаюсь, я опасался, как бы и они не подхватили от взрослых скверные сплетни, но…

— Ха, мистер Кин, кто ж им скажет? — весело сказал Фил, когда я осторожно поинтересовался, не взгреют ли их взрослые, если узнают, к кому они бегали. — А мы так думаем: это ж здорово, если вы колдовать умеете! Вон, над зеркалом поворожили или картишки раскинули — и узнали, кто злодей!

— К сожалению, так это не работает, — вздохнул я, — хотя ты прав, гадать я немного умею. Но это лишь способ понять, в верном ли направлении я движусь, или даже вообще выбрать это направление…

— Тоже хорошо, — кивнула Ханна. — Надо ж знать, в какую сторону копать, пустая там порода или уголёк имеется, верно я говорю?

— А нам не погадаете? — пискнул кто-то, я попытался было придумать, как отказаться, не обидев ребятню, но меня спасла Оскар.

— У мистера Кина это не для забавы, ясно, дурная твоя башка? — сурово сказала она. — Если б можно было на каждого прохожего гадать, неужто мистер Кин бы так не делал?

— Совершенно верно! — обрадовался я такому нежданному пониманию. — Ты сама догадалась?

— Не, у цыган услышала, табор как-то в поле недалеко от нас останавливался, мы бегали поглядеть, — пояснила она. — Так-то они гадают — любую чушь мелют, умеют зубы заговаривать. А чтоб по-настоящему — это сложно, еще и не каждый умеет. Так самая старая старуха кому-то из молодых объясняла, а я подслушала и вот запомнила.

— Цыгане многое знают, — кивнул я. — Но не о них сейчас речь. Мне от вас нужно вот что…

Объяснив им примерную диспозицию на завтра, я оделил их заранее припасенной мелочью и отправил восвояси. По-моему, взаимодействие с отдельно взятой частью социума, на котором настаивала манназ, прошло вполне успешно!

Я уповал на то, что за ночь не потеплеет, иначе маскировка Ламберта оказалась бы чрезмерной, и затея наша повисла бы на волоске. Однако погода не подкачала: утро выдалось ясное, морозное, и я, наскоро перекусив, устремился по обычному маршруту. По пути, правда, позвонил инспектору — условные фразы мы заготовили в изрядном количестве (главное было не потерять список), — и убедился, что Ламберт вышел на дело и будет действовать по утвержденному графику, а сам Пинкерсон скоро подтянется к условленному месту. Мне следовало ускориться, что я и сделал.

А мисс Льюис пускай рассказывает, как я тревожусь о кузене, ежедневно названиваю в полицейский участок и грожу инспекторами всяческими карами, если он сию минуту не сыщет Сирила!