Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 64

— Сейчас — в приюте святой Марии в Джосмите, — ответил он. — У нее ведь нет родни в Англии, взять мальчика было некому. Но, согласно завещанию, скоро он отправится в пансионат святого Гилберта, очень достойное заведение, должен вам сказать, пусть нравы там и суровые!

— Могу я сам отвезти ребенка в эту… хм… школу? — спросил я.

— Разумеется, мистер Кин, ведь именно вас мадам Штайн назначила опекуном! Ну, — стушевался вдруг Боунс, — не то чтобы опекуном… попечителем, так будет вернее!

— Допивайте чай, — сказал я, поднимаясь. — Мне нужно отлучиться ненадолго.

Я поднялся вверх и вытянул из заветного мешочка одну руну. Задумчиво посмотрел на лежащую на ладони ингуз и кивнул. Руны были со мной солидарны: мальчику нужна забота, теплота и дом. Что ж, значит, так тому и быть…

2.

Приют св. Марии выглядел… как классический приют. Унылое серое здание, множество детей, тут же прилипших к окнам, когда во дворе остановился мой роскошный автомобиль… И дети все, отметил я, явно недокормленные. У нас в Блумтауне подобного бы не потерпели! Представляю, что бы устроили дамы из попечительского комитета, допусти их сюда… Кстати, это идея! Надо натравить наших скучающих матрон на окрестные городки, а то шахтерских вдов и сирот они уже обустроили, и теперь страдают от безделья. Правда, Джосмит не близко, но кто разберет этих женщин, они же способны добраться куда угодно! Особенно тетушка — после того, как научилась водить машину…

— Сюда, мистер Кин, — указал Боунс. — Прошу к директору!

Директору было явно не до нас, он писал какой-то важный отчет, поэтому живо сплавил меня к заместителю. Заместитель, нервный и тощий, вызвал дежурного воспитателя, тот послал за служителем… Машина делопроизводства завертелась.

— Вот, сэр, — сказал, наконец, служитель, втолкнув в комнату для посетителей мальчика лет десяти, может, чуть старше.

— Оставьте нас, — махнул я рукой, и тот повиновался.

Я же уставился на мальчишку. Обычно дети-сироты стараются не поднимать глаз, прикидываясь скромными, но этот смотрел на меня, упрямо вскинув подбородок. Недавно из дома, понятно… Глаза у него оказались синими, как у Сигрид, и он был очень высок для своего возраста.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Витольд Ингварссон, сэр, — ответил он, чуть прищурившись. Где я видел эту гримасу? Не у Сигрид, это точно.

— Красивое имя, — кивнул я. — Послушай, Витольд… Я был достаточно близко знаком с твоей матушкой…

— У мамы было очень много близких знакомых, — отчеканил мальчишка. — Но вас я не помню… сэр.

Признаюсь, я опешил, но все-таки пояснил:

— Я познакомился с нею еще до твоего рождения.

— И что с того, сэр? — Витольд изогнул бровь в точности, как тетушка Мейбл, когда та подозревала, будто ее обсчитали в магазине.

— Да ничего! — с досадой ответил я. Я-то надеялся, что мальчишка расскажет мне хоть что-нибудь о Сигрид, но он явно не шел на контакт. — Я твой попечитель. Скоро ты отправишься в пансион, а там, думаю, не пропадешь.

— Я тоже так считаю, — серьезно сказал мальчик и добавил не без издевки: — Сэр!

— Да, ты явно сын актрисы, — устало произнес я. И стоило ехать за столько миль, чтобы наткнуться на упрямого мальчишку? Что, собственно, я рассчитывал от него узнать? — Талант. Несомненный талант… Ладно, Витольд. Мне пора ехать, иначе придется ночевать в дороге. Вот моя визитка, и если кто-то посмеет хоть пальцем тебя тронуть, пиши мне. До встречи!

Я развернулся и пошел к выходу.

— Мистер Кин! — остановил меня мальчишечий голос. — Вы — тот самый мистер Кин?

— Какой — тот самый? — не понял я.

— Ну тот, у которого стеклянный глаз, — шепотом сказал Витольд совсем другим тоном. — Мама про вас часто рассказывала. Особенно когда этот… муж ее… новую актриску находил! А она уже в возрасте была, огорчалась, я к ней, она обнимет — и рассказывает про море, солнце… И про вас тоже, мистер Кин. То есть она никогда имени не называла, только один раз проговорилась, почти заснула уже. Виктор, говорит, Виктор… Я сперва подумал, что ослышался, что это она меня по имени зовет, а она повторила. А теперь… — он помолчал. — Увидел вашу визитку, все и сошлось. Виктор Кин. Она вас звала?

— Не представляю, — честно сказал я. — Не могу сказать наверняка. А… как она умерла, Витольд?

— Тихо, — ответил он, понурившись. — Ну, вы видели, она такая крепкая была, большая… А потом в полгода ее не стало. Даже я, наверно, смог бы ее поднять, кости одни… Доктор приходил все время, лекарств целая тумбочка осталась… Это ее муж присылал.

— Ты все время говоришь — «ее муж», — заметил я. — Но он же твой отец!

— Он сказал, что отказывается от меня, когда уходил, — нахмурился Витольд, и опять гримаса показалась мне до боли знакомой. — Что не знает, с кем там мама гуляла, мол, я на них обоих совсем не похож! А я ему вообще не нужен. Был бы нужен, разве оказался бы здесь?

— Нет, конечно, — пробормотал я. Господи, да даже и пасынка сдать в приют — у кого рука поднимется? Ан находятся все-таки люди…

— Так что он мне не отец, — подытожил мальчик. — Он меня никогда не любил. И маму тоже. Она из-за него плакала, я помню.

Что могло довести до слез железную Сигрид, я даже представить не мог. И не хотел представлять.

— Значит, она умерла во сне? — зачем-то спросил я.

— Почти, — ответил Витольд и закусил нижнюю губу. Потом справился с собой и прибавил: — Лекарства же, мистер Кин. Она почти все время спала. Только под конец очнулась, велела меня позвать и…

Я никогда не умел успокаивать детей. Особенно мальчиков. Особенно таких. Мне даже племянников никогда не доверяли, у меня на руках они расходились еще пуще, впадая в форменную истерику! Вот и Витольд плакал навзрыд, а я уже понимал: ни в какой пансионат я его не отдам.

— Куда!.. — спохватился привратник, когда я забросил рыдающего мальчишку в машину.

— Не ваше дело, — грубо ответил я, надавив на газ. Обернулся и крикнул выбежавшему на шум мистеру Боунсу: — Завтра заезжайте! Надо кое-что обговорить!

Миль через десять у Витольда закончились слезы, зато пробудилось любопытство, и он перебрался на переднее сиденье.

— Ничего не трогай, — сказал я, — если не хочешь убиться сам и меня заодно угробить. Водить машину я тебя научу, когда ногами до педалей достанешь.

— Ага… — тихо сказал он и высунул голову в окно. Ох, и тощий же… — А мы куда едем, мистер Кин?

— Ко мне домой, — ответил я. Представил выражение лица Ларримера и чуть не прыснул со смеху. — Не смущайся, но веди себя прилично, очень тебя прошу. Иначе…

— Пансионат, — понятливо кивнул мальчик. Его каштановые волосы взлохматил ветер, и сейчас он очень напоминал пони после долгой скачки. Ну разве что не в мыле! — Мама говорила, что оплатила… за несколько лет вперед.

— Казарма, — презрительно сказал я, вспомнив отцовскую интонацию. — Все мои предки, да и я сам обучались дома. И, знаешь ли, преуспели в жизни.

— Я же не ваши предки, — фыркнул Витольд. — И не вы. Я просто… сын актрисы. Я знаю, что это такое.

— Посмотрим, — туманно ответил я, с визгом покрышек тормозя у своего дома. — Вылезай. Пойдем.

— Да, сэр, — хмуро откликнулся мальчик.

— Ларример! Ларример, куда вы запропастились? — взывал я, раздеваясь. Хорошо еще, на Витольде даже пальто не было. Лишь бы не простудился по пути! — Ларример!

— Сэр! — появился дворецкий. — Простите, сэр, я, должно быть, стал туг на ухо…

— Сходите к доктору, — велел я. — Так. Обед готов?

— Скоро будет, сэр, Мэри придумала что-то необыкновенное, — кивнул Ларример и только тут заметил Витольда. — Сэр?..

— А! Это со мной, — я положил руку на плечо тут же напрягшегося мальчишки. — И, я так полагаю, здесь он и останется, так что проветрите мою бывшую детскую и перестелите постель.

— Сэр! — с непередаваемым выражением произнес Ларример. — Но…

— Ну что такого? — пожал я плечами. — У меня нет своей семьи и определенно уже не будет, так почему я не могу взять ребенка из приюта?