Свеча в окне - Додд Кристина. Страница 63

— Ну, Джейн, — загоготала Берта, — ты становишься больно распутной.

— Замужним женщинам надо быть изобретательными, — парировала Джейн. — Это подогревает интерес мужчин. К тому же, дамам должен доставлять удовольствие вид смущенного мужчины.

— Как скажете, — ответила Сора. — Тем не менее, мне будет неприятно, если другие мужчины узнают, в каком я виде.

— Не узнают.

Берта протянула руку и сжала между двумя мясистыми пальцами ухо Дуэйны.

— Ведь так, Дуэйна?

— Не узнают, не узнают, — извивалась Дуэйна, пытаясь вырваться прочь. — Не скажу ни одной живой душе.

Остальные женщины быстренько дали свое согласие, и Сора надела туфли.

— О Господи, где же эта женщина?

Рев Уильяма стал более резким, и дамы громко рассмеялись.

— Давайте-ка пойдем туда, пока он не начал громить дверь, — сказала Джейн.

— Да уж, тем более, что ясно, чем он станет тогда колотить.

Берта поспешно, распутно подмигнула и поплыла к двери. Как только Мод ее отворила, женщины посыпались в большой зал, загораживая невесту от лорда Уильяма.

— Распустите ей волосы, — отдавая последнее распоряжение, отступила назад Джейн. — Уильям остановил меня и настоял на том, чтобы волосы Соры были рас пущены. Он говорит, что ему плевать на ее девственность на брачном ложе — ведь это он сорвал цветок, и честь ее от этого не пострадает.

— Слушаюсь, миледи.

Мод присела в реверансе и закрыла за ними дверь. Взяв щетку, она усадила Сору перед собой на табурет и стала расчесывать ее сверкающие локоны.

— Не такая уж она и дурная, когда узнаешь ее поближе. А ваш лорд Уильям — славный мужчина. Внешне он прекрасен, а душою добр. Брак с ним будет вашим спасением. Он будет вас охранять и дарить вам детей, а вы будете вести жизнь благородной леди. И может быть, если благодаря принцу Генриху, о котором столько говорят, воцарится мир, то вы попадете ко двору и буде те представлены королю. Приблизь, Господи, этот день!

Искусно расположив пару локонов на плечах Соры, Мод произнесла:

— Ну вот, теперь ваши волосы почти высохли. Остался лишь непокорным один завиток. Вставайте и идите туда, и исполните мое самое заветное желание.

Сора не двигалась, и Мод, обхватив Сору руками прижала ее к себе.

— Ну, давайте же. Времени на свадебные волнения у вас нет.

— Не могу, — жалобным голосом произнесла Сора. Мод тут же поставила ее на место:

— Разумеется, можете!

— Не могу.

Голос Соры стал решительней, так как панические настроения стали преобладать над ее храбростью.

— Как только мне могло прийти в голову, что я смогу?

— Вопрос не в том, сможете вы или нет, миледи. Ваш жених, и священник, и ваш отчим, и целая толпа людей стоят там, поджидая вас. Вы должны.

— Все эти люди потешаются надо мной за то, что я посмела мечтать о замужестве и счастье, — жалобно проговорила Сора.

Она вцепилась в сиденье скамьи с такой силой, что костяшки ее пальцев покрылись белыми пятнами.

— Прошу прощения, но как может убогая слепая девушка выйти замуж за такого могущественного лорда как Уильям? Вы говорите о дворе? Где я могу шлепнуться лицом вниз и опозорить его? Я не благородная леди. Я не могу выйти за него замуж.

— Вы же доказали, что умеете обращаться с этими титулованными особами. Да что там говорить, все эти леди едят с вашей руки. Обеды доведены до совершенства, вы всегда с любезностью и достоинством принимаете оказываемое вам внимание.

— Мне просто надо объясниться с Уильямом, — ре шила Сора, не слушая заверений Мод. — Мы можем жить, как вы с лордом Питером. Просто делить ложе и не состоять в браке.

— У лорда Уильяма должна быть супруга, миледи. Куда бы вы делись в случае ее появления?

— Я просто должна пойти туда и поговорить с ним. Она вцепилась в скамью еще крепче и словно приросла к ней.

Доведенная неотступным страхом своей госпожи, Мод фыркнула:

— Я служанка, а Питер — лорд. Это счастье, что я должна делить с ним ложе; он доставляет мне удовольствие, которое я не рассчитывала испытать вновь. Но вы леди, дочь чистокровного нормандского барона. Нас с вами нельзя сравнивать, вы не можете оставаться здесь в постели Уильяма, словно какая-то девка низкого рождения.

— Я не могу выйти за него замуж, — громко повторила Сора.

— Между нами существует и еще одна разница, Сора. Я стара, и время моих лунных циклов прошло. Вы молоды, здоровы, зрелы. Вы прямо сейчас могли бы иметь ребенка.

— Не могу.

— Ну, тогда в следующем месяце, или через месяц. Неужели вы обречете свое дитя на жизнь ублюдка из-за того, что мать — трусиха?

— О Мод, я больше не понимаю, что правильно, а что — нет.

Сора опустила голову в свои ладони и застонала. Мод взяла Сору за руки.

— Что ж, я знаю, что правильно. Держать этого прекрасного человека в ожидании, пока вы несете тут какую-то чепуху, заставляя его бояться, что вы опозорите его перед половиной страны своим отказом, — это неправильно. Это дурной способ отплатить за подаренные шелк и меха и за проявленную им доброту.

Пощипывая щеки Соры, чтобы вернуть в них румянец, Мод оправила наряд невесты и подняла ее на ноги. Она успокоила Сору:

— Вы здесь самая красивая женщина. Идите и стань те его женой.

— Ты готова, Сора?

Уильям стоял в дверях, золотистый голос его звучал ободряюще.

— Наши гости ждут. Ты наконец собираешься стать моей женой?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Не говоря ни слова, Сора сделала шаг вперед, протянула руку, и Уильям поднес ее к своим губам. Вложив руку Соры себе под локоть, он повел ее к тому месту на возвышении, где стоял священник. По обе Стороны от них рядом шли их отцы, и Мод, пристально вглядевшись в лицо Соры, убедилась, что на нем сохраняется выражение решимости. Тогда она опустилась на освободившуюся скамью и вытерла выступивший на лице пот.

Сора и Уильям в присутствии всех свидетелей и брата Седрика принесли клятву быть мужем и женой. Теобальд отдал Сору недрогнувшей рукой. Его покладистость, вероятно, подпитывалась самим видом лорда Питера, который неотрывно держал руку на своем мече. Спустившись из верхних покоев, Мод пробралась сквозь толпу участников церемонии и остановилась на полпути, прижав руку к сердцу. На вопросы священника никаких возражений против союза не последовало, и, когда торжественные обещания были произнесены, толпа возликовала. Все разбились на небольшие группы и принялись по очереди целовать невесту и хлопать по плечу жениха.

Между тем, последовавшее пиршество удалось на славу, поскольку слуги на кухне больше не уклонялись от проявлений преданности своей госпоже. Брак соединил Уильяма и Сору воедино.

Уильям помог Соре подняться на ноги и повел ее по кругу побеседовать с гостями.

Когда пара приблизилась к Теобальду, он поднял к губам свой кубок и стал пить, не отрывая жадного взора от своей падчерицы.

— Сора — это Ева, — пробормотал он. — Искусительница, ведущая мужчин к гибели.

— Ева!

Сора остановилась рядом с ним. Чутким ухом она уловила его слова и в конце концов вспылила из-за этого ярлыка, который слишком часто цепляли на нее. Защищая себя и свой пол, она парировала:

— Ева! Ради Бога, миру следовало бы радоваться тому, что это Ева сорвала яблоко. Если бы на ее месте оказался Адам, то он предавался бы греху с таким самозабвением и упорством, что человечеству не суждено было бы спастись.

Она ринулась прочь, оставляя позади себя ошеломленную тишину, которая постепенно стала наполняться женским хохотом.

Стоя поодаль от этой группы, Уильям ухмыльнулся, когда увидел, как физиономия тестя вытянулась от изумления.

— Не больно-то вы приструнили эту мегеру, которую берете замуж, — посетовал Теобальд. — В моем доме она и слова не посмела бы сказать против мужчины. Она уважала тех, кто стоит выше ее.

— Это справедливо и для моего дома, — с довольным видом заявил Уильям. — Дадли, молодые люди собираются во дворе замка, чтобы поупражняться во владении мечом. Не желаешь ли ты примкнуть к ним?