Свеча в окне - Додд Кристина. Страница 90

Есть ли у Николаса потайной ход? Не проскользнул ли он через заднюю дверь? Или спустился в темницу и обнаружил там их лаз?

Уильям вспомнил их восхождение на скалу и весьма зловеще улыбнулся. Это, подумал он, будет достойная расплата.

Но, завернув за угол, он лицом к лицу столкнулся со своей судьбой.

— Наконец-то, — произнес он, сверкнув зубами сквозь бороду.

— Действительно, наконец-то.

Николас, поднял меч и направил его на горло Уильяма.

— На этот раз я прикончу тебя. Видишь, у меня преимущество.

На Николасе сверкала кольчуга. Меч его на добрую половину был длиннее меча Уильяма. Пояс провисал от двойной тяжести булавы и кинжала, а в руках он держал щит, который закрывал его от колен до шеи.

Уильям громко расхохотался.

— Достоинства мужчины не в оружии, — съязвил он, — а в мастерстве.

— В таком случае я обречен на победу, — слишком быстро ответил Николас.

Уильям хмыкнул.

— Я мог бы побить тебя, стоя по колено в ведре и по щиколотку в роднике.

Острие меча Николаса слегка дрогнуло.

— Весьма вероятно. Если бы у тебя был щит.

Его притворное сочувствие заставило Уильяма стиснуть зубы.

— Я взобрался на утес, который защищает этот замок. Отчего же ты думаешь, что я не достану щит, если мне таковой потребуется? Щитом, который я отбил до этого, сейчас заклинило механизм, открывающий ворота, я удачно распорядился своим приобретением. Так что сейчас я бы на твоем месте побеспокоился о собственном положении.

— Почему же?

— Эта лестница огибает стену таким образом, что преимущество оказывается на стороне того, кто держит меч в правой руке и защищается, стоя наверху. Понимаешь? Я — правша.

Уильям с ликованием свободно размахнулся клинком.

— Я нахожусь сверху. Так что преимущество на моей стороне.

Николас ухмыльнулся, показав коричневые корни сгнивших зубов.

— А я левша, и, следовательно, сражаться со мной нелегко.

Он также взмахнул мечом, показывая, что ему не надо опасаться стены.

— Поэтому преимущество на моей стороне.

— Левша, благодаря сломанной руке, — напомнил Уильям. — Тебе надо было больше тренироваться в те времена, когда ты был оруженосцем.

Он пожал плечами с едва заметной галантностью, и Николас сделал выпад.

Уильям без труда уклонился.

— Решил потренироваться теперь? — спросил он скучающим тоном.

Николас застыл, тяжело дыша и напряженно соображая. Соскользнув на несколько ступеней ниже, он насмешливо заявил:

— На твоем месте я бы держался с почтением. В последний раз, когда я тренировался на тебе, ты был слеп уже несколько месяцев.

— Так это ты ударил меня?

Пораженный Уильям поразмыслил над этим и затем покачал головой.

— Нет, тебя даже не было в том сражении.

— Ты участвовал в том сражении из-за меня. Я подстроил это. Я подстроил все.

Нотки гордости в голосе Николаса заставили Уильяма по достоинству оценить выраженное им презрение.

— Это как же так?

— Я уговорил твоего соседа… как, бишь, его звали?

— Сэр Доннелл.

— Я сказал этому старому ослу сэру Доннелу, что ты занят другими делами и что он может отобрать у тебя твои земли, а к тому времени, как ты это обнаружишь, дело будет сделано. Я знал, что ты примчишься туда, я знал, что ты нападешь, и я знал, что смогу надеть шлем, который защитит все мое лицо.

— Трудно сражаться в шлеме, который сокращает тебе обзор, — заметил Уильям, все еще не вполне веря ему.

— А я и не сражался. Я просто подскакал к тебе сзади да и…

— Ты не сражаешься. Ты играешь в грязные, закулисные, коварные игры.

— Игры, платой в которых является смерть.

Хорошо натренированным ударом Уильям сделал выпад и нанес Николасу удар по запястью руки, в которой тот держал свой меч. Отступив назад с оскорбительной неторопливостью, Уильям смотрел, как Николас стоял и стряхивал капли крови с руки.

— Теперь ты будешь играть в мои игры, — тихо произнес Уильям.

Николас пришел в себя и бросился в атаку.

— Кто командует войсками, которые бесстыдно осадили меня? Это не твой отец. Я так и не услышал его воплей и не видел его сквозь амбразуры.

— Если бы ты прекратил трусливо прятаться и вышел бы на свет, то увидел бы моего отца. И Реймонда тоже.

— Реймонд! — величал Николас, и лицо его покрылось пятнами. — Реймонд! Предатель. Он готов был прикончить тебя за кусок твоей земли, но стоило измениться ситуации, как он надулся, точно дохлая рыба.

— Реймонд никогда бы не убил меня, — произнес Уильям с присущей ему уверенностью. — Реймонд — мой друг.

— А Чарльз? — В голосе Николаса проскользнула нотка зловещего веселья. — Разве ты не видел Чарльза в моем крепостном дворе? Ведь Чарльз — твой друг?

— Его там не было. — Уильям задумался над этим. — Что-то с ним случилось.

— Он валяется под кустами утесника, истекает кровью и умирает, — жестко произнес Николас. — Я знаю всех. Я знаю все. Я знаю, что ты послал его к отцу, чтобы тот пришел к тебе на выручку. И я подстроил Чарльзу небольшое происшествие.

Уильям без боевого клича прыгнул на Николаса. Обойдя его боевую стойку, он разрезал ему щеку и перепрыгнул через Николаса, как через прыгалки. Взбежав вверх по лестнице, чтобы оказаться вне досягаемости Николаса, Уильям дал ему совет:

— Держи меч немного выше. Неужели мой отец тебя ничему, не научил?

Сжав губы от боли, Николас прохрипел:

— Он научил меня не попадаться дважды на одну и ту же удочку.

— Не знаю, удастся ли тебе это. У тебя в руках меч, предназначенный для мужчины, а мускулов для того, чтобы сражаться им, нет.

Следя за тем, как боль исказила лицо врага, Уильям произнес:

— Неужели ты впервые увидел кровь, милый мальчик?

Налившиеся яростью глаза Николаса приобрели тот же цвет, что и красная струйка, стекающая с его подбородка:

— На моем лице — да, ублюдок.

Николас бросился за Уильямом вверх по лестнице, в бешенстве сжав меч что есть силы, и Уильям нарочито медленно отступил назад:

— Забудь о своем лице, — тихо сказал он. — Оно тебе больше не понадобится.

Бросок вперед замедлился, и Уильям хохотнул:

— Значит, ты не нашел того, что искал в своей темнице?

— Как ты узнал, что я спускался в темницу? — спросил Николас.

— А куда же еще бросится искать свободу бесхребетный червь?

— Зря я доверился этой суке, которую ты называешь своей женой.

Он отступил. Из-за неловкого движения под тяжестью кольчуги Николас покачнулся назад и замахал руками, чтобы удержать равновесие, после чего выпрямился.

Уильям ждал, иронично следя за ним.

— Доверился ей?

— Когда она попросила не сажать тебя вместе с ней, потому что знала, что ты найдешь выход.

Камень откололся от края лестницы под его ногой и полетел вниз.

— Что я найду выход? — недоверчиво произнес Уильям. — Ты ошибаешься, милый мальчик. Это Сора нашла выход из твоей безнадежной тюрьмы, а не я. Мне только оставалось сдвинуть этот чертов булыжник, да и это удалось проделать лишь с ее помощью.

— Да уж, зато бросили там Бронни, как использованную тряпку.

— Он ранен, — вспыхнул Уильям. — Его ранил ты.

— Но мне казалось, что любой человек с обостренным чувством чести найдет способ спасти мальчишку от неминуемой смерти. Перевязали-то вы его на славу. Мне как-то неловко было доставать нож и перерезать ему…

На этот раз Николас оказался подготовленным к выпаду. Он парировал его и направил свой клинок в сердце Уильяма, но Уильям ушел от атаки. Сознание того, что он поразил-таки плоть, доставило Николасу удовлетворение, ибо острие достигло цели, однако он был взбешен, что Уильям сражается, как привидение.

Уильям стер каплю крови с груди.

— Сора будет очень расстроена из-за тебя, Николас. Мальчик ей понравился.

— Она расстроится еще больше, когда я тебя прикончу.

— Я жду — без щита, без доспехов и без шлема.

Уильям широко развел руки, занимая пространство вокруг себя.