Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична. Страница 20

— Кого отведёшь? — не поняла Илланто.

— «Гордость Элийи», корабль мой так называется. Не видели что-ли?

— Я читать не умею, — прошептала, краснея, бедная Ила.

— Тоже бывает, — Аодан улыбнулся без этой своей наглой ухмылки. — Ничего, научишься, дело не хитрое.

— Я тоже не умею, — я взяла ее за руку. — Вот мы сейчас пойдём, и Лианель будет нас учить читать. Зря она что-ли в Школе своей училась? Да, Лиа?

— Конечно!

Письменность у арданов руническая, довольно простая. Мы с Илой быстро выучили алфавит, но читать было непривычно, по буквам же, как в детском саду.

На закате у нас в каюте наметилась вечеринка. Принесли еду, кок, или как там его, заодно еще поставил на стол корзинку с фруктами.

— Вот, для красивых леди, — отвесил он неуклюжий поклон.

— Спасибо! — Лианель одарила его такой сияющей улыбкой, что тот прямо растаял. Умеет, зараза, людям радость приносить, ага.

Еда, кстати, простая, без изысков. Оно и понятно, кто тут будет фуагру и канапе на шпажках подавать, нее, я, что это такое, даже не знаю, только названия слышала. Копченое мясо, сыр, рыба… э-э… по-моему, это селёдка, жареная в меду с брусникой… традиционное элийское блюдо, сказали. Жесть… Я такое не ем. Правда, потом попробовала, ничего, нормально, даже вкусно.

Пришли Аодан с помощником Сигурдом и штурманом Бьёрном, и Киаран с Шииханом и Райаном. С пресловутыми бутылками, угу, какая же вечеринка без вина.

Элийские имена мне были привычнее на слух, чем арданские, типичные скандинавские, как в сагах, что я читала. Да и сам Аодан же Рагнарссон, то есть сын Рагнара. А имя у него кельтское, потому что мама кельтка, помню. Ох, чую я, что их предки были викингами, тоже, наверное, какой магией в Хай Брасил проскочили, они же в средние века где только не шлялись. Ну, военные манёвры проводили, как Аодан говорит, за подарками семьям.

Интересно, кого тут только не встретишь. Кельты пролезли, скандинавы, цыгане… может, где и русские водятся? Славяне какие-нибудь, которым дома не усиделось. Хотя наши-то домоседы, по чужим землям не особенно шляются.

Зашиби меня Тор Мьёлльниром! — кричал Аодан, рассказывая очередную байку про свои плаванья. Во, и ругается скандинавским Тором, точно викинг. Рогатый шлем ему на голову, топор в руки, дракона на нос «Гордости» — и вперёд, за подарками, хе-хе.

Я в его байки особо не вслушивалась, там же вранья, как в варенье сахара, очевидно. Лианель вовсю строила ему умильные мордочки, даже морская болезнь ей не мешала в этом важном деле, то-то она одну апельсинку полчаса мурыжит. А Илланто растопырила ушки, ей эти сказки нравились. Киаран, смотрю, тоже повеселел, улучшили ему настроение морские байки капитана. И вообще, похоже, они друг другу по душе пришлись, вояки дурацкие. Интересно, а я с Киараном уже разговариваю, или нет еще? Вроде бы в замке гада Донала он со мной говорил… Ой, да ну его, занудину!

А потом я увидела, как они с Аоданом ржут на два голоса. Я таращилась на Киарана и узнавала его. Проклятье, я узнавала в нем Тариона. Я поняла, что их различало. Тарион был беззаботен и безответственнен, этакий развеселый пофигист, которому приключения будоражат кровь, скучно без опасностей. Он всю жизнь был принцем с правами без обязанностей. От него никто никогда не зависел. Он не успел стать королем, не успел толком повзрослеть и понять, что жизнь не игрушка. Такой же была и Райлинн.

А Киаран в шестнадцать лет остался хозяином пограничной крепости, и Лианель растил. Не до глупостей ему было.

— Ты чего, Аннис? У меня второй нос вырос? — ухмыльнулся Киаран, заметив мои взгляды. Черт…

— Нет, я… — я засмущалась, чем же отмазаться?

— Может, ты ей нравишься, Кири, — захихикала гнусная Лианель.

— Да кому он может понравится, такой дурак наглый! — вспыхнула я мгновенно.

— Прекрати обзываться! — Киаран тоже начал краснеть. Разозлился, я же заметила, что он от злости краснеет.

— Милорд Киаран не умеет оказывать внимание дамам, — сладенько пропела Илланто своим нежным голоском.

Народ вокруг тоже начал гнусно ухмыляться.

— Да не нужно мне его внимание! — зарычала я. И тут же взвизгнула от болючего щипка Лианели. Судя по следующему взвизгу Илланто, ей тоже щипок достался.

— Может, Кири и глупенький бывает, но он всё равно самый хороший! — заявила Лианель.

Киаран только за голову схватился под аккомпанимент ржания остальных мужчин.

— Ну и цветник ты развел, Киаран, — удивлённо сказал Аодан. — Одни розочки, да все такие колючие…

— И ты туда же! — рявкнул бедный краснющий Киаран на капитана.

— Да ладно, они меня сегодня тоже и пиратом обозвали, и поросёнком, еще и красть их вынуждали прямо…

— Красть? Девчонок? Всех, что-ли?

— Похоже на то. Ты только на их ехидные рожицы посмотри!.. А если я поддержу семейную традицию, меня матушка прибьёт…

— Так тебе и надо, — проворчала я. — Второй дурак нашелся!

— Вот, Аодан, укради Аннис. Я хоть вздохну спокойно… — обрадовался Киаран, ну не гад ли обнаглевший?

— А что, моей матушке она понравится, — хмыкнул капитан. — Боевая девочка, спуску не дает, хорошенькая…

— Тебе скалки мало? — невольно засмеялась я.

— О-о… как вспомню детство, лучшие годы… — Аодан прижмурился, как кот, нажравшийся «Вискаса». — Бежишь по родовому имению, за пазухой пироги уворованные, горячие, впереди пятки братьев и косички сестёр мелькают, сзади матушка со сковородкой гонится… Не дайте боги папаша по пути подвернётся, от обоих попадёт…. Хотя нас так много, что всех ни разу ни ловили…

Все расхохотались, умеет он обстановку разрядить.

— А Киаран в детстве тоже сладкое утягивал, — сдал кузена Райан. — Да и я тоже…

— А я нет, — засмеялась Лианель, — Мне и так давали, едва я в кухне появлялась.

— Я тоже нет, меня бабушка баловала, — вздохнула Илланто.

Вскоре все разошлись, пожелав нам хорошо отдохнуть. Только Аодан задержался, напомнив нам о шторме. Мол, под утро будет весело, но на палубу не высовываться. Приклеился уже что-ли, на Лианелькины ужимки повёлся?

— Откуда ты это знаешь? — спросила я. — Еще днём, когда даже близко не было видно…

— Чую я, — поморщился он. — Не люблю об этом говорить, но я погоду морскую чую. На суше не очень, а тут, видно, предки помогают. Говорят, у нас в роду кто-то из Морского Народа затесался…

— У них же хвосты рыбьи… — заморгала растерянно Илланто.

— Хвосты у ундин, морских духов. А Народ, как люди, выглядит, — покачал он головой.

— Ты видел даже ундин? — восхищенно ахнула Лианель.

— Кого я только не видел, даже Ёрмунганда, — заухмылялся он. — Хотя, может, это был простой морской змей, только раскормленный… Ох и удирали мы от него!

— Завираешь! — фыркнула я.

— Какая ты, Аннис, недоверчивая. Если бы завирал, сказал бы, что мы потом его шкуру на базаре продавали.

Он вышел за дверь, уже поднялся на пару ступенек, потом обернулся.

— Аннис, а тебе кто-нибудь говорил, что тебе очень идут твои веснушки?

— Чего? — опешила я.

— Ну, что у тебя глаза красивые, это и дураку видно, — улыбка у него аж до ушей растянулась.

— Это ты чего, ко мне клеиться решил? — изумилась я, держась за дверь. Нее, решительно ничего не поняла. А как же Лианелька? Как же ее авансы?

— При чем тут клей?..

— Ну, клинья подбивать, тьфу ты… о, ухаживать, что-ли?

— Дааа! — зашипели сзади нагло греющие уши Лианель и Илланто.

— Сгиньте! — шикнула я на них. Они демонстративно умчались к столу, убирать посуду.

— Как ты странно выражаешься, — хмыкнул Аодан. — Да, я намереваюсь за тобой ухаживать, ты против?

— Не знаю! — всполошилась я. Что за фигня? Ему же Лианель столько улыбок отправила, не понял, что-ли?

— Не бойся, красть я тебя не буду, по крайней мере без твоего разрешения, — усмехнулся он.

— Попробовал бы только, — пробурчала я. Даже не знаю, как реагировать… Он мне, конечно, понравился, но он и Лианель нравится… Ой, какая фигня в голове…