Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична. Страница 29
К вечеру я даже сама сползти с Искры не смогла, и ходить не могла толком, как утка раскоряченная двигалась. А что было на следующий день, вообще караул. Меня к седлу верёвкой привязали, жесть.
Потом мышцы привыкли, и стало легче. Да и Лианель на каждом привале снимала часть боли. Лечить тут было нечего, но она старалась.
Мы ехали по густонаселенной местности, Руанахт и Коррахт — две важнейшие пятины Арданнона. На каждом холме замок, на каждом повороте деревня, где есть постоялый двор и можно переночивать и поесть горячего. Города тоже встречались, но мы в них не заезжали, время тратить да деньги за въезд, идите нафиг. Команда подобралась на удивление неприхотливая, даже знатная дама Лелька радовалась простому уюту деревенских постоялых дворов.
Это были владения князя Коррахтского, богатые, плодородные земли, чистые деревни, жители такие спокойные все, не голодают. Что будет, если сюда придут полчища фоморов… и чары Ворона убьют эту щедрую землю? Это у Киарана тиарнство малонаселенное, а здесь… Ох, страшно даже представить.
Сны были хорошие, светлые. Я каждый раз со страхом закрывала глаза, боясь возвращения той тьмы. Но, проклятье, я слышала искрящийся смех Илланто, давно сопящей рядом, мы же обычно снимали две комнаты, ну для мальчиков и девочек.
Сны заполнял сиреневый туман. Теплый, ласковый, сквозь него иногда проглядывала ехидная мордочка Илы, она бродила по нашим снам, отгоняя мрак, смеясь над ним, а я чувствовала, где-то за границей этого тумана, где-то за спиной, уловимая лишь уголком глаз, прячется страшная пустая бездна, только подойди к ней, и она затянет, проглотит навсегда, насовсем.
А Илланто хохотала во сне и кружилась по краю этой бездны, плясала огненные танцы своего народа, мелькая своими юбками и бусами.
Больше ничего интересного не снилось. И хорошо.
Когда мы выехали из очередного двора, на четвертый день пути, Ила сказала:
— Ребята, я чувствую Седьмого. Я нашла его сны.
— Он жив? — всполошились все. — Где он?
— Жив, только совсем измотан, едва держится. Я, правда, его самого не видела, далеко слишком, но почти дотянулась. Надо поторопиться.
— Ты выяснила, где его искать? — спросил Киаран.
— Ила замешкалась, смотря на север.
— Меня тянет туда, в горы. Я едва-едва чувствую его. Моя защита не дотянется…
— Ила, ты со своей защитой поспокойнее-то, — заворчал Аодан. — И так не сладко спать, а тут ты еще топаешь… И вообще, у тебя танцы такие, мягко сказать, откровенные… Прямо никакого покоя…
— Вы что, меня видите? — смутилась Ила. — Я думала… я ж по краю…
— Видим, видим, — подтвердили Бренн и Киаран.
— Ой…
Лелька злорадно хихикнула.
— Ила, а твои родители куда делись? — спросила я.
— Погибли. Я маленькая была, почти не помню. Папа был купцом, небогатым, как я понимаю, раз сам вместе с мамой обоз вёл. На нас бандиты какие-то напали, всех убили. Я помню только, как мама меня собой закрывала и пыталась под телегу спрятать. Мне бабушка Амато сказала, что их семья мимо проезжала, увидели повозки разграбленные, убитых, а меня из-под телеги и вытащили одну-единственную живую. Так я и осталась с ичири.
— Мда… жестокий мир…
— Обычный.
— Что-то я смотрю, одни сироты в команде собрались. Ты, я, у Лельки и Киарана родители рано умерли, у Бренна тоже никого нет… Один Аодан с огромной семьей, которой подарки возить надо… Бренн!
— А!
— А ты как у пиратов оказался?
— Я ж говорил, папка пират был. Ох и лупил он меня, пока я сдачи не научился давать. По пьяни за борт свалился.
— А мама?
— Мамка украденная была, вроде как благородная даже. Она давно умерла, я ее вообще не помню. Только волосы ее помню, длинные-длинные, словно пламя, жасмином пахли. И глаза сияющие… — прошептал он.
— Ты уверен, что это мать была? — насторожился Киаран.
— А кто еще мог быть?
— Может, Элирена. Это она так выглядит, и жасмин любит.
— Чего это ваша Элирена ко мне придёт? Мамка то была… Кому еще сын пирата нужен…
— А ты ее потомок, как и остальные.
Упёртый Бренн недоверчиво фыркнул.
— Блин, а мне она чего в таком волшебном облике не явилась? — проворчала я. — Я бы посмотрела…
— Боится она, наверное, — пожал плечами Киаран. — И так прошлый раз засветилась по самое не могу. Я ж тебе рассказывал.
Мы добрались до предгорий, деревни попадались всё реже, эх, прощайте ночевки в тепле и комфорте, здрасте костёр и землица с камнями. Хорошо, мы хоть одеялками запаслись. Заканчивался шестой день путешествия, ребята костёр развели, Ила с Лелей затеяли суп варить. Я тоже честно помогла по хозяйству, почистила луковицу и две морковки. Завернулась в одеяло и сижу, отдыхаю. Лошадки рядом стреноженные, траву щиплют, парни, смотрю, фляжку достали, делятся втроём. Девчонкам не предлагают, жадины.
— Пустите к огоньку погреться? — черт, откуда он взялся, подозрительный незнакомец, так неслышно подошел к нашему костру, что не то, что ребята, лошади не вякнули.
— Ты кто такой? — схватился за меч Киаран. Бренн и Аодан тоже подскочили, занервничали.
Незнакомец ухмыльнулся, разглядывая нас:
— Вам еще имя скажи. Вдруг геас навесите?
Мы с Лелькой и Илой во все глаза таращились на него. Зараза, что-то в этом мире количество обалденно красивых мужиков просто зашкаливает. А он, похоже, красивее всех, кто мне попадался. Даже Криса, мужа Элирены, красивее даже Киарана!.. Ой, это я что, всерьёз Киарана самым-самым красивым считаю?.. Ну нееее…
Высокий, статный, в черной одежде, меч на поясе, волосы иссиня-черные, длинные, но кожа светлая совсем, даже бледная. Северная, так и хочется сказать. Аккуратные усы и бородка обрамляют полные губы, ой, зараза, ой… А глаза фиолетовые, словно два сияющих аметиста, сияют, сияют в темноте-то!
— Что ж вам такого сказать? — задумчиво произнёс он. — Имя еще тут требуют, наглецы… Совсем молодежь распустилась…
— Сейчас располовиню, не будешь ржать! — рявкнул Аодан, угрожающе поднимая топор. — Говори, кто такой? Откуда взялся?
— Я — черный колдун, — хохотнул тот.
— Ворон! — перепуганно заорали все разом, и два меча и топор обрушились на незнакомца.
— Ага, как же, он увернулся, как по волшебству, а оба меча и топор взмыли в воздух, повисли в метре от их вытянутых рук. Все растерянно поморгали на оружие, вихрем закружившееся перед колдуном.
— Сколько веков этой шутке, а всё удается, — расхохотался чародей. — Какие вы пугливые, детишки, дедушку родного убить пытаетесь!
— Чего? — промямлила я.
— Ну строго говоря, пра-пра-пра… ой, и не упомнишь сколько раз прадедушка… Нет, я не ваш Ворон, меня зовут Амрисс Мариэрд, и да, я действительно черный колдун… Ну, почти черный, это просто забавнее звучит. А ваши имена я все знаю, можете не представляться.
— Твою ж мать, — озвучил общую мысль Бренн.
— Думаю, вы теперь догадались, кто просил меня навестить вас, детишки. Правда, мне и самому было интересно поглядеть на вас, правнуки же всё-таки… — улыбнулся чародей Амрисс. Блин… с его красотой ему надо строго-настрого запретить улыбаться. А то это как-то опасно для здоровья окружающих женщин любого возраста. Зато теперь стало заметно, что у него в глазах добрые смешинки.
— Эта… Элирена? Про которую Киаран говорил? — прошептал Аодан.
— Она самая, рыжая непоседа Арилинн. Одна морока от нее…
— Это ее настоящее имя? — уточнила я.
— Да. И Лемира за вас просила, и Кайрис… Даже Файон, Дайре и Олинория заикались, всех Арилинн взбудоражила.
— Ясно… Значит, Элирену и Криса на самом деле зовут Арилинн и Кайрис. Видимо, они под этими псевдонимами-переделками и жили среди людей, ну тогда, сто лет назад… когда сами смертными стали…
— А… ты нам объяснишь, что творится — то? — неуверенно спросила я. Как-то всё-таки непонятно, как к нему относиться… прадедушка, блин… На вид лет тридцать, и красивый, как самая настоящая зараза.