Опричник (СИ) - Хорошавин Сергей. Страница 29

   Зато изнутри противник как на ладони, к тому же на время перезарядки можно прикрыть любую из амбразур толстой деревянной створкой на шарнире или вообще запереть ее на засовы. Поджечь дерево тоже не просто, в чем Шереметьев не поленился лично убедиться. Но обмазано глиной оно было от души, так что все усилия воеводы оказались напрасными. Чтобы попасть внутрь, сначала нужно выбить внешнюю дубовую дверь, а затем вторую, не менее прочную, к тому же расположенную в узком тупичке, в самом конце поворачивающего под углом в девяносто градусов крытого хода сообщения. Причем и в том и другом случае все это нужно делать под огнем из амбразур: сначала наружных, а потом внутренних, через которые коридор простреливаться насквозь. Из внутренних, кстати, и копьем пырнуть можно, потому как расстояние невелико. Но дальше будет еще веселее: один взятый узел обороны мало что решает -- защитники отойдут на второй рубеж, и начинай все сначала. Вся суть такой системы фортификаций, не стоять на смерть, на одном рубеже, а отходить без потерь со своей стороны, постепенно уничтожая силы противника.

   В осаде держать тоже замаешься: запасы воды благодаря нескольким колодцам неограниченные, чай две реки рядом, да почва песчаная, а провианта можно запасти на несколько лет, благо амбары просторные. В итоге бояре сошлись на том, что без артиллерии взять, конечно, можно, но людей придется положить изрядно. На одного защитника минимум десяток, а то и более. Татары точно штурмовать такое укрепление не полезут, не дурные чай. А вот супротив литвинов так не выстоять, от больших осадных орудий, да при точном попадании это не защита, они и двухаршинные каменные стены разрушат, буде в том нужда возникнет, хотя ядер и пороха уйдет немало. Когда, закончив осмотр, выбрались наружу, Токмаков-Нозреватый заметил, что все-таки срубы тесноваты, а если бы места внутри было чуть более, неплохо бы поставить туда пару пушек. Иван Васильевич возразил, что от бунтовщиков и дробовых тюфяков достаточно. Пушки тут лишние, тут и дымовые каналы не спасут, разве что по углам поставить несколько отдельных башенок. А так и это лишнее: ну какой тут противник, одни черемисы да мордва с чувашами, все почитай без пушек.

   Бояре спорили бы еще долго, да с кухни уже начало тянуть всякими вкусностями, и я сказал гостям, а не пойти ли нам перекусить чем бог послал. Обед удался на славу, пусть и не было такого изобилия блюд, как принято на пиру у государя. Особенно боярам понравились приготовленные под моим руководством диковинки: пельмени из говядины с бульоном, вареники с творогом и хинкали. Хачапури-лодочки с яйцом тоже оценили, а вот лавашу предпочли привычные караваи и пироги. С хмельным у меня было негусто, точнее вообще никак -- не предлагать же гостям разведенный спирт, но тут выручил Михайло Дмитриевич, велевший стрельцам выкатить бочку с пивом непонятно когда и где купленную.

   Пировали долго, лишь Ласкирев несколько раз отлучался проверить, как несут караулы его люди. На мой взгляд, это было уже явной перестраховкой: прибывшие вместе с воеводами шесть сотен поместной конницы наверняка еще вчера распугали всех бунтовщиков в округе. Впрочем, помещики, как прибыли, так и уедут, прав стрелецкий голова -- незачем его бойцам расслабляться. На третий раз Ласкирев прискакал как взмыленный и радостно сообщил нам, что на опушке леса конный разъезд касимовских татар обнаружил на свежевыпавшем снегу следы мятежников. По его словам там прошло человек пять не более, так, что это явно лазутчики, а значит, остальные, скорее всего не ушли далеко.

   Шереметьев вскочил, опрокинув кувшин с пивом, окатив хмельным напитком сидящего у края стола Сеньку, остальные бояре встали, обойдясь без каких либо разрушений и потерь. От выпитого их изрядно штормило, но остановить боевой задор уже было невозможно. Выйдя на крыльцо, они разом заорали в три глотки, веля седлать коней своим людям. Михайло Дмитриевич тоже рванул за ними, но я придержал его за рукав и укоризненно покачал головой: куда тебе геройствовать, велел государь завод от ворога беречь, так и не гневи бога, сиди, где велено -- всяко целее будешь. Стрелецкий голова, опомнившись, виновато кивнул и вернулся за стол.

   Минут через сорок или более поместная конница во главе с воеводами выступила в поход. Хотелось, конечно, тряхнуть стариной, горячая кровь в молодом теле так и толкала в седло, но холодный рассудок был против подобных авантюр. Справятся и без меня, к тому же коня подходящего нет, разве что у татар просить, аргамак-то пока не объезжен, да и жалко его, а ну как подстрелят? И вообще -- дел невпроворот, так что некогда мне по лесам за татями гоняться.

   ...

   Остаток дня потратил на разработку ударно-спускового механизма. Извел несколько листов пергамента на это дело и в итоге остановился на простом, но весьма надежном варианте. Двуперая пружина, взводимая толкателем, проходящим внутри паза нижней части рамки барабана, эксцентриковый курок и отдельный боек с предохранительной скобой. Получилось великовато по длине, но тут уж ничего не поделать, нормальная пружинная сталь пока отсутствует, придется использовать обычный уклад из цементированного железа и компенсировать более низкую прочность за счет размеров детали. Можно было бы использовать кремнистую или бериллиевую бронзу, но о них пока тоже можно только мечтать.

   Перезарядка пока будет ручная, подвижным цевьем, но это решение тоже вынужденное, потому как отработать газоотводный вариант быстро не получается. Правда альтернативы ему нет: в горячке боя можно не заметить затяжного выстрела, а это может привести к срабатыванию заряда в тот момент, когда камора окажется напротив рамки. Даже если сам боец не пострадает, то про оружие можно сразу забыть: энергии вполне хватит чтобы разорвать барабан и покорежить все остальное. Это, кстати, было основной бедой картечниц с ручным приводом, так что газоотвод все одно делать и доводить до ума, но позже. Осталось еще продумать механизм поворота барабана и по большому счету механика будет готова. Прицельные приспособления оставлю напоследок, тем более что их, возможно, придется делать в двух или даже в трех вариантах, если вспомнить о конверсионных стволах. Баллистика на дымаре и на бездымном порохе может получиться разная и удастся ли обойтись одним прицелом еще вопрос.

   ...

   На следующий день я выковал пять заготовок под пружины, уложил их в горшки с древесным углем и бычьей кровью, а затем поставил в печь, цементироваться. Затем продолжил изготовление остальных деталей механики. Тумай с самого утра крутился рядом, пришлось умерить его любопытство, поставив ему задачу на грани возможного: отковать оправку, а на ней несколько стволов. Особо я на успех в этом деле не надеялся, но хотя бы в затылок дышать перестанет, соседняя, большая наковальня все-таки в трех саженях. Что интересно, двое его соплеменников вместе с устюжанами любопытством не страдали, скажешь ковать лопаты или топоры -- куют, в чужое дело не лезут. Оно конечно хорошо, но звезд с неба они не хватают, ничему новому сами не учатся, во все нужно носом ткнуть. С другой стороны экономия: жалование поднимать, как в свое время обещал, не требуется.

   Ковку, цементирование и отжиг деталей я закончил только к среде, после чего приступил к шлифованию и финишной доводке. Один комплект был готов уже к вечеру, однако при первоначальной сборке выявилась несколько просчетов с размерами, так что пришлось часть деталей подтачивать, причем иные не по одному разу. Поручи это кому из работников, так не факт что справятся. Пожалуй, большую часть мелочевки придется все-таки лить из бронзы, пусть она и дороже железа в двадцать раз, но зато быстрее в разы -- свое время я дорого оцениваю, а больше поручить пока некому.