Спасенная на рассвете (ЛП) - Хантер С. С.. Страница 4

— А вот это неприкрытая ложь. Не думаю, что ты можешь мне навредить, — сказал он, в голосе снова был слышен его южный акцент.

— И ты ошибаешься, — сказала она, сделав паузу, — Откуда ты?

— А как ты думаешь? — он улыбнулся, потому что ее вопрос польстил ему.

И она знала почему. Она проявила к нему личный интерес. Ей не стоило этого делать, потому что он мог бы подумать, что он ей нравится на самом деле, или что-то типа того.

— Думаю, ты откуда-то, где люди смешно разговаривают, — отшутилась она и поднялась, чтобы достать кровь из холодильника. Она нашла кружку, промыла ее дважды, налила в нее свой ужин, и села за стол.

Он опустился на второй стул, стоявший за столом.

— Я из Алабамы. Мои родители затащили меня в Даллас два года назад.

— Тебе не нравится Техас? — спросила она и нахмурилась, когда поняла, что снова сделала это, проявила личный интерес.

Но с другой стороны, может ей стоит дать себе передышку, у них было совместное задание, она должна была притвориться его девушкой. Если кто-то станет задавать вопросы, она должна знать, что отвечать.

— С тех пор, как я приехал в лагерь прошлым летом, нравится. Но до этого…не нравился. Школа в Далласе была такой элитной, слишком модной даже для сверхъестественных. Эта школа подходила по стилю жизни и стремлениям моим родителям, но я не сильно люблю элитные школы.

Она тоже не могла его представить в такой. Не потому что он не казался умным, напротив. Но он был приятнее в общении чем какие-то задаваки.

Еще несколько вопросов пришло ей на ум, но она не торопилась спрашивать. Она крутила чашку в руках.

Молчание, наверное, и ему показалось неловким, потому что он спросил.

— Мой отец исполнительный директор в нефтяной компании, а мама врач. И я единственный ребенок, которому не следует задумываться о том, чего он хочет, а надо просто вырасти, стать тем, кем хотят они, и сделать так, чтобы они хорошо выглядели для окружающих людей.

— Они тоже вервольфы, да? — спросила она.

— Да, но ты бы с трудом это поняла. Моя мама не превращалась уже несколько лет. Папа делает это, чтобы снять стресс, но им нравится жить в мире людей.

— А тебе нет? — спросила Делла, думая о том, сколько раз она мечтала вернуться в мир обычных людей, и быть одной из них.

Конечно, ей нравились силы, нравилось, что она может надирать задницы. Но ей бы хотелось, чтобы владение этими силами не означало бы потерю значительной части ее жизни. Или вернее людей, которые были в ее жизни.

— Я не хочу сбегать и присоединяться к какой-нибудь группировке или типа того, но я горжусь тем, кто я есть. Я могу придерживаться правил, не выдавать себя людям. У меня нет проблем с правилами, но я не хочу скрывать от всех часть самого себя.

— Я тебя не виню, — сказала она, подумав тоже, что смогла бы скрываться.

Но не теперь.

— На самом деле я на них не жалуюсь, — сказал он, — я имею ввиду, если мы не видимся достаточно долго, то забываем, что разочарованы друг другом.

Она все знала об этом ощущении, когда ты разочаровываешь родителей. Вздохнув, она посмотрела на наволочку, в которую были завернуты пять кусочков льда. Он принес их с собой за стол, но не использовал.

— Тебе следует это использовать. Это весь лед, который у нас есть.

Он приложил ее к одному глазу, и уставился на нее другим.

— А какая у тебя история?

— Нет никакой истории, — соврала она.

Он откинулся на своем стуле. Половина его лица была скрыта за наволочкой, он осуждающе посмотрел на нее здоровым глазом.

— Врунишка.

Она сглотнула и поднялась, поднимая кружку.

Но это его не остановило от продолжения разговора.

— Думаешь, я не видел тебя на родительском дне? Ты выглядишь совершенно несчастной, когда они заходят, — сказал он, убрав лед от глаза, — еще более несчастной ты выглядишь только, когда они уходят.

Она нахмурилась, ей не нравилось, что ее чувства по отношению к родителям были настолько очевидными.

— Ты не фея, ты не можешь прочесть мои эмоции. Так что и не пытайся, — сказала он, отойдя на пару шагов и оглянулась, — уже ночь.

Он подвинулся на стуле.

— Все же, еще рано, — их взгляды встретились, — извини за то, что я сказал. Я просто подумал… я рассказал тебе о своих родителях, и … нам не обязательно говорить об этом. Выбери любую тему, поговорим о чем-нибудь другом.

Она проигнорировала мягкие нотки в его голосе, и пошла к пакету из «Волмарт», который оставила на диване. Из пакета она достала одну простынь, одно одеяло и наволочку.

— Нам вставать в три тридцать. Не буди меня.

***

Она трижды продезинфицировала кровать, заправила ее, и использовала старое покрывало, чтобы сделать вид, что под одеялом кто-то есть. Если он заглянет, то возможно решит, что она пытается согреться.

Делла подумала, что это была как раз одна из самых ненавистных ей вещей в вампирской сущности. Она могла смириться с тем, что надо пить кровь, но когда кто-то случайно касается ее и ощущает температуру ее тела, она чувствовала себя … монстром.

Она знала, почему так происходит. Именно это и оттолкнуло Ли, когда он впервые, после обращения коснулся ее.

Ты просто какая-то не такая, — сказал он ей, — ты холодная. Я думаю, что ты больна.

Сумасшедшая мысль проскользнула у нее в голове. А Стиву не понравилось бы прикосновение? Она отбросила эту мысль сразу же, серьезно, такому было вообще не место у нее в голове. Повернув голову, она прислушалась к вервольфу. Когда она застилала постель, она слышала, как он делает то же самое с диваном. Должно быть, он спит, потому что теперь она слышала лишь чье-то размеренное дыхание.

Разговор о родителях, который у них состоялся до этого, крутился у нее в голове, вызывая в душе бурю эмоций. Казалось, он смирился с тем, что отношения с родителями не ладились. Или он просто притворялся, как часто делала она сама.

Осознав, что позволила-таки Стиву завладеть своими мыслями, она протяжно вздохнула. Затем она подошла к окну, и тихонько его открыла. Она застыла всего на секунду, прислушиваясь к звукам в ночи, прежде, чем выбралась наружу. Она немного задержалась на карнизе, прежде чем взлететь.

Ночной сентябрьский воздух был прохладным, холоднее, чем ее кожа. Ее волосы обмотались вокруг головы и рассыпались по лицу, закрывая ей обзор. Слева она заметила негромкий звук, легкий порыв ветра. Неужели ее кто-то преследовал? Она подняла голову, чтобы уловить какой-нибудь запах. Она не учуяла ни одного существа рядом, но с таким потоком воздуха вокруг нее, она не могла положиться на свое обоняние.

Она обернулась, даже не замедляясь. Вокруг была только ночь.

Она пыталась прикинуть насколько близко она была к логову банды вампиров- изгоев. Страх мурашками прошелся по коже, но она отогнала его прочь. Если это и были они, у нее было готово объяснение. Они должны были задать вопросы прежде, чем атаковать. Она на это надеялась.

Через несколько минут она заметила озеро, которое было рядом с домом ее родителей, и начала снижаться. Ее сердце переключилось с чувства страха на что-то другое, еще более некомфортное. На печаль.

Она приземлилась за квартал от своего дома, по соседству, в парке. Ее черные джинсы и черная безрукавка помогли ей раствориться в темноте.

Двигаясь в тени, чтобы ее никто не заметил, она увидела свет в столовой родительского дома. Либо ее семья задержалась с ужином, либо они играли в настольные игры. Ее мама любила настольные игры.

Отдыхавшая в кустах около дома, соседская собака по кличке «Чемпион», залаяла. А затем Делла услышала смех.

Смеялся ее отец.

Ее сердце сжалось, а горло стянуло. С того момента, как она уехала в «Тенистый водопад», она ни разу не видела, чтобы он хотя бы улыбнулся. Аккуратно подойдя ближе, она заглянула в окно.

Сцена будто была вырезана из фильма на семейном канале, семья, которая проводит время вместе. Семья, к которой она больше не принадлежала.