Проклятые Лилим: Охотник за головами (СИ) - Салко Сергей. Страница 28

— Извини, что не стерильно. Так получилось. — Разговором я продолжал попытки остаться в сознании, думая, сколько воды натекло с моей одежды на пол.

— Заткнись ради бога или я ко всему прочему зашью тебе рот. Когда очнешься, мы с тобой обязательно поговорим. — Похоже Аюми не нравилось то, что я продолжал трепаться в таком состоянии, когда нужно по максимуму сберегать силы.

— Ну, если я конечно переживу эту ночь и ты не убьешь меня после. — Попытавшись засмеяться от собственной колкости, я сделал себе только хуже. И содрогнувшись от секундной вспышки боли, наконец замолчал.

Послышались шаги Мисы. Она принесла все необходимое и вышла из комнаты, после чего Аюми закрыла за ней дверь на замок. Вколов мне содержимое шприца номер семь в шею, мой личный врач приступила к долгой и чрезвычайно сложной операции.

Я не знаю точно сколько времени провел в беспамятстве, но когда очнулся, был уже полдень. Я все еще находился в комнате Аюми. Похоже меня не стали переносить к себе, а просто уложили спать на месте. Приподнявшись с мокрой кровати на локте, посмотрел в зеркало, которое было специально поставлено у дверного проема так, дабы я мог посмотреть на себя когда приду в сознание. Выглядел я как переживший жуткую бойню психопат. Правый глаз и большую часть раны закрывала повязка из бинтов. Правое плечо также удостоилось перевязки. Лицо было усеяно различными мелкими ранами, которые достались мне от удара метроновым кулаком. Также Аюми добралась и до рассеченной спины, заклеив ее пластырями. Хотя тело все еще ощущало слабость от яда, чувствовал я себя намного лучше.

Не желая более прохлаждаться без дела, я приложив неимоверных усилий, встал с кровати и зная, что это точно взбесит Аюми, пошел прогуляться по дому. Свое здоровье я всегда ставил на последние места, потому как не мог усидеть на месте и минуты. А если при этом удавалось кого-нибудь разозлить, то я точно пользовался случаем. Так и сейчас, отправившись исследовать дом, я надеялся совместить приятное с вредным. Вот только разозлить Аюми не удалось, так-как на кухне и в моей комнате ее не оказалось. Однако недавно она точно здесь была, поскольку крышка кастрюли весело подпрыгивала на среднем огне. Проходя мимо ванной комнаты, я услыхал звук льющейся воды и тут же опомнился, что мне не мешало бы помыться после недавних событий. Также я осознал, что нашел приключений на свою травмированную задницу. Резко отодвинув дверцу в сторону, обнаружил Аюми с дочерью, которые вместе купались.

— День добрый. — Не придумав ничего более оригинального сказал я, немного смутившись.

Улыбаясь и почесывая затылок единственной рукой, я продолжал наблюдать за этой картиной, ожидая диких воплей и в последствии неприятностей. Обнаженная Аюми была просто красавицей, намного симпатичнее Шарлотты и ко всему прочему, не убивала людей. Возможно неприлично так сравнивать людей, но мой врыв в ванную уже сам по себе вершина неприличия, так что я не сильно задумывался по этому поводу. Думаю, сейчас я бы без раздумий согласился остаться жить с Аюми до конца своих дней, дабы видеть ее такой каждый день. Она слишком поздно поняла, что кто-то тут явно лишний, поскольку я уже успел осмотреть ее со всех сторон. Однако войдя в ситуацию, она смутилась и прикрыла руками все свои прелести. Она почему-то не кричала, а только продолжала краснеть. Я же не собирался отступать, пока не услышу ее вопли.

— Шу, ты наконец проснулся, давай с нами! — Крикнула выглянув из-за ширмы Миса и пустив к потолку мыльные пузыри.

— Ну, если ты настаиваешь. — Сказал я и начал делать вид, что переступаю порог. Вот тут-то Аюми наконец и не выдержала, закричав во все горло и взяв в руку тапок.

— Шу, ты безмозглый придурок!! Вали отсюда, я не разрешала тебе подниматься!! — Тапочек был брошен демонстративно, поэтому пролетел мимо меня и приземлился где-то позади. Но намек я понял и резво как только мог, похромал в сторону своей комнаты.

После того как Аюми вышла из ванной и оделась, то почему-то сразу же оказалась в моей комнате. Она ожидаемо вопила на меня, обвиняя во многих смертных грехах, я же молча делал вид, что мне нет до ее слов никакого дела. После она начала жаловаться, что я веду слишком опасную жизнь, что дважды я уже чуть-ли не погиб, потерял руку и глаз. Затем продолжила причитать, что если я умру или пропаду без вести, то ей и Мисе будет тяжело на душе, а также не забыла упомянуть, что я извращенец. Ну, что есть, то есть. Однако слушать ее я больше не мог и подскочив к ней, отвел ее руку в сторону и поцеловал в губы. Все было бы не так плохо, если бы у меня практически сразу же не подкосились ноги и я не упал обратно на кровать. Но думаю этот поцелуй Аюми запомнит надолго, потому как потеряв дар речи и вновь покраснев, она в спешке выбежала из комнаты. Затем на пороге появилась Миса с полотенцем на голове и подойдя поближе, уселась рядом.

— Как ты? — Спросила она, вытирая волосы и с сожалением смотря на мое обмотанное плечо, ведь еще неделю назад видела там целую руку.

— Намного лучше чем в ту ночь, кстати, сколько я проспал? Надеюсь не три дня, как в прошлый раз. — Спросил я, увидав как на кухне Аюми навострила уши и увлеченно слушает наш разговор.

— Нет, ты пробыл без сознания лишь один день.

— Так это значит, что сегодня у тебя день рождения. Сколько тебе уже? — Я и так знал ответ, но все равно решил спросить.

— Сегодня мне исполнилось пятнадцать! — Радостно вскрикнула она.

— Так ты уже совсем взрослая. Ну так что? После еды пойдем и ты выберешь себе какой-нибудь подарок, а я его куплю?

— Да-а! — Крикнула она и некрепко обняла меня, дабы не причинить боль.

— Ну тогда договорились.

Дальше я начал говорить с ней о всякой ерунде, расспрашивал чем они занимались все это время и тому подобное. А закончив с готовкой, Аюми позвала всех к столу. За едой я поверхностно рассказал о том, что произошло со мной за эти три дня отсутствия, скрыв большинство деталей и не сказав ни слова о бушующем в душе урагане. А именно о пустоте, от которой никуда не деться и никак ее не заполнить. Аюми выслушав все до конца, взяла меня за руку, посмотрела в глаза и сказала, что я жив и сейчас нахожусь рядом с ними, а это уже хорошо. Она была слишком добра ко мне, а я боялся подвести ее так, как подвел Арию.

После еды, когда Миса побежала собираться в город, я поведал ее матери о своем более-менее нормальном состоянии или как она выразилась — неудовлетворительном, и помывшись после путешествия, заменил бинты и тоже отправился одеваться в путь. Пока я натягивал свой обыденный и изорванный костюм, в котором хожу уже как два года, вспомнил, что с похода на Криптона так и не выкладывал содержимого сумок. Открыв одну из них, я первым делом увидел кусок метрона, которой мне дал покойный Марк. Повертев им в руке, подумал, что могу попытаться создать себе новую конечность взамен старой и мысленно представил это действие, надеясь, что кристалл не заберет чего-нибудь слишком важного. Однако ничего не произошло. Я попытался еще раз повторить тоже самое, но камень вновь не исполнил моего желания. Посчитав, что эта вещица сейчас бесполезна мне, спрятал ее в шкаф. Миса преждевременно оказавшись позади, окликнула меня и поскольку я уже нацепил клинки за спину, то незамедлительно вышел за ней в прихожую-кухню, а затем и во двор.

Мы с Мисой первым делом отправились на торговую площадь. Там я сначала угостил ее разными вкусностями, но поскольку она не нашла желанного подарка, мы направились вглубь торговых лавочек. Через несколько магазинов со всевозможными товарами, я почувствовал слабость и опершись о стену одного из ларьков, остановился на пару минут перевести дух. Миса обеспокоено посмотрела на меня, но я отмахнулся, сказав, что нужно немного времени и все пройдет. Когда тяжесть ушла, я повел девочку дальше и у одного из ювелирных магазинов дочь Аюми вдруг остановилась, прислонившись к стеклу и с интересом заглядывала внутрь лавки. Недолго думая, я открыл дверь и предложил ей войти. Миса долго бегала по магазину, постоянно перемещаясь от одной витрины к другой. Определиться она никак не могла, но вскоре все-таки остановилась, захватив взглядом серебряный кулон. Он был довольно красиво и качественно сделан, но выглядел уж больно простенько и стоил дороже всех других, даже золотых.