Проклятые Лилим: Охотник за головами (СИ) - Салко Сергей. Страница 59

Четверо воров синхронно отпрыгнули в разные стороны, оставив безумца в недоумении стоять на крыше. Метрон залетев в пустой дом, спустя пол секунды взорвался и обвалил строение вовнутрь, оставив лишь внешние стены стоять как прежде. Лион Блейз явно не ожидал такого поворота и упал вниз, вслед за обвалившейся под ногами крышей. Когда здание прекратило обрушиваться, я смело вошел в поднявшуюся пыльную завесу и направился на звуки болезненных вскриков убийцы.

Дойдя до маньяка, я остановился перед ним и одарил злобным взглядом. Я не мог простить его за убийство Ская и все еще считал, что он недостаточно получил за свои злодеяния. Он был насквозь проткнут металлическими прутами во многих местах. Тяжело дыша он все еще пытался поднять окровавленную руку с куском метрона в ней. Однако чуть приглядевшись, я увидел, что она была отделена от тела в области плеча и теперь просто содрогалась в конвульсиях.

— Я не могу умереть, — сказал подрывник, смотря на меня, — я бессмертный.

— Поговаривают, что ты умер год назад. Не объяснишь?

— Мой отец воскресил меня и одарил бессмертием. — Самоуверенно заявил Пироман.

— Кажется я знаю в чем дело.

Сказал я и вытащив из груды обломков заостренный кусок металла, стал рубить Лиона в области груди. Проломив тому ребра и покромсав всю грудную клетку, я увидел оранжевое сердце.

— Ты обычный человек, просто тебя можно убить лишь уничтожив сердце. Продемонстрировать?

— Не может быть, ведь Елена не умирает. Она же… — Он вдруг заткнулся, а по лицу у него пробежала слеза. — Она настоящая…

— Что ты несешь, кто такая Елена? — Спросил я, недоумевая со всей этой запутанной истории, связанной с семьей Блейз.

— Неважно, раз ты убил меня, то рано или поздно встретишься и с остальными. Готовься умереть в битве за истинную силу огня.

— Зачем вы уничтожали города? — Спросил я, проигнорировав интересную историю маньяка, ведь понял, что по этому поводу он все равно ничего не скажет.

— Не знаю. Когда меня воскресили, то я мало чего помнил о своем прошлом. Отец внушил мне, что уничтожение необходимо и это все, что я знаю.

— Это ведь Сорвер вам приказал?! Отвечай, где он! — Потеряв голову, я начал истязать тело преступника острым прутом. — Чем ему насолили люди, что он так яростно стремится их уничтожить? Почему никто из вас не знает где он скрывается?! — Выплеснув все на убийце, я немного успокоился и присев на одно колено, стал переводить дух.

— Мы всего лишь его куклы. У него слишком сильная воля и поэтому мы все тянемся к нему, словно мотыльки на свет, но достигнув его, обжигаемся. И я облажался. Теперь я не смогу увидеть мир таким, каким он хочет его сделать. Жаль, что вы глупы и никогда не сможете понять его великих идей. Когда он придет за вами, вы все погибнете как тысячи людей сегодня — без сопротивления и шанса на спасение.

Сказав это, последний маньяк затих. Вдруг все его тело засветилось оранжевым и через секунду загоревшись, взорвалось, распространив огонь во все стороны. Я не успел ничего предпринять и был поглощен пламенем. Упав на землю, я закричал что есть сил, держась рукой за обгоревшее лицо. Жар от огня не смог прожечь жилетку, но лицо получило серьезные ожоги.

— Шу! — Закричала Тифа вбежав в здание. — Что случилось?

Она моментально подскочила ко мне и убрав мою руку с лица, принялась осматривать ожоги. После она позвала Киру и они вместе занялись мной. Сперва они приложили что-то холодное к лицу, а затем начали мазать каким-то веществом, явно от доктора Дариуса. После того как мне оказали первую помощь, кто-то насильно поднял мне левое веко. Я практически ничего не видел, а это означало, что огонь повредил единственный оставшийся у меня глаз.

— Ой, сейчас будешь орать. — Предупредила Кира и тут же мне чем-то закапали глаз.

От боли я кричал и содрогался всем телом, но девчонки крепко держали меня с двух сторон и не давали особо двигаться. Когда боль прошла, я открыл глаз и очень удивился, ведь зрение вновь вернулось ко мне. Я видел сидящих надо мной Тифу и Киру, а также затянутое грозовыми тучами небо.

— Я закапала тебе одно средство от доктора Дариуса Остова. Оно восстанавливает утраченные клетки, но действует недолго. Через три дня ты вновь перестанешь видеть, но на этот раз навсегда. Мне жаль. — Сказала Тифа и заплакала.

Выматывающая и бессмысленная резня в Крите наконец закончилась и девушка дала слабину. Капли ее слез падали мне на лицо, но меня это не заботило. Теперь, когда мы одержали окончательную победу, меня съедала совесть за то, что я позволил Скаю умереть. Но я молчал, не зная о том, как сообщить подругам об этой потере и просто угрюмо смотрел в вечернее небо, которое лило кровавые слезы по всем погибшим в сегодняшней битве.

— Кстати, Шу. — Обратилась ко мне Кира. — Красавцем тебе больше не быть.

Достав из своей сумки зеркало, она покрутила им перед моим лицом. Взглянув в отражение, я не узнал себя. Все что осталось от меня прежнего, так это выжженная повязка на правом глазу, закрывающая пустую глазницу. Вся остальная часть моего лица деформировалась из-за ужасного жара и теперь уродливо, не отображая каких-либо чувств или эмоций, смотрела в зеркало.

— Ты такой дурак, вечно лезешь один в самое пекло, стараясь оградить нас от опасности. — Продолжила Кира. — Зачем снова пошел один, ну ничему тебя жизнь не учит, дурачок. — Она присев рядом, крепко обняла меня и дала себе расслабиться в кругу знакомых.

— Я даже и не подозревал, что после смерти его тело взорвется. — Как всегда оправдывался я.

Тифа с грустью вздохнула и всхлипывая, начала вытирать слезы. Бои в городе уже закончились, но этот факт ни капли не помогал нашим душам успокоиться. Мы еще долго будем помнить сегодняшний день как резню, в которой потеряли дорогого боевого товарища и верного друга — диверсанта Ская Рюго.

Перестав валяться на мокрых обломках дома, я поднялся, собираясь прочесать город в поисках Мисы.

— О чем думаешь? — Спросила Кира, также встав и обойдя меня так, чтобы я мог ее видеть.

— Когда мы с Мисой пробирались через подземный тоннель, завал разделил нас. Однако я так и не успел сказать ей, где мы встретимся после того, как все закончится.

— Возможно она вернется к дому и будет ждать тебя там. — Предположила Тифа.

— Но не исключено, что она все еще ходит где-то по тоннелям, заблудившись. Или возможно вышла в неизвестном районе и теперь не знает куда направиться. — Сказала старшая сестра.

— Вы поможете мне еще раз сегодня? Я понимаю, что вы очень нужны пострадавшим в оказании медицинской помощи, но мне нужен хоть кто-то, кого знает Миса. Хотя бы ты, Кира, сможешь покараулить возле нашего дома и подождать не придет ли она, а я осмотрю все тоннели. Потом если устанешь, тебя заменит Тифа. Так как?

— Не вопрос. — Ответила старшая.

— Да, мы с тобой. — В то же время сказала Тифа.

— Тогда я спущусь в подземелье около городской реки, оттуда будет проще всего начать поиски. Если она вернется, то ждите меня у нашего дома.

— Хорошо, тогда я доложу капитану Джею о проблеме, он довольно скоро будет здесь и поможет с поисками. — Предложила свою помощь младшая.

— Спасибо, Тифа, Кира, — я пошел. — Сказал я и направился через наполовину разрушенный город к реке.

Добравшись к месту назначения, я осмотрел люк, ведущий под землю. По усилиям, которые мне пришлось приложить когда я поднимал крышку, было понятно, что этим входом не пользовались уже очень давно. Спустившись под землю, я сразу же нашел горящий факел и довольно быстро выбрался к тому месту, где Миса должна была оказаться после того как мы разделились. Здесь ее не оказалось.

Начав свои поиски оттуда, я просто направился по наиболее вероятному маршруту пути девушки. Дойдя до второго перекрестка, я внимательно изучил все направления и увидав следы крови в правом проходе, решил сперва пойти туда. Углубившись в тоннель на пару десятков метров, я нашел сперва маленький кинжал, а затем лежащий в луже крови труп. Тело принадлежало молодому парню, однако по его экипировке и внешнему виду я понял, что он был среди сбежавших из тюрьмы заключенных. Лежал он на спине, раскинув руки в разные стороны, а на его теле была лишь одна рваная рана в области груди. Кровавый след тянулся дальше, а это означало, что ранен был кто-то еще, помимо растянувшегося здесь мертвяка.