Тропой лекаря - 2. Дар смерти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 54

Линетт, в панике, схватила сына, села на корабль, и помчалась в столицу, к мужу. Здесь-то маг воды есть, а найди его в провинции!

Почему они не жили с мужем в столице?

Слишком большое искушение - больной ребенок. Да и не стоило никому знать о таких тайнах рода Моринаров. В поместье это могли скрыть, в столице - уже нет, не получилось бы.

Я вспомнила придворного мага, и согласилась.

Такое - не скроешь.

Почему не подождали в поместье?

Так пока гонец туда, пока в столице, пока оттуда с магом... срок заклинания бы уже кончился. А так Линетт надеялась дотянуть до мужа, обновить заклинание на крови малыша, а там уж решать, что делать дальше. Расчет оказался верным, если бы на пристани мальчишка не навернулся с трапа, а заклинание не кончилось не ко времени.

Линетт схватила сына, заметалась - и добрые люди ей мигом указали на лечебницу. Ближе всего ведь...

Она не прогадала, только вот мне-то что теперь делать?

Хм-м...

А почему я должна что-то делать?

Я - не маг, об этом свидетельствует моя аура. А вот если я начну бегать, суетиться и прочее нехорошее - наверняка выдам себя.

Нет уж! Иногда лучшая защита - это бездействие.

Я остаюсь на месте.

Если ко мне никто не явится - отлично.

Явятся - пусть смотрят. Я заодно, и про барона Артау намекну, кому надо. С этими мыслями я и отправилась приводить в порядок запасы трав, и смотреть, какие кровати не мешало бы заменить. Давно пора!

Но деньги, которые на это выделяются, обладают странной растворимостью. И совершенно не доходят до места.

А зачем всей этой нищете хорошие кровати и тюфяки? Чай, не графья!

Грррр!

***

Алонсо сидел в карете, смотрел на жену с ребенком и ощущал нечто теплое внутри.

Словно в районе сердца свернулся калачиком толстый пушистый кот, и мурлычет, и так уютно становится...

Его семья.

Первый раз канцлер женился рано, еще двадцати лет не исполнилось, женился по большой любви, и был счастлив.

Пять лет, десять... потом им захотелось детей, жена принялась лечиться, отправилась к магу воды, и обнаружилось, что детей им не видать. Никогда.

Бывает такое - органы, которые отвечают за деторождение, просто не развиваются нормально. Это никак не сказывается на здоровье, на способности женщины любить и быть любимой, но ребенка ей не видать. Никогда. И даже маги могут лишь разводить руками.

Некромантия тут бессильна, смерть не может подарить жизнь. Огонь? Тоже...

Вода?

Маг воды, старый, еще прадеда знавший и все это время живший в поместье Моринаров, тоже грустно качал головой. Увы...

Могли бы помочь маги жизнь, да где ж их взять? Говорят, раньше их больше было, а сейчас вот...

Увы.

Потребительское отношение к магам жизни быстро привело к вымиранию особо редкой и ценной породы магов. Если раньше они встречались в открытую, хотя и старались сильно не афишировать свои таланты, то последнее время...

А кому ж хочется провести всю жизнь в качестве дрессированного зверя? Или храмовника? Или...

Вариантов у мага жизни было много, только приятных среди них не было.

Канцлер, впрочем, в то время он был просто Алонсо Моринар, наследник герцогства, хороший друг принца Эрика, не сдавался и продолжал искать, а вот его супруга сломалась. Отчаялась, принялась выпивать... она решила, что если ей не стать матерью, то и жить незачем. Алонсо не ждал такой неожиданно острой реакции, но Аделаида в один ужасный для него вечер напилась, и высказала ему это в лицо. Он, конечно, скрутил жену, приказал магу ее протрезвить, и собирался поговорить, когда она как следует придет в себя... не успел.

Адель приняла яд. Можно было попросить принца вызвать ее дух и поругаться, но на это Алонсо не пошел. Смирился с тем, что его наследником станет Рамон, как племянничек не отбивался, и занялся работой. Шли годы, Эрик стал королем, Алонсо канцлером, кровная вражда задела и Рамона, и его самого, лишив брата и невестки, а потом он встретил Линетт.

Линетт была из рода давних сподвижников короны, Арнесов, росла в соседнем поместье, просто раньше Алонсо ее не замечал. А потом она приехала с визитом.

И...

Первая любовь обжигает. Но даже обгоревшее дерево может пойти в рост, дать новые побеги, зазеленеть по весне.

Последняя - выжигает начисто. До золы и пепла. Вот это с Алонсо и произошло. Полыхнуло, и остался он на пепелище, где и ростка зеленого найти было бы нельзя, если бы не сама Линетт. Он никогда бы не решился не то, что подойти... просто посмотреть! Вздохнуть не так!

Пусть маг, но слабенький, почти никакой. Воздух ему шепчет, для должности канцлера этого хватает, а чтобы что-то серьезное сделать - уже нет. Пусть порода у них крепкая, отец до девяноста пяти дожил, а мог бы и больше, да ведь он вдвое старше Линетт!

Вдвое!

Ему сорок, ей двадцать. Ей сорок будет, а ему за шестьдесят. Старик...

Так и молчал бы он о своей любви, если бы Линетт не взяла дело в свои руки. И в один вечер...

Алонсо помнил его, как наяву. Помнил охоту, в которой участвовал, как и положено второму лицу королевства, помнил Линетт в чем-то воздушно-зеленом, помнил пение рогов - и свою бешеную скачку по лесу.

Хоть так - отвлечься.

Забыть о том, как вокруг любимой увиваются несколько молодых павлинов, распускают хвосты, и она смотрит на их ухаживания с одобрением. И принимает их...

Есть ли горьшая доля?

Старик, всего лишь старик, ровесник отца. Разве девушка сможет посмотреть на него с любовью?

Никогда.

А жалости и ему не надо.

Мог бы он купить понравившуюся девушку?

Да сотню девушек, коли на то пошло! Род Моринаров был не беднее королевского, и надавить было чем, и...

Себе самому лгать - безнадежная затея. Ему хотелось искренности, а не принуждения. А покупная любовь... честнее уж к шлюхам отправиться.

Он бы так и сделал после охоты, но...

Тихий крик, разорвавший лес. Призыв? Мольба о помощи?

На охоте бывает всякое, но страсти в этом голосе не было. И Алонсо повернул коня.

Он искренне считал, что если наткнется на ссорящуюся парочку, то уйдет, и не станет вмешиваться... как же!

А каково это - смотреть, как наглый юнец отвешивает пощечину той, кого сам Алонсо любил всем сердцем? А потом еще пытается повалить ее на траву, а девушка отбивается все слабее и слабее... не из кокетства, нет! Глупец тот, кто так подумал.

Просто от сильной пощечины звенит в ушах, теряешь сознание, да и сил у девушки меньше, чем у мужчины. Это жизнь...

И Алонсо пустил коня в галоп.

Щенка он просто проткнул кинжалом.

Дуэль?

Благородный поединок?

Для насильника?!

Вот уж что Алонсо и в голову не пришло. Способный принудить женщину к близости, априори не дворянин, а значит, и поступать с ним надо, как с быдлом. Убить и забыть.

Спихнуть труп ногой куда подальше, чтобы не попадался на глаза, и приняться утешать Линетт, которая рыдала в три ручья, в дикой истерике.

Он и не думал тогда, что через два дня после охоты Линетт явится к нему домой.

Он сделал все, чтобы ее репутация не пострадала. Потихоньку отвез домой, рассказал все ее родителям, позаботился о трупе... никто бы и никогда не догадался, что молодой баран, то есть виконт... насильнику Алонсо с громадным удовольствием приписал государственную измену, и устроил его семейке кракеновы дни.

А пусть думают, кого и как воспитывают! Поделом!

Он сидел в тот вечер у камина, потягивал малиновый отвар из большой чашки и подтрунивал над самим собой, пытаясь вникнуть в очередной государственный документ.

Старость - это когда ты пьешь травяные соки вместо виноградных. А то и голова, и... эххх... возраст.

Когда Алонсо доложили, что его желает видеть какая-то госпожа, он даже и не подумал отрываться от своего занятия.

- Проводите.

И уж подавно не думал он увидеть перед собой Линетт.

- Госпожа...?