Мы спросим за всё ! Пограничный рубеж (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс Бочков". Страница 6

Снова кроль, но уже не опуская головы в воду, а удерживая взглядом горловину мешка, как самонаводящаяся торпеда удерживает атакуемый корабль в прицеле… Догнал, схватился за горловину, потянул к берегу… А мешок то не маленький – так просто его не утянешь ! Лег на бок и придерживая одной рукой, второй стал подгребать под себя: это то же что и плавание на спине, но только на боку и одной рукой… И скорость соответствующая… Ну да мне же торопиться некуда – вся ночь впереди ! Главное – не "засветиться" ! Или, все таки есть куда торопиться ?! Е С Т Ь ! Неслышный до этого шум коснулся моих ушей и мне сразу же стало жарко ! И как же я мог такое забыть, И Д И О Т ?!

До Великой Отечественной войны – по местной истории, речка Тетерев была не широкой и не глубокой – обычная речушка Украины, каких на её поверхности превеликое множество… Потом местные поставили на ней мини электростанцию: перегородили речку тридцатиметровой стеной-плотиной из камня – благо камень этот ломали рядом со строящейся плотиной… В ста метрах от плотины, на правом берегу возвышалась небольшая – метров двести-триста в высоту каменная гора… Ломай куски, тащи всего сто метров и укладывай в ряд ! Делов то… Вот и выстроили. А внизу, под плотиной – электростанцию и жёлоб с верху до самой станции… Во время войны немцы взорвали и жёлоб и электростанцию – до основания… Только обломки и остатки кирпичных стен, торчали из воды, перекатывающейся через плотину, как остатки гнилых зубов… А плотину не тронули: видимо боялись, что их самих затопит при отступлении… Наши, видимо посчитав нецелесообразным её восстановление, оставили все, как есть… Со временем вода постачивала острые грани камней и остатков кирпичных стен, но масса воды, падающая со всего среза плотины, особенно с середины плотины, с грохотом и шумом разбивалась внизу о камни и обломки… И к этому срезу плотины нас и нёс поток воды со все увеличивающейся скоростью ! Нас – меня и мешок…

Поднял голову: до плотины – метров двести и шум падающей воды стал слышен уже отчётливо… А до берега – метров 50… Заработал сильнее и рукой и ногами ! Берег стал приближаться. Но как же медленно ! А плотина – все ближе и ближе ! 30 метров до берега, а до плотины – 150 !... Двадцать метров до берега – я работаю изо всех сил ! А до плотины – 100 метров ! Мелькнула шальная дурная мысль: что будет раньше: я доплыву до берега или вода сбросит меня вниз – на острые зубья камней ?! Двадцать метров до берега: вот он – рукой подать ! А до среза плотины, через который перекатывается огромная масса воды – всего пятьдесят метров и тянет нас к срезу неумолимо и быстро ! Ещё пять метров пройдено, но уже не шум – грохот падающей воды бьет по ушам ! До среза – тридцать метров: течение слегка уменьшилось – я подплываю к берегу, а у него течение всегда медленнее… А мне это уже не поможет: до берега – десять метров, а срез наплывает с неумолимостью тяжёлого гружёного железнодорожного состава: и тормоза работают, но попробуй останови сразу такую махину ! А ты лежишь на рельсах, барахтаешься, пытаясь отползти и… - не можешь: НЕ УСПЕВАЕШЬ ! Уже десять на десять: девять на пять метров ! И пять – до среза плотины ! А до берега – всего восемь метров ! Но это все равно что 100, 200… Никакой разницы ! Смерть, ухмыляясь, выглядывает из-за среза, призывно маня скрюченным пальцем: иди ко мне мой мальчик !

Но нет ! Рано ещё мальчику к тебе !! Я ещё побарахтаюсь !!! Уж не знаю, зачем, почти над самым срезом плотины: от берега до берега, натянули стальной трос толщиной сантиметра четыре - пять… Может – последняя надежда утопающего ?! Вот за него я и ухватился той рукой, которой грёб ! Течение тут же развернуло тело ногами к тридцатиметровой пропасти ! Показалось или нет, но пятки мои, казалось, свесились над пропастью ! А мешок течение, хотя уже и не очень сильное, стало вырывать из уставшей руки… Нет – так не пойдёт ! – казалось, закричал я ! Не для того я корячился, рисковал, чтобы вот так – почти что спасённый, бросил свою добычу, из-за которой рисковал жизнью ! Из последних сил подтянул к себе злополучный мешок; обхватил его ногами, переплетя лодыжки в "замок". Освободившейся рукой ухватился за трос. Сразу стало и дышать легче и жить веселее ! А может просто показалось ?! Да неважно ! Перебирая руками по тросу, потащил своё многострадальное тело и злополучный мешок к берегу… Прикольная должно быть картинка со стороны: раскорячившийся мужик в плавках, висящий под тросом на руках; сжимающий ногами непонятно что, стремящееся уплыть за кромку водопада и словно жук, пытающийся доползти, перебирая руками трос, до берега… И ему это удаётся ! Медленно – сантиметр за сантиметром он с истинно мужским упрямством (женщина тут непременно добавит другой эпитет – ослиным…) ползёт к берегу… Спина черканула, заелозила по песку, но я продолжал ползти: и ноги и мешок были ещё в воде ! Наконец пятая точка плотно упёрлась в песок. Все ! Можно отпустить руки ! Отпустил и рухнул на спину, продолжая сжимать ногами мешок. Жгли, смоченные кровью, исколотые стальными заусеницами троса ладони, капая стекающей кровью на песок… Ну - если он не оправдает затраченных на него усилий !!!

Ладно – хватит валяться… Так и жизнь мимо пройдёт… Сел, кряхтя как столетний дед. Потянулся руками, прижавшись лицом к мешку – расцепить сведённые мёртвой хваткой ноги. С трудом: руки ещё дрожат после такого заплыва, расцепил лодыжки… Миллионы острых иголочек впились нестерпимой болью в стопы и голени ! Я закричал от окатившей меня боли ! Посидел немного, мелко дрожа, расслабляя мышцы, пытаясь подвигать хотя бы пальцами ног. Подвигал. Боль отступила, притупилась; пальцы стали шевелиться… Не уверен, что смогу сейчас встать и пойти, не говоря уже о беге… Претензии мои, к загадочному мешку, подскочили ещё на несколько пунктов. Ощупал руками мешок: что то в нем очень знакомое – неприятно похолодело в груди. Накрыл ладонями верёвку, обмотанную вокруг горловины, ища узел: по рукам плеснуло, словно раскалённым металлом ! Да твою же в бога душу мать ! Ладони окатило новой болью, словно их крутым кипятком ошпарили ! Отдёрнул, инстинктивно от верёвки, развернул ладонями к себе, ожидая увидеть покрытую волдырями кожу: в серебристом свете полной луны, вступившей в свои права хозяйки ночи, увидел чистые ладони, без кровавых потёков и многочисленных ссадин от заусениц троса… Все страньше и страньше… Боль в ладонях утихла – потянул руки к верёвке: надо же её развязать, в конце концов… Нащупал узел: он намок в воде, разбух… Развязать пальцами не удавалось никак – вода слепила узел в один сплошной комок: разве что все ногти обломать, расковыривая ! Наклонился, потянулся зубами к узлу, захватил…

В голове взорвался комок адской боли, словно у стоматолога бормашинка зацепила обнажённый нерв ! Да чтоб тебя черти в аду так пытали ! Голова дёрнулась назад на рефлексе: опасно – отстраниться ! Боль тут же смыло, словно набежавшей волной. Ну гадский мешок ! С трудом удержался, чтобы не пнуть его, спихнув таким макаром в воду. НЕТ ! Не для того я корячился, жизнью рисковал, чтобы вот так просто – взять и отправить его в последнее плавание ! Потерплю ещё немного ! И чего он ещё мне такого приготовил ? Присмотрелся: дёрнувшаяся назад голова развязала узел: как только зубы не вырвало ! Зацепил пальцами узел – дальше пошло легче: развязал узел, за ним второй, подсунул палец под верёвку; размотал, отбросил на землю… Распустил горловину мешка, развёл в стороны. Мешок, с тихим шелестом опал вниз…

Мать моя женщина ! Вот чего то подобного я и ожидал, но увиденное, в лунном свете, было жутко: на поверхности воды свободно плавал мешок, а в нем, в ужасной позе, на 15-20 сантиметров в воде сидело, скрючившись, прижавши колени к груди и опустив голову с длинными волосами НЕЧТО ! Любопытной Варваре на базаре нос оторвали – говорят: может мне не оторвут руки за моё любопытство ?! Потянулся к нечто; положил левую ладонь на затылок; пальцами правой отвёл волосы там, где должно быть лицо, в сторону… Две ладони плотно прижаты к лицу… Просунув пальцы между ладонями, попытался развести их в стороны… Проклятое любопытство ! Голова под моими руками дрогнула, сгорбленная фигура стала распрямляться, голова, с прижатыми ладонями – подниматься !