Милая лгунья (СИ) - "Elis_Kiss". Страница 16

Мое увлеченное наблюдение за подругой привело к тому, что я не заметила, как Стас остановился и врезалась в него.

— Ай, — потерла ушибленный нос я, из-под опущенных ресниц глядя на парня.

— Как малышка, ей Богу, — покачал головой он и подошел ко мне. Его пальцы осторожно коснулись моего подбородка, он приподнял его и посмотрел на меня. — Все в порядке, — констатировал парень, а я стыдливо отвела взгляд, вспоминая, что совсем недавно ко мне прикасался другой. Почему-то перед Стасом мне было стыдно. Хуже всего было то, что я знала в чем дело.

Когда ты всегда прилежная, милая, добрая, трудно потом оправдывать свои постыдные действия. Конечно, ничего плохого в том, что я делала не было. Но Стас меня знал иной. Для него я была милым котенком, всегда нежной, ласковой, стеснительной. Стоило ему лишь прикоснуться, я отводила взгляд и опускала голову, краснея. С Марком все было иначе. Я менялась. Хотя нет, не так. Давно уже я изменилась, Марк был лишь тем, кто давал мне новый толчок, позволял не прятаться за маской милой девочки. Лживой девочки, которую все знали. Это нравилось до безумия. Я была в восторге от того, что с ним я могу позволить себе быть такой — развязной, развратной, дикой и… желанной. Ощущение того, что его член напрягается лишь от одного моего вида, просто сносило крышу. Ему. И мне.

Стас был иным. Хорошим мальчиком. Для него я всегда была той примерной малышкой, которая любила его когда-то. Теперь все было иначе. Я не соответствовала ему. И это вовсе не печалило. Я была плохой, для Марка. Только для него.

— Это твое, — осторожно снимая его пиджак, я посмотрела на Марка, который стоял около автобуса. Даже сквозь достаточно большое расстояние, я видела, как желваки под его кожей напряглись, как парень сжал кулаки и недобро посмотрел на меня. Прелестно! Думал, что выиграл? Как бы не так, малыш.

— Я рада, что ты меня провел, — кокетливо коснувшись плеча Стаса, я подалась вперед и, привстав на цыпочки, коснулась губами его щеки. — Спасибо.

Парень кивнул и улыбнулся уголками губ. Он принял пиджак, который я ему отдала и желал было отвезти меня домой, но я вовремя отказалась. Отнюдь не самоубийца я, чтобы ехать с ним на глазах Марка. Если он запер меня в древнем замке лишь за то, что я была наедине со Стасом в уборной, то подумать страшно, что он сделает, если увидит, что я уезжаю с ним.

Не спеша я пошла к Марку, который терпеливо ожидал меня. И стоило мне поравняться с парнем, как я тут же оказалась припечатанной к холодному металлу автобуса. Его глаза полыхали гневом, раздраженностью и чем-то еще. Новым. Неведанным мне ранее. Ревность?

Трудно держать безразличную маску, когда двухметровый, огромный парень сжимает твое горло своей широкой ладонью. Когда он смотрит сверху вниз, почти уничтожая тебя взглядом. Но я держалась. Едва смогла вздохнуть и открыть глаза, дабы встретиться с его ярыми омутами. Он желал ответов. Я хотела поиграть.

— Что ты делала там? С ним? — наклонившись ко мне, процедил сквозь зубы Марк. — Правду, котеночек.

— Ох, Марк, — я тяжело вздохнула и покачала головой, отмечая, как на его лице мелькнуло непонимание. Он ожидал всего, но не такого напускного спокойствия. — Он мне помог, а я его отблагодарила, — также спокойно ответила я, осторожно касаясь его пальцев, что сжимали мое горло, своими. Нежно-нежно проведя по его коже, я облизала губы, не отводя взгляда от его лица.

Тяжелое, горячее дыхание Марка касалось кожи на моей щеке. Слова, которые я так бездумно сказала, разозлили его, про что свидетельствовало сжатие его пальцев на моей шее. Дышать становилось все труднее. Уверенна, будь его воля, он бы развернул меня, задрал платье и трахнул прямо тут, перед замком графа. Но Марк не любил зрителей. Мои губы скривились в ухмылке от того, что он ничего не может сделать.

— Ты… — он запнулся, словно что-то обдумывал, — сомневаюсь, что ты дала ему там, так же как и мне, — его взгляд прошелся по мне, бесстыдно задерживаясь на груди и губах. — Ты ведь хорошая девочка? Правда, Алена? — вопросил он. Я понимала на что намекал Марк, но это его не касалось. То, что Романов думал, что знает меня, злило не менее того, что ему отсосала Яна.

— Да, — голос звучал твердо, но он все равно не верил мне.

Его глухой смех раздался у самого уха. Я поморщилась, отклоняясь, но его рука не позволила сделать это. Марк умолк и снова посмотрел на меня. Наши носы почти соприкасались, дыхание щекотало мои губы. Уличный холод почти не ощущался — моя кожа пылала. От его взгляда, прикосновений. От того, что он мог делать со мной все. Марк Романов ощущал ту частичку власти, которую я давала ему. Власти надо мной.

— Ты маленький лживый котенок, — зашипел он напротив моих губ. Его рука сжала горло сильнее, лишая меня воздуха, он склонил голову вбок.

— Люди видят лишь то, что я позволяю им видеть, — мой хриплый голос звучал отнюдь не жалко, как желал бы он. — Это не ложь. Лишь метод уберечь свою душу, — да, мое откровение действовало на него неизменно. Впрочем, как и на всех.

Его пальцы разжались также быстро. Марк отступил назад и, не сказав ничего, нырнул в автобус. Я последовала за ним, зная, что это не конец. Лишь начало того, что мне еще предстоит ощутить, когда мы вернемся домой.

***

На ужине я практически ничего не съела — кусок не лез в горло из-за того, что произошло совсем недавно. Яну я не видела, возвращаться в комнату, которую делила с подругой, не хотелось, но выбора не было. Еще не немного поковырявшись вилкой в еде, я покинула обеденный зал.

Не успела приоткрыть дверь, как из комнаты послышался жалобный вой. Яна рыдала, поджав под себя ноги и уткнувшись лицом в ладони. Тихо войти не удалось, девушка услышала меня и, громко всхлипнув, притихла. Я видела, как содрогаются ее плечи, как она отворачивается и не хочет смотреть на меня. Делать вид, что ничего не происходит, я не умела. И отвернуться от нее не могла. Да, может быть я дура, но иначе просто не умею. Зарычав от досады, я достала пачку салфеток и присела на кровать рядом с ней. Под моим весом матрац прогнулся и девчонка, ощутив мое присутствие рядом, завалилась на мои колени, рыдая еще громче. Опустив ладонь на мягкие волосы подруги, я принялась гладить их, приговаривая, что все будет хорошо. Не нужно быть психологом, чтобы понять, что я оказалась права. Он ее использовал, трахнул и швырнул за двери, словно котенка, который уже был неугоден.

Жалость — худшее чувство, которое может испытывать человек по отношению к другому, но я не могла иначе. Мне было жаль ее. Искренне жаль. Яна не была виновата в том, что я злилась на нее и на Марка из-за того, что они когда-то провели время вместе. Я просто не имела на это права, но мне было неприятно. Наверняка, не так, как сейчас ей, но все же это чувство было присуще.

— Ему плевать на меня, — заикаясь, простонала она снова рыдая, прикрывая лицо ладонями. — У него невеста… Алена… — Яна выла, просто жалобно выла, так, что душу мою терзал этот звук. Ей было плохо, мне было ничуть не легче.

— Все наладится, — я говорила то же, что говорят все в таких случаях. Просто не знала, что могу сказать еще. Я же говорила? Да, могу сказать. Но зачем? Она снова зарыдает… — Давай, поднимайся, — осторожно погладив ее по голове, я приподняла девушку. — Нужно умыться и ложиться спать. Ты устала.

Девушка послушно села на кровати, но лица так и не повернула ко мне. Яна была не из тех, кто стыдился потекшей туши или опухшего лица, тут было нечто иное. Схватив ее за руку, я резко развернула девушку к себе и ужаснулась. На скуле красовалась продолговатая ссадина и виднелся синяк.

— Артур узнал обо всем, — коротко сказала она и, поднявшись с кровати, направилась в ванную.

Парень оказался не таким паинькой, как я думала. Марку присутствовала жесткость, но бить меня он не стал бы. Его друг не гнушался ничего. Противно, жутко стало на душе. Мне не стоило оставлять ее. Я думала о себе, о том, что мне плохо от каких-то ненужных обид, не замечая, что подруге намного хуже. Теперь я не могла ничего исправить, только быть рядом с ней.