Безумное притяжение (СИ) - Караюз Алина. Страница 20

— Д-да…

Ее голос звучал еле слышно.

— Ты помнишь свой адрес, номера телефонов, имена родственников?

Сейчас она не помнила ничего. Все мысли смешались, застигнутые врасплох накатившей истерикой.

— Ладно, разберемся с этим потом.

И снова заднее сиденье автомобиля, уже знакомый плед и тихая музыка, струящаяся в динамиках. И ощущение безопасности. Такое приятное, такое необходимое ей, но при этом такое обманчивое.

Мирослава не могла ему доверять. Но выбора не было.

До вечера они останавливались еще в двух местах. Северин больше не мучил Мирославу, не пытался завести разговор, которого она всеми силами избегала. Понимал, для нее это новый стресс. Да и ему самому было сложно говорить с ней об этом.

Он, мужчина, который безумно хочет ее и сам всего лишь на волоске от того, чтобы переступить черту. Как он может просить, чтобы она доверяла ему, когда его собственные руки дрожат от желания прикоснуться к ней? Когда он сам в мыслях уже столько раз обладал ее телом!

Все что ему стоило сделать, это держаться от нее подальше. Но именно этого он и не мог.

Уже смеркалось, когда черный пикап «Тойота», сопровождаемый серебристым «Кавасаки» въехал на автостоянку придорожного отеля. Хлопнула дверца. Первым из машины показался Алекс, спокойным шагом направился к домику администратора. Вслед за ним вышли и остальные.

Северин сразу отметил, что Мирослава держится более спокойно, чем это было еще сегодня днем, доверчиво жмется к Рому и Игорю. Неужели, ее страх перед ними понемногу стал отступать? Эта мысль почему-то совсем не обрадовала, а кольнула острой занозой.

— Вижу, вы уже подружились, — недовольно заметил он, когда вся компания собралась рядом с машиной

— Да, мы тут всю дорогу анекдоты травили, — начал, было, Ром, но, поймав тяжелый взгляд альфы, моментально осекся. — Эм-м, не дурак!

Он отступил, поднимая вверх руки. Остальные тоже сделали шаг назад. Мирослава осталась стоять прямо перед напряженно застывшим блондином.

Северин сжал кулаки. Его терпение иссякало с каждой минутой, и ему требовалась вся сила воли, чтобы удержать в узде собственные инстинкты. А они едут с ней, в этой чертовой машине, да еще травят анекдоты! А теперь, что еще хуже, она вся пропиталась их запахами так, словно спала с ними в одной постели.

От этой мысли у Северина с новой силой заныло в паху.

— Девочке отдельный номер, — бросил он, не разжимая зубов, — Йен, ты первый на карауле. И не смейте к ней приближаться. А ты, — Мирослава съежилась под его пылающим взглядом, — прими душ. И, черт возьми, смени эту дурацкую футболку на что-нибудь поскромнее!

Последние слова превратились в обвиняющий рык.

Мирослава проследила за его взглядом и с тихим вскриком прикрыла руками грудь. Щеки залила краска стыда. От вечерней прохлады ее соски затвердели и теперь выпирали под тонкой тканью во всей красе.

Развернувшись, Северин направился прочь. Девушка увидела, как он легко перемахнул через ограждение, отделявшее территорию отеля от автобана, и растворился в наступающих сумерках.

— Йен, ты слышал? — Алекс бросил товарищу ключ от номера. — Ты первый. А мы пробежимся с альфой.

— Идем, — Йен кивнул Мирославе, потом добавил, обращаясь уже к парням: — Присмотрите за ним.

Мирослава поспешила за Йеном, оглядываясь через плечо на остальную компанию. Она не могла понять, что происходит. Почему Северин, который еще недавно утешал ее в своих объятиях, вдруг так неожиданно разозлился? В чем она виновата? Неужели все дело в этой дурацкой футболке? Неужели он решил, что она нарочно выставила себя напоказ?

Губы девушки дрогнули, складываясь в печальную гримасу. Йен открыл перед ней дверь одноместного номера, сухо кивнул:

— Проходи.

Она вошла, боязливо осматриваясь по сторонам. Широкая полуторная кровать, письменный стол, пара стульев, тумбочка с телевизором. Ничего примечательного. Светлые обои в мелкий цветочек, несколько репродукций в деревянных рамках, над изголовьем кровати — кондиционер — вот и весь нехитрый дизайн. В углу фанерная дверца, видимо, ведущая в санузел, и еще две — встроенные шкафы.

— Ладно, обживайся пока, — Йен кинул на стол рюкзак, — тут Игорь прикупил тебе кое-что, сказал отдать. Так что пользуйся.

— А вы?

— Я? — он нахмурился. — Я тут буду, поблизости. Вот, возьми ключ. Закроешь дверь изнутри, если это даст тебе возможность расслабиться.

Она взяла протянутый кусочек металла с латунным номерком, болтавшимся на цепочке. Хотела что-то спросить, но Йен уже вышел, осторожно прикрыв за собою двери.

Мирослава осталась одна. Постояла пару минут, судорожно сжимая в руке ключ от номера, потом подошла к кровати и села. Матрас мягко прогнулся.

Что делать?

Взгляд переместился в сторону единственного окна.

Всего две секунды отделяют ее от свободы. Раз — и распахнуть раму, два — перемахнуть через подоконник. До земли всего каких-нибудь полтора метра. А потом бежать, пока хватит сил. Вот только куда? И как быстро ее поймают?

Мирослава наморщила лоб, силясь вспомнить хоть одного человека, который мог бы ей помочь.

Полиция? Да, это выход. Господи, почему она сразу об этом не подумала?! Она должна позвонить в полицию и все рассказать! Там ей помогут! Должны помочь!

Она метнулась к дверям, распахнула, собираясь покинуть номер. И застыла, наткнувшись на внимательный взгляд Йена. Мужчина сидел напротив двери, прямо на траве, подпирая спиной ствол акации.

— Решила прогуляться? — он медленно поднялся, увидев ее. — Сейчас лучше не выходить из номера.

— Н-нет, — она отпрянула вглубь комнаты.

Что ему сказать? Попросить телефон? А если спросит, зачем?

Мысли путались в голове, голос дрожал. Мирослава захлопнула дверь, закрыла на ключ, потом на ватных ногах добрела до окна. Подергала раму. Тот, кто вставлял этот стеклопакет, не предусмотрел, что кому-то захочется его открывать. Окно было глухим.

Мирослава уперлась лоб в стекло и застонала от собственного бессилия. Какая же она дура! Сама, за ручку пошла в ловушку!

Что-то зашуршало с той стороны. Как будто большой сильный зверь заскреб лапами. Замерев, девушка уставилась в темноту.

Он был здесь.

Огромный серебристый волк стоял за окном, буквально в нескольких метрах от домика, и смотрел на нее.

Он не приснился ей, не привиделся, как она пыталась себя убедить. Он был реальностью, и ей придется с этим смириться.