Плачу любые деньги (СИ) - Обухова Оксана Николаевна. Страница 19

Красотка манерно поздоровалась с Зосей и Сашей, немного повисела на новорожденном Жене, борец долго тряс в лапищах пятерню Александра Сергеевича...

В череде лимузинов как раз возникла пауза, Миронов, оставив жену и сына на крыльце, зашел в холл вместе с приехавшим амбалом. Дуся совершенно скрылась за шкафом и притворилась статуэткой «Девушка с бокалом», но одним глазком все-таки подсматривала. Борец поправлял перед зеркалом тугой ошейник галстука, Саша встал за его спиной и тихо прошипел:

- Зачем ты ее сюда привез?!

Гость поймал в зеркале злющий Сашин взгляд, скривил лицо, подумал и ответил рассерженным шепотом:

- Что-то пять лет назад ты меня об этом не спрашивал.

Мужчины строго поиграли в гляделки, подвигали бровями... Миронов набрал в грудь воздуха и медленно его выпустил - продышался вроде. Крыть, судя по всему, авторитету было нечем.

- Самсон, я тебя прошу, приглядывай за Катериной... Ты свою сестрицу знаешь.

Могучий Самсон слегка расслабился, кивнул и чуть смущенно произнес:

- Она, типа, как узнала, что я к тебе еду, так сразу...

Миронов хлопнул приятеля по необъятной спине:

- Проехали. Я понимаю. - И ухмыльнулся: - Гуляй, дружище, все оплачено!

Землероева влипла спиной в стену, богатырь с удивительно подходящим ему библейским именем прошел мимо. Скрылся в заполненной людьми гостиной. Сашу уже чинно лобызала очередная дама из шикарного авто.

Интересно, зашуршала Дуся извилинами. Борец привез с собой персону, которой здесь не рады... И кажется, понятно почему. Пять лет назад у этой Кати что-то было с папой именинника...

И это было неприятно вспоминать и Мирону, и Самсону.

Почему? Потому, что спать с сестрою друга некрасиво, или...

Дуся покинула наблюдательный пункт, попутно оставила на тумбе в холле бокал с согревшимся в руке недопитым шампанским и двинулась на место основного действия, в толпу. Толпа планомерно перетекала от картины к картине, чинно любовалась раритетами в стеклянных горках, потягивала аперитивы. Катя в уголке накачивалась коньяком, брат, удерживая ее за руку, пытался что-то втолковать. Сестрица упиралась и щедро прихлебывала из бокала.

Понятно. Красотка Катерина пить-с изволит неумеренно.

Самсон наконец-то вырвал бокал из рук сестры, зло оскалился и чуть ли не силой усадил ее на диванчик. Сам встал на страже. Проходящие мимо официанты с подносами натыкались на свирепый взгляд борца и делали вид, что не понимают намеков Кати: «подойди, милейший, угости даму шампанским-виски-коньяком».

Понятно. Оставить сестру дома и не позориться почему-то не получилось. Самсон пытается исправить положение надзором.

Каким образом через два часа Катя все же упилась в лоскуты, для Дуси осталось тайной.

В половине девятого в доме поднялась суматоха. Едва поспевая за Мироном, Дуся взбежала на второй этаж.

В спальне Жени на его постели лежала мертвая Катерина; сам именинник вытянулся рядом с кроватью и подавал слабые признаки жизни.

                                                                  ***

Паршин ни разу даже взглядом не намекнул Евдокии: «а что я тебе, дуре, говорил? куда тебя, дубину, понесло?» Не изображал из себя тертого калача, крутого шефа, специалиста-профи. Ходил по дому Миронова грандиозной тучей, знакомился с местом происшествия, попутно сквозь зубы задавал вопросы.

Дуся была очень благодарна шефу за такое поведение, за то, что он вообще согласился сразу же, наутро, приехать в этот дом; скакала за начальником, что называется, на полусогнутых. Припудренное лицо уже не напоминало о слезах - полночи рыдала от страха за Женьку (и от стыда за свой грандиозный провал). Евдокия постаралась исключать из ответов личные переживания, сосредоточилась на личных наблюдениях.

- Состав гостей? - с профессиональным хладнокровием спрашивал Олег.

- Ушедший в бизнес криминалитет, непритязательный бомонд, истеблишмент второго эшелона.

- Количество?

- Человек двести.

- Изрядно, - нахмурился Паршин. - Бутылка с Жениным вином стояла открыто?

- Не совсем, - замялась Евдокия и доходчиво поведала о нравоучительном выступлении бабушки накануне дня рождения.

С тем, что ему позволено выпить лишь один бокал шампанского, Евгений (лукаво) согласился. В награду за послушание вымолил не позорить его перед пацанами: мол, сам, бабуля, норму рассчитаю, уговорил не делать демонстративный и отдельный безалкогольный «детский» стол.

Бабуля, скрепя сердце и нервы, смирилась. Повар Карим приготовил крюшон (к которому детки, к слову сказать, почти не притронулись), для именинника открыли бутылку безалкогольного вина.

Это вино по совсем понятным Дусе, но не Паршину причинам Женька спрятал в шкаф. Изображал, что наливается шампанским наравне со всеми.

Как Дусе показалось, он совершенно не изображал, а как раз наоборот, прикидывался святошей перед бабушкой. Друзья у Женьки не только школяры, но и довольно взрослые ребята, какой подросток будет наполнять при всех бокал из отдельной детсадовской бутылки? Позориться, будто он маменькин сынок, послушный бабушкин внучок?

Конечно никакой. Подростки имеют странную и тонкую душевную организацию. Насмешек, намеков, подозрений в абсолютном послушании боятся больше, чем ругани бабушек.

Короче, практически нетронутая бутылка с безалкогольным белым вином стояла за дверцей большого посудного шкафа.

Дуся отвела туда Олега.

- Здесь хранится столовое серебро.

Массивный антикварный шкаф с резными дверцами стоял в коридоре на повороте от столовой к кухне.

- Дверца верхнего отделения обычно запирается на ключ, но вчера ее оставили открытой. Вчера Евгений пообещал Инессе, что будет сам следить за пополнением своего бокала. Я, Паршин, слышала, как он сказал: «Бабушка, я тебя умоляю, только не надо меня КОНТРОЛИРОВАТЬ!» Евгений упросил Инессу не терроризировать его глазами, дать хоть немного оторваться.

Олег задумчиво оглядел шкаф, пристрелялся, можно ли увидеть, как именинник лазит в него и секретно наполняет фужер безобидным пойлом...

Шкаф стоял удобно. С одной стороны, вблизи столовой и гостиной, с другой - был несколько скрыт от любопытных взглядов выступом стены.

По всем параметрам - удобно. И для именинника, и для убийцы.

Но это если не считать того, что носящиеся из кухни в залы официанты постоянно здесь мелькали. Преступник, добавивший яд в бутылку, рисковал быть пойманным в любой момент.

- Сколько примерно отпил из той бутылки Женя? - спросил Дусин начальник.

- Немного, в самом начале. И жив остался.

- Яд добавили в бутылку уже позже, в разгар мероприятия... - сам для себя констатировал Олег. - Гости здесь мелькали?

- Гости здесь везде, Олег, мелькали. Дом-музей.

- Странно, что Мирон решил отметить день рождения в таком музее, - пробормотал сыщик. - Неужто ресторана не нашлось?

- Я позавчера по этому же поводу разговаривала с Аней и Женей...

Евдокия очень хотела бы рассказать, каким чудесным был позавчерашний вечер, какие чудные ребята у Мирона! Как ей понравился Евгений, и сегодня она полночи плакала, переживая за него...

Но это лирика. А Олег настроен на работу. Стараясь не соскальзывать мыслями в позапрошлый вечер до самой макушки, Дуся доложила мнение детей о причине, заставившей Мирона пригласить многочисленных гостей (не все из которых невинны и законопослушны) в дом, забитый раритетами до крыши.

Аня и Евгений отца любили. Немножечко подсмеивались, что было очень странно слышать Дусе (подсмеиваться над Мироном?! нашли ребятки клоуна...), в некоторых репликах проскальзывали приглаженные слова бабушки, в других словах Евдокия находила отголоски разговоров с мамой... Постепенно перед мысленным взором Дуси прорисовался совсем другой авторитет, Миронов Саша. Взрывной. Гордый до самозабвения и потому, как ни смешно, наивный и ранимый. И очень щедрый.

Дуся считала, что дети не совсем правильно расставляют акценты - непримиримое до злобы, гипертрофированное самолюбие отца они принимают за чувство собственного достоинства, неумение найти точку соприкосновения с оппонентом считают ранимостью и душевной закрытостью. Избыточная щедрость, по мнению сыщицы, - обыкновенные понты.