Игра (СИ) - Кобзева Эльвира Юрьевна. Страница 15

В такси я благоразумно села назад и назвала адрес. На месте я подробно показала водителю, где он должен остановиться и ждать меня. На всякий случай заплатила ему в два раза больше, чем стоила дорога туда и обратно и пообещала еще столько же, если он меня дождется, и не будет задавать вопросов.

На улице было свежо. Легкий приятный ветер теребил мне волосы. Я шла по дорожке вдоль дома и слушала, как стучат по асфальту мои шпильки. Ночью все звуки ярче и четче. Если за углом кто-то меня уже ждет, то этот кто-то явно слышит, что я приближаюсь. Вот только вопрос: а вдруг это слышит еще кто-то?

Но я твердо решила, что ничто и никто не помешает моим планам. Что бы там ни было, я все-таки пройдусь под его окнами голая, если он сам будет на месте. И неважно, кто еще будет за этим наблюдать. Играть — так играть.

По мере приближения к «месту разоблачения» я забеспокоилась, потому что помимо собственных шагов я услышала еще звуки. Это были звуки работающего механизма. Но точно не машина, звук был глуше и скорее гудел, чем тарахтел. И голоса. Я явно слышала мужские голоса. Я шагнула на зеленый газон, потихоньку подкралась к углу дома и чуть-чуть выглянула. На балконе второго этажа стоял мужчина, опершись локтями на перила. Характерное движение головой подсказало мне, что в своих расчетах я все-таки не ошиблась. Но и опасения мои полностью оправдались: ровно в конце моего будущего «подиума» трое рабочих в ярко-оранжевых спецовках-комбинезонах с лямками на голое тело укатывали асфальт при помощи какого-то ручного устройства, который и издавал звуки, насторожившие меня. Сам же «подиум» был уже почти весь ровно укатан.

Я чертыхнулась. Почему никто из жителей не возмутился еще час назад этому ночному беспределу под своими окнами и не выгнал отсюда этих асфальтоукладчиков? Я и подумать не могла, что не в одной безумной Москве по ночам выполняются федеральные программы по разворовыванию бюджетных денег. У меня секунда, чтобы настроиться не на одного зрителя, а на четырех. И чего я дома не выпила 100 грамм для храбрости? «Потому что я — безбашенная» — пронесся ответ.

Я потихоньку вернулась с газона на асфальт, утопая каблуками в земле. Обернулась назад: таксист, видимо, был увлечен моими прыжками. Он сидел, облокотившись на руль, прильнув к лобовому стеклу, и не сводил с меня глаз. «Пятый» — прошептала я и улыбнулась.

Встряхнув головой, я выпрямилась, расслабленной походкой, чеканя каждый шаг, вышла из-за угла и остановилась ровно посреди дорожки как раз напротив рабочих. Они обернулись все втроем одновременно. Кот тоже. Он явно сомневался в том, что это сделаю, потому что в наступившей тишине (рабочие заглушили свой агрегат) прозвучал его вопрос:

— Ну, что, киска, слабо?

Сказано было с усмешкой и издевкой.

Я не стала отвечать. Я просто развязала пояс, медленно сняла свой тренч и перекинула его через руку. Рабочие присвистнули. Очень громко. Затем последовали крики и улюлюканье, которое обычно мужчины издают в стриптиз-баре перед голой танцовщицей. Свободной рукой я нажала кнопку плеера. В темноте и с такого расстояния я не видела глаз Кота, но я приклеилась к нему взглядом, как актер, который на сцене выбирает одного зрителя и играет только для него. И пошла. Под музыку. Прямо на полураздетых рабочих в оранжевых спецовках. Не сводя глаз с Кота.

В голове у меня орала музыка, но она не способна была заглушить бешеного волнения, от которого я просто слышала, как моя собственная кровь несется по моим венам и пульсирует в голове. Я шла и сверкала в лунном свете. Это было необычно. Это было чертовки красиво и возбуждающе. Это было забавно…

Но это становилось не совсем удобно, так как по мере приближения к рабочим, асфальт становился все свежее и, следовательно, мягче. Мои шпильки грозились с каждым шагом застрять настолько, что заканчивать дефиле мне пришлось бы босиком.

Поравнявшись с Котом, я остановилась и повернулась к нему. Он был, что называется «на низком старте». У меня и в мыслях не было до этого момента, что он захочет выскочить ко мне на улицу. Сейчас я в этом не сомневалась. Под сомнением был только способ: с балкона сиганет или все-таки через двор?

Я отвернулась от него и продолжила дефилировать в сторону рабочих, которые теперь явно меня поджидали. Уже отворачиваясь, я краем глаза заметила, что Кот метнулся внутрь своей квартиры. Но для меня сейчас главной задачей было выбраться из этого вязкого незастывшего асфальта и вообще из этой ситуации. Да, это было забавно. И это, черт возьми, становилось опасно.

Поняв, что мой главный зритель уже не смотрит на меня, я моментально вышла из образа и выключила музыку. Один каблук таки застрял. Я быстрым движением накинула тренч и запахнула его. Рабочие все втроем шли ко мне. Три здоровых, молодых, широкоплечих славянских бугая. «Ну, да, — пронеслось у меня в голове, — все низкорослые таджики по квотам в Москве работали». Эти трое с полуобнаженными торсами, лоснящимися от пота, напоминали скорее актеров порнофильма. Учитывая ситуацию и читая по их взглядам, я поняла, что сейчас буду главной героиней.

Не имея ни малейшего желания понять, что это такое, я выпрыгнула из туфлей и стала выдирать застрявший каблук из асфальта. Секунда, и я уже выпрямилась. Прижав туфли к груди и нервно улыбнувшись своему «партеру», я выдавила:

— Привет, мальчики.

Мальчики разговаривать со мной явно не собирались. Они уже окружили меня со всех сторон.

— Пока, мальчики, — пролепетала я и попыталась проскользнуть между ними.

Попытка не удалась: один из них схватил меня за руку. Блестящий крем, которым я была намазана, не дал ему удержать меня. Моя рука выскользнула из его руки, и я, не удержавшись на ногах, грохнулась на землю. Опомниться и вскочить на ноги я не успела, так как второй бугай легко подхватил меня, сам поднял и плотно прижал к себе, обхватив сильными ручищами сзади. Сдаваться так просто я не собиралась. В моих руках по-прежнему были мои туфли с огромными острыми каблуками. Говорят, что при самообороне это лучшее средство. Насколько мне хватило свободы рук для размаха, настолько сильно я ударила его шпилькой. Удар пришелся ему в правую ногу.

— Ах, ты маленькая сучка! — выругался он, резко развернул меня к себе и со всей силы ударил по лицу.

Во рту стало очень солено. Голова загудела. Страх почему-то прошел совсем. Он сменился сожалением, что я сейчас просто потеряю сознание и ничего не смогу сделать, не смогу сопротивляться. В глазах потемнело. Я стала потихоньку оседать, теряя ориентацию в пространстве. Последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в пустоту, была фраза: «А, ну, тащи ее туда…».

Сознание возвращалось ко мне медленно, как после наркоза. Первое о чем я подумала: фигня вся эта самооборона. Потом я почувствовала, что меня несут на руках. Несет мужчина. Он идет быстро и дышит прямо мне в лицо очень прерывисто. Запах от него очень знакомый.

Я открыла глаза с трудом. Перед глазами был серый потолок подъезда. Голова моя была бессильно откинута назад. Я сделала неимоверное усилие, чтобы поднять ее и посмотреть, кто меня несет и куда. Облегчению моему не было предела, когда я встретилась взглядом с темными и злыми глазами Кота. Он шел со мной на руках по лестнице.

— Я не пойду к тебе домой, — прошептала я и попыталась его оттолкнуть.

— Помолчи, Кать, — отрезал он. — Я один сейчас, жены дома нет.

Он крепче прижал меня к себе и занес в свою квартиру как добычу. Пройдя через всю квартиру, он бережно посадил меня в кресло на кухне, достал из ящика стола чистое полотенце, намочил его холодной водой, опустился передо мной на колени и осторожно дотронулся влажной тканью до моей щеки. Я застонала от боли.

— Шшшш, тихо, девочка моя, тихо. Потерпи, — он аккуратно стирал кровь с моего лица. — Ты просто рассекла себе щеку. Потерпи…

Крови было много. Я осторожно пошевелила языком во рту, проверяя наличие всех моих зубов. Зубы были на месте. Но боль была адской. Кот достал из шкафа бутылку коньяка и налил мне немного.