Сборник Попаданец (СИ) - Мельник Сергей Витальевич. Страница 4

Вот так со временем нас с дедом признали за знатных рыбаков, отряжая по утрам проверять улов, что давало мне время дурака повалять и обдумать все, впрочем, с пользой для всех. Самому мне корзины из воды не по силам было доставать да вытряхивать, а дед был слеп на один глаз, да и вторым не шибко видел. Так мы друг друга и дополняли.

Вы будете смеяться, но именно в этих условиях я осознал, что лень — это двигатель прогресса. Ну вот никак мне не улыбалось с утра и до вечера спину не разгибать. Порода у меня такая, интеллигенция, я так не могу, чтоб без книжки, теплого пледа и долгих, запутанных разговоров о главном и общемировом. Есть люди, находящие удовольствие в труде, а есть я. И я его там ну никак не находил.

Вот, к примеру, самых маленьких детей зачастую отправляли по грибы и ягоды в лес под присмотром какой-нибудь матроны. Нет, лес я люблю, но вот раком по нему лазить — увольте! Уже после второго такого похода я, подхватив под руку Охту, на окраине стал окапываться в овраге да рубить сосновые жерди.

— Внучек, на нас люди смотрят, говорят, мы умом тронулись. — Дед копал по склонам, а я выносил корзинами грунт. — Ты уж уважь старого, скажи, что задумал, а то ведь и мне как-то стыдно не пойми чем заниматься.

— Мы, дед, землянку большую с тобой делаем. — Корзины с землей хоть и под стать мне, маленькие, но уж больно тяжелые, резали от нагрузки руки.

— А на что она нам сдалась? Аль не в самый худой год живем, да и дом у нас статный, не течет да мхом весь проконопачен. — Дед покряхтывал, но продолжал исправно выструганным из дерева острым веслом, которое тут заменяло лопату, срубать со склонов овражка пласты земли. — Что ты удумал, говори, что гадать, мож, подскажу чего.

— Да, дед, понимаешь… — Я задумался, прикидывая все варианты. — Забодали меня все эти походы по лесу за грибами. Лазаешь там по самым что ни на есть дебрям, кругом девчонки бегают, в игры играются, терн тебя исцарапывает с головы до пят. В общем, надоело.

— Хе-хе! Девчонки надоели? — Старик хмыкнул, подавая мне очередные корзины с землей. — Ну то, что от баб много шума, это понятно, мне непонятно другое: ты что решил под землю закопаться от них?

— От них закопаешься, как же, — буркнул я себе под нос, покосившись на сидящую рядышком малявку Ви, вызвав смех старика. — Не, деда, я лучше придумал. Мы грибы будем сами выращивать, как на поле пшеницу.

— Ты с дубу рухнул?! — Дед клацнул отвалившейся от удивления челюстью и выронил лопату. — Грибы на огороде не растут!

— Ну дык. — Я поднял лопату, вновь вручая ее старику. — Теперь будут. Ты уж поверь, я, когда в городе был, от одного из слуг в замке услыхал как-то, что в подвале старого замка грибы выросли сами собой!

— Брешет! — Старик в сердцах кинул вновь лопату на землю.

— Ты, дед, не спеши. — Я вновь поднял лопату, вручая ему и стараясь мягко объяснить или, если называть вещи своими именами, обмануть старика. — Люд там разный толпился, многие про то слыхали, а один заезжий так вообще сказал, что где-то далеко, в его краях, люди давно догадались, как грибы выращивать. Мол, это всем известно, что им подавай сырой подземок, иначе, мол, никак.

— Ой, внучек, брехни ты наслушался, чует мое сердце!

— Дед, может, оно, конечно, и брехня. — Я успокаивающе взял его за руку. — Только вот сам подумай, а вот как мы с тобой самоловы сплели на рыбу, ведь тоже со слухов и тоже никто не верил, а работают! Вот скажи мне по чести, работают али нет?

— Ну работают. — Он задумчиво осмотрел склоны.

— А вдруг и здесь получится? — Я с видом заядлого интригана подмигнул ему.

— Ну ладно, давай попробуем. — Он вновь взялся вырубать землю. — В крайнем случае следующей весной ледник заложим, если не получится, овражек тут глубокий, глядишь, не растает все за лето.

На том и порешили, хоть и с большим сомнением со стороны Охты, но зато с вполне обоснованными надеждами с моей стороны. Так как мой сосед по даче, Аркадий Семенович, пенсионер, держал у себя в подвале грибную ферму, ну а я помогал старику временами компост готовить, взамен получая от него корзинку-другую грибов.

За три неполных дня нам удалось вырыть и закрыть дерном и частью грунта вполне солидную землянку порядка десяти квадратных метров. Помещение внушало уважение, было сродни пещере и уже сейчас отдавало сыростью и легкой прохладой.

— И что теперь? — Дед с гордостью осматривал свой труд, держа зажженную лучину, под землей царил кромешный мрак. — Откуда грибы возьмутся?

— Сначала лотки, дед. — Я задумчиво оглядывал свою будущую ферму. — С мужиками поговори в деревне, нужны бревна солидные, с выдолбленной сердцевиной, как корыта, которые вы делаете. Их полками и ярусами надо выставить, как лестницу.

— Зачем? — Он, подслеповато щурясь, задумчиво оглядел меня.

— Бу! — ткнулась мне в бок приставучая Ви.

— Чтоб места больше, да и по уму использовать, а не абы как все покидать. — Слово «экономность» тут было незнакомо. — Ви, спасибо, оставь палец себе.

На корыта ушла целая неделя, народ хоть и помогал, но все дела бросать ради забавы незнакомой не стал. С горем пополам выставили стеллажи на четыре уровня, налепили и обожгли нечто среднее между пиалой и блюдцем, мисочки для наполнения водой, чтоб воздух увлажнять. Выложили камнем дорожки, чтоб грязь не разводить, снаружи вырыли компостную яму, куда снесли различные отходы из травы и листьев, добавив немного бытовых. Лишь после этого мы с дедом занесли первую партию мицелия — грибниц, найденных в лесу и немного просушенных.

Слава богу, я имел представление о мицелии, ведь абы какие грибы не станут расти в такой ферме. Очень большой ошибкой будет считать, что можно выращивать по-настоящему лесные грибы. Это не так. Дело в том, что практически повсеместно лесные культуры грибов размножаются путем микоризы. Если объяснять на «дулях», то микориза — это симбиоз, соединение споры гриба с корневой системой деревьев, если еще проще, то грибы растут на корнях. Отсюда и названия: подберезовики, подосиновики — и четкая уверенность грибников, что такие-то грибы можно найти под такими-то деревьями.

Для разведения грибов нужны сапротрофы, так сказать, санитары, поедающие компост, перегной, навоз, или древесные паразиты наподобие вешенки, растущей за счет того, что поедает древесный ствол.

Что у меня было под рукой? Правильно, «гарики», то есть семейство агариковых, или совсем попсово — шампиньоны. Самые популярные сапротрофы старушки Европы и моей матушки России. Мясистые, дутые, белоснежные кругляши, великолепные как в жарке, так и в засолке.

Загрузить корыта спорами, рыхлой почвой и лесным перегноем мне удалось за полдня, а когда через полторы недели показались пока еще маленькие, но многочисленные головки-бусинки первого урожая моей подземной фермы, вся деревня по два-три человека, но посетила мою плантацию, с удивлением качая головами и цокая языком.

За трехнедельный цикл я со своей фермы собрал больше, чем вся деревня за полгода. Конечно, не скажу, что это труд — не бей лежачего, но и в сравнении с лазаньем по лесу два раза в день спуститься под землю для полива и периодически вентилировать отдушинами помещение гораздо лучше, главное, продуктивней в разы и… практически не напрягает меня, человека, изнеженного цивилизацией.

Как я уже говорил, лень — двигатель прогресса.

Два месяца по тридцать дней я уже тут. Дни пришлось отсчитывать, делая зарубки на стене сарая, так как местный народ слыхом не слыхивал ни о каких месяцах. Здесь были зима, весна, лето и осень. Ну или, на крайний случай, «перстница», как можно догадаться, если распознать слово «перст», то есть палец, это пять дней, пять загнутых пальцев на руке.

Варвары проклятые, мне нечего было почитать в туалете! Это кошмар.

С рассветом подъем на работу, с заходом солнца — спать.

Вы думаете, в связи с тем, что я изобрел самоловы для рыбной ловли и завел грибную ферму, меня минули труды повседневные, тяжкие, на меня обрушилась слава всенародная и я теперь сижу день-деньской в шезлонге на пляже, подсчитывая дивиденды и прибыль от патентов на изобретение?