Разбитые на осколки (ЛП) - Харт Калли. Страница 2

— Ты, бл*дь, сумасшедший, pendejo.(прим. пер. придурок) Все это знают, — шипит он.

Я вновь закрываю крышку и убираю коробочку в карман. Я держу одну скрепку, выпрямляя ее и делая это у него на виду.

— Я не сумасшедший, Андреас. Сумасшедшие люди не могут здраво рассуждать. А я очень здравомыслящий человек, и в данный момент, ты тоже можешь показать себя с этой стороны. Ты мне скажешь, где парень, а я в свою очередь не буду, загонять острый кусочек металла тебе под ноготь. И таким образом, я не буду доставать больше скрепок, чтобы загнать их под твои остальные ногти, пока, естественно, ты будешь говорить. Не кажется ли это тебе достаточно разумным?

Андреас выглядит немного растерянным, потому что он уже ожидал нестерпимой боли и видел себя корчащимся в муках.

— Пошел ты на хрен, мужик. Все дело в преданности.

— Это не касается преданности. Не имеет к ней никакого отношения.

— Бред. Ты бы тогда не запугивал меня. Ты предан английскому ублюдку, а я предан Хулио.

Я качаю головой, выражая свое недовольство.

— Преданность — это еще одно слово, которое объясняет глупость, Андреас. Собаки преданы. Ты пинаешь свою преданную собаку, и она ложится у твоих ног, ожидая, когда ты вновь будешь к ней относиться благосклонною Пни меня, и я откушу, на хер, тебе твою гребаную руку.

Он нерешительно бормочет:

— Так ты здесь не для того, чтобы защитить Чарли?

Я приближаю свое лицо к его, обнажая зубы.

— Я защищаю только себя. И если ты достаточно умный, то ты начнешь делать, то же самое.

2 глава

Слоан

Тремя неделями ранее...

Я не могу дышать. Я еле могу держаться на ногах, не могу толком сконцентрироваться на происходящем вокруг меня, когда Зет рычит мне на ухо:

— Ну, тогда тебе лучше начать говорить.

Мой телефон прижат к моему уху, и Пиппа все еще находится на том конце трубки, даже не подозревая о том, что опасный, невыносимо сексуальный, до невозможного жестокий мужчина скользнул своими двумя пальцами в мою киску. Он ласкает большим пальцем возбужденный твердый клитор, улыбаясь взглядом темного удовольствия, что посылает волны легкого наслаждения по моему телу.

— Пиппа, привет... Я... Я хочу попросить тебя об услуге.

— Об услуге? Для моей замечательной девочки? Конечно, родная, выкладывай.

Зет выскальзывает пальцами из моего лона и неспешно проводит ими по половым губам, усмехаясь, когда я сжимаюсь.

— Мне нужно, чтобы ты встретилась с одним человеком для меня.

— В смысле как с пациентом?

— С тем, кто захочет тебе задать пару вопросов, перед тем как ты... Ах!.. встретишься с пациентом.

— Слоан, с тобой все в порядке? Такое ощущение, будто ты занимаешься йогой, и у тебя опять хреново выходит.

Зет мягко сжимает мою напряженную пульсирующую жемчужинку клитора, беспощадно улыбаясь. Он убирает свои руки и начинает поглаживать меня между ног левой рукой, поднимая правую ко рту, смотря на меня своим пронизывающим взглядом на протяжении всего времени, дочиста облизывая свои пальцы от моего желания. Смущение заполняет мое тело, которое моментально сменяется максимальным вожделением, что заставляет меня испытать удивление. Каждый опыт, который происходит у меня с этим парнем, заканчивается тем, что он заставляет меня кончить или вылизывает мою киску.… Как довольно замкнутый человек на протяжении долгого времени, начиная с моего подросткового возраста, сама идея того, что мною будут наслаждаться таким образом, была просто смехотворной, но сейчас нет никакой возможности, чтобы отрицать это. Зет придвигается ближе ко мне, прижимаясь своей грудью к моей, и мое сердце начинает быстрее биться в груди. Меня захватывает мысль о том, что он собирается поцеловать меня. Он уже почти целует...

Но в самый последний момент уклоняется, как будто ловит себя на мысли, что делает что-то неразумное, и прикусывает кожу на линии подбородка.

— Слоан? Слоан, может, мне перезвонить?

— Ааа… возмо... возможно.

Зет обхватывает мою грудь через футболку, мучительно стискивая ее. Он качает головой, показывая свое недовольство.

— Не будь плохой девочкой, — шепчет он.

Мое тело мгновенно заполняет потребность угодить ему.

— Мне просто нужно, чтобы ты встретилась с этим парнем, Пипп. Он хочет задать тебе пару вопросов перед тем, как пошлет свою подругу к тебе. Все нормально?

Зет одобрительно кивает головой, наблюдая, как я извиваюсь под его прикосновениями. Это ситуация смахивает на ту, как будто леопард внимательно наблюдает, как забавляется со своей жертвой. Перед тем, как он убьет ее и съест. На том конце трубки Пиппа замолкает. Такое ощущение, что даже она прекратила дышать, и я могу представить ее прямо сейчас, сидящую за столом с нахмуренным лицом и серьезным взглядом.

— Просто скажи, что нам не придется снова повторять тот разговор?

— Какой разговор?

Зет отстраняется, отходя назад к кухонному островку, и все еще продолжает смотреть на меня. Он протягивает руку за спину, едва смотря, что находится позади него, и затем мое горло сжимается. Его пальцы оборачиваются вокруг черной рукоятки ножа из набора для разделки мяса, который стоит на мраморной поверхности столешницы. Мое сердце пропускает удары, пока мужчина берет нож, продолжая смотреть на меня, не сводя взгляда. Темнота и зловещее обещание вспыхивает в его глазах

— Тот диалог, что у нас был в кафе, о необходимости принятия правильных решений. Это касается того парня, не так ли? Ты мне обещала, что не будешь пытаться встретиться с ним снова, Слоан. Он опасен.

Он. Опасен.

Зет приближается ко мне с ужасающе острым ножом, который сжимает в своей руке, и прямо сейчас он выглядит чертовски устрашающим. Я вжимаюсь спиной в стену, сглатывая, быстро моргая, прижимая телефон к уху. Я прекрасно понимаю, что он может сейчас слышать все, что она говорит по телефону, и мне кажется, что комментарий Пиппы побудил его к какому-то действию, о котором я пока даже не хочу думать.

— Ты ошибаешься, — выдыхаю я.

Его мучительно медленное приближение слегка замедляется. Он сужает свои глаза, изучая меня.

— Он просто хочет разузнать все для своей подруги. Почему еще он бы делал это? Как он может быть плохим, если он о ком-то так заботиться?

— Только то, что он заботится о ком-то, не значит, что он не снимет твою кожу заживо и не разрубит тебя на мелкие кусочки. Ты такая наивная в отношении этого парня.

— Я не наивная, — шепчу я. Зет приближается, останавливаясь непосредственно передо мной. Он захватывает пальцами край моей футболки, поднимая ее своими пальцами. — Я просто надеюсь на лучшее.

— Наивная, — произносит Зет, вновь качая головой. Я сглатываю панику, которая зарождается в моем горле, делая глубокий вдох. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Возможно, более разумный человек обязательно сказал бы Пиппе, что Зет Мейфэйр прямо сейчас на кухне и направляет острие ножа в мою сторону, но что-то... что-то сдерживает меня.

— Ну, хорошо, — говорит Пиппа на том конце провода. — Я просто надеюсь, что ты не позволишь своим интимным частям тела принимать важные решения вместо мозгов. И знай, если я встречу этого парня, и он окажется чертовски горячим, тогда я окончательно приду к выводу, что ты потеряла свой гребаный рассудок.

— Не волнуйся, Пипп. — Зет подносит острие ножа и приподнимает мою футболку, едва прикасаясь острием металла к материалу; материал расходится под острым лезвием, словно мокрая бумага. — Он отвратительный, — говорю я ей. Одна бровь приподнимается вверх, когда он реагирует на мои слова. Дерьмо.

— Играешь с огнем, — говорит мне. Я не думаю, что Пиппа слышит его. Его голос такой тихий и так сильно наполнен желанием, что даже я не уверена, что слышу его. Я чувствую страх, он прожигает меня, просачиваясь внутрь моего тела, заклеймив меня, насыщая электрическими зарядами.