УАЗДАО или ДАО, выраженное руками (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 8
А так — мотор уже работает, хотя призвук у него довольно странный. Есть какое-то верховое пристукивание на каждом четвёртом такте. Вроде бы и ерундовое, а непонятно. Лазил полчаса с фонендоскопом, пытаясь понять – что стучит? Так и не понял: для клапанного механизма - слишком глухо, для поршневой группы – слишком звонко. Они ж по-разному звучат-то, поршневые звуки водяная рубашка глушит. А так бы сказал, что, то ли юбка поршня блямкает об цилиндр, то ли поршневой палец болтается… Но не клапанный зазор, те я в первую очередь проверил. Лазил-лазил, слушал-слушал – вылезаю, а рядом тот Сандер стоит. Ну, который с крыши. А я уж начал подумывать, что он мне тогда спьяну померещился.
- Еет!
- И тебе привет, - кивнул я, подав руку по обычаю механиков – запястьем вперёд. Потому, что кисть-то в масле вся.
Сандер аккуратно двумя пальчиками пожал мне предплечье, и уставился на работающий двигатель, как будто сроду ничего интереснее не видал.
- Работает, вишь! – похвастался я. После замены зажигания на бесконтактное я впервые всерьёз гонял мотор, даже по Гаражищу дал два круга, несмотря на весьма стохастические тормоза и приблизительный руль. Ну да я тихонько, без фанатизма.
Сандер ткнул в сторону мотора тонким грязноватым пальцем и сказал:
- Ут ипаильно.
- Что неправильно?
- Ут. Акая ука. Ывает отора. Ипаильно.
- Какая штука? Что она неправильно открывает?
Вот не люблю я таких знатоков, вы себе представить не можете, как. Сделает глубокомысленное лицо, пальцем ткнёт, скажет глупость какую-нибудь, типа «карб бы продуть» или «свечи бы поменять» - потому что, кроме карба и свечей, других деталей не знает, а как свечи вывернуть, ему папа в детстве на старом «Москвиче» показывал.
- Инаю.
- А чего говоришь тогда, если не знаешь?
- Ова инаю. Ижу осто. Ипаильно.
Ага, слова он, видите ли, не знает. Видит просто. «Я художник, я так вижу». Тьфу.
При свете дня Сандер был меньше похож на бомжа и совсем не похож на подростка. Маленький и щуплый, одетый не то чтобы в лохмотья, но явно во что-то с чужого, куда более широкого плеча, он имел в лице и моторике какую-то неправильность, которая вроде бы и в глаза не бросалась, а всё же была заметна. И это кроме дефекта речи. Кстати, на самом деле он говорил куда понятнее, чем я это пытаюсь записать буквами, потому что почти все слова угадывались по интонированию и расставлению ударений. Это можно сравнить с тем, как виртуозные блюзовые харперы (гармошечники по-простому) извлекают из губной гармошки звуки, легко распознающиеся как человеческая речь. Буквально слова этой гармошкой выговаривают, хотя собственно звуки-то совершенно другие. Это письменно не передашь вообще, это слышать надо.
- О! – вдруг просиял Сандер, - Я ииду Йози!
- Кого приведёшь? – спохватился я на секунду позже, чем надо. Сандер уже смылся, снова продемонстрировав удивительную способность исчезать из поля зрения. А, впрочем, не до него было. Оставив тщетные попытки слышать неслышимое и устав буровить взглядом мотор, я, вздохнув, полез под машину ковыряться в подвесках. Это, знаете ли, практически отдых. Слегка похоже на пляжный курорт. Я лежу на песочке, перед гаражом, от солнца меня закрывает УАЗ, а на открытые части тела я наношу разнообразные смазки…
Это называется «шприцевание» - навык у нынешних автовладельцев утраченный. Для начала я разобрал рулевые шарниры и заменил их начинку.
Ну… часть начинки. Я, наивный, считал, что у меня есть ремкомплекты рулевых шарниров. Но предыдущий владелец, оставивший их мне в наследство, был из тех странных людей, которые зачем-то покупают откровенно поганые запчасти. Не знаю, зачем они это делают. Наверное, они тайные мазохисты и копрофилы.
Вскрытие показало, что в большинстве случаев лучше оставить старые пальцы и вкладыши, заменив только резинки и гайки. И, разумеется, прошприцевав всё.
О, это сладкое слово “шприцевание»! Как наивны и невинны нынешние водители, никогда не видевшие литольного шприца! Не вонзавшие его в шприц-маслёнку, не наблюдавшие, как лезет из узла старая смазка, замещаясь новой… Что-то есть в этом нативное, архетипическое, отражающее глубинное (я б даже сказал интимное) взаимоотношение водителя с машиной.
Шприцевание подают как серьёзный недостаток старых машин, но как по мне – это просто другое отношение к жизни, не испорченное цивилизацией одноразовых вещей.
В УАЗе очень мало что требует замены по износу. Практически любой узел может быть починен – быстро перебран на коленке самым тупым солдатом-срочником в чистом поле под обстрелом при помощи молотка, пассатижей и известной матери. Есть расходники – резинки. Остальное – сталь и чугун, причём всё разбирается, раскручивается, вынимается и отсоединяется.
УАЗ – автомобиль прошлого века не только по году выпуска, но и по концепции отношения человека и мироздания. Автомобиль эпохи недостаточности ресурсов. Того времени, когда всего было мало и всякая вещь была ценна и слабозаменима. Именно с этим связан тот факт, что ему уже больше тридцати лет от роду, и ничто не мешает проездить ещё столько же. Не техническое совершенство тому причиной, отнюдь – какое там, нафиг, совершенство, я вас умоляю, - а концептуальная установка на бесконечный ремонт. УАЗ никогда не бывает полностью исправен, но пребывать в этом состоянии он может практически вечно. Пока хозяину не надоест чинить. Это не делает его лучше современных машин, столь же малотребовательных к вниманию, сколь и неремонтопригодных. Это просто другой подход, порождённый другой эпохой, когда ресурсов было мало, а времени много.
Примерно на рубеже 50-60-х годов ХХ века произошло нечто фатально важное для человечества, но до сих пор мало кем понятое - цели, поставленные перед собой аграрно-индустриальными социумами, были достигнуты. Человечество пришло к тому, к чему стремилось всю многотысячелетнюю историю - и теперь не знает, что делать дальше.
Вся история человечества, от первой палки копалки и первого племенного вождя - это история борьбы с голодом. Как всякий биологический вид, человечество всегда боролось за физическое выживание в условиях пищевого дефицита. Это была единственная и сверхценная мотивация - накормить себя и детей. Голод был постоянным спутником человека, и даже развитая кора головного мозга стала лишь инструментом, позволяющим худо-бедно обеспечивать себя пищей в любых условиях. Дефицит пищи является нормальным явлением в природе и естественным регулятором популяций, и только человек сумел этот регулятор сломать. В середине прошлого века случилось страшное: дефицит пищи был окончательно ликвидирован в большей части обитаемого мира. Во всяком случае, в значимой его части. Отныне, как бы ни сложилась жизнь человека в цивилизованной части мира, он определённо не мог умереть с голоду.
Тысячи лет сверхусилий всего человечества — войн, передела территории и ресурсов, великих переселений и великих открытий, технического прогресса и индустриализации - зачем? «Чтобы наши дети не голодали, как мы!» И вот, пожалуйста, впервые они не голодают. Уже три поколения выросли в условиях изобилия еды.
Некоторое время ситуация ещё катилась по инерции, пока были живы те, кто помнил голодные времена — их, говорят, невозможно забыть. Эти люди ещё долго были сначала движущей, потом руководящей силой прогресса. Прогресса, потерявшего смысл, потому что цели его были достигнуты. Они совершали великие вещи и значительные открытия, ещё более укрепляя ситуацию изобилия и окончательно лишая происходящее всякого смысла, но уже их дети упёрлись в непреодолимую стену вопроса «зачем»? Зачем это всё, когда и так каждый человек сыт? Чем занять всех этих людей, если 10% населения легко может прокормить остальные 90%?