Львы Кандагара (ЛП) - Брэдли Расти. Страница 10

Это была наша первая удача.

Глава 5. Бинго Красный Один

Часть I

После целого дня встреч мы переоделись в свежую форму, и присоединились к традиционному празднику, который мы устраивали по случаю смены команд. Так мы показывали афганцам свою признательность и укрепляли взаимопонимание, что крайне важно в бою. Вокруг хижины песочного цвета слонялись афганские солдаты, а изнутри струились лучи света от огня. Когда мы прошли через дверь нас окружили запахи жареной баранины, тушеных кабачков, моркови, острого перца и тонн риса. Лепешками, свежим луком, огурцами и помидорами был заполнен весь стол.

В комнате находилось более двухсот солдат. Грязные, одетые в парадную форму, улыбаясь и сверкая плохими зубами, они выпрямились, когда мы вошли в комнату. Подполковник Шинша вышел вперед, поаплодировал нам и повернулся к своим людям. Он открыл торжественную часть с короткой речи, представив мою команду как почетных гостей и благодаря нас за помощь в освобождении их страны от Талибана. Благодарность освобожденного народа унизительна, и я подумал, что точно так же думали солдаты во время Второй мировой войны, когда освобождали Европу.

Как только подполковник Шинша закончил свою речь, афганцы, не теряя времени, обступили нас со всех сторон. Сотни знакомых и не очень лиц подходили пожать мне руку, громко выкрикивая приветствие на Пушту и настойчиво предлагая нам сесть и поесть. В другом конце комнаты я увидел знакомое, покрытое шрамами лицо Али Хусейна, лейтенанта афганской национальной армии. Последний раз я видел его, когда раненым его грузили в медицинский вертолет. Я сразу поспешил к нему. Он пожал мне руку, и я увидел его туманные глаза.

Он выглядел расстроенным, почти рассерженным. Внезапно я подумал, может быть, я являюсь причиной его расстройства? В прошлом году я был довольно строг с ним.

Когда я впервые встретился с ним в пролом году, во время моей последней смены, его солдаты открыто насмехались над ним. Он был хрупкого телосложения и попал в армию благодаря своим связям с хазарскими племенами и щедрым «пожертвованиям». Во время патруля он выглядел испуганным и неуверенным. Подобно собакам, которые чуют запах страха, его солдаты чувствовали его страх и не верили в него.

После нескольких миссий я не мог этого больше терпеть. Вести людей в бой – дело не для кроткого человека, я хотел, чтобы он осознал всю серьезность своего положения. Ночью он приходил ко мне в комнату, и по учебнику для рейнджеров я учил его, как организовать засады, вести патруль, зачищать комнаты с террористами внутри. Я ругал его за каждую ошибку и в итоге через несколько месяцев он уверенно повел патруль в долине Горак с участием моей команды спецназа.

Это было в конце 2005 года.

Мы уезжали из района, где только что провели операцию. Мой грузовик шел в голове колонны, когда мы двигались вниз по руслу высохшей реки Вади недалеко от границы долины реки Гильменд. Противотанковая мина была хорошо замаскирована в гладких серых камнях высохшего ручья, мы проехали всего в нескольких дюймах от неё. Секундой позже грузовик Али подорвался на ней. Как раз в этот момент я высунулся из машины, и взрывная волна сорвала гарнитуру с моей головы. Осколками убило несколько афганских солдат, а у самого Али до костей было изрезано все лицо. Мы быстро эвакуировали его. Признаться, я думал, что после госпиталя он покинет службу.

Но он не покинул. Когда команда Главного попала в окружение в Панджваи, Али отказался покинуть раненного Фюрста и инструктора. Он отбил несколько атак талибов. Он не поддался на попытку подкупить его и уговоры оставить американцев, а в ответ обменивался оскорблениями с талибами. По утверждению Шефа если Али не был настоящим воином, то в тот момент, он им стал. Я бы хотел иметь такого союзника на своей стороне. Отойдя в сторону я ожидал, что Али даст мне попробовать мое же лекарство, но оттолкнув солдат, которые стояли рядом с ним, он повернулся ко мне и произнес по-английски: «Вы мой капитан! Вы мой командир! Я хочу умереть с вами! Вы сделали из Али человека. Моя семья сейчас в почете, потому что Али – человек!».

«Я слышал, что ты теперь лев, брат», - сказал я ему, пожимая руку.

Я положил руку ему на плечо, и мы направились к столу. Али подозвал Шамсуллу. Оказывается, это было настоящее воссоединение семьи. Шамсулла, по прозвищу Таз, был американским рейнджером в теле афганца. Я стоял и смотрел на них двоих. Таз был определенно тяжелее. Он тоже здорово набрал мышечную массу после нашего отъезда. Я подвел его к Биллу, который расплылся в улыбке, когда я рассказал ему о нескольких подвигах Таза.

Таз приобрел печальную известность в 2005 году после двух инцидентов. Первый произошел на КПП около Кандагара. Этот контрольно-пропускной пункт мы организовали для прикрытия поиска придорожных мин. Талибы знали об этом КПП и всегда старались избегать его. Однажды, потрепанный седан Тойота ехал по дороге в сторону нашего КПП, оставляя клубы пыли позади себя, неожиданно она остановилась. Водитель развернул машину и стал быстро уезжать от нас. Таз, находившийся в тот момент в заброшенной хижине недалеко от КПП и скрытно обеспечивавший безопасность, увидел, как машина начала разворачиваться, и бросился ей на встречу. Подбежав к машине, он сделал несколько очередей из АК-47, заставив машину полностью остановиться. С оружием наготове Таз подошел к водителю, который проклинал его и называл собакой. Таз, потеряв контроль над собой, нырнул в машину. Моя команда во главе с сержантом Вилли и я с оружием бросились к машине. Я услышал два приглушенных треска, а затем Таз высунулся из машин весь в крови и кусочках мозгового вещества. В этот момент на его лице улыбка.

Водитель попытался вытащить пистолет, но в ходе борьбы получил два удара в подбородок и отключился. Внезапно! В багажнике машины мы нашли автоматы АК, шариковые подшипники, провода, мины и детонаторы – обычные компоненты для СВУ. Само собой водитель был более чем готов сотрудничать.

Второй случай произошел спустя две недели. Около полуночи Таз постучал в дверь моей комнаты, схватив пистолет, я пошел за ним в одну из комнат в казарме АНА. Один из переводчиков команды, Хик, лежал на коврике, весь в крови. Он пошел на базар со своим отцом, чтобы купить продукты для солдат, но был остановлен на посту Афганской национальной Полиции (АНП), сотрудники которой известны по всему Афганистану как отъявленные коррупционеры и головорезы. Они вымогали у него взятку, а когда Хик отказался, стали угрожать его отцу, а затем избили его самого и прокололи легкое.

Мы отнесли Хика в палатку к нашим медикам, а сами отправились в расположение АНА. На небольшом складе уже были почти все афганские солдаты. На полу в позе эмбриона лежали двое связанных афганских полицейских.

После разбирательства все вернулись в лагерь, а Таз вернулся на пост АНП и стал избивать там полицейских, затем погрузил их грузовик и отвез к заброшенной хижине, но не убил их. Все-таки наши занятия по гражданскому обществу и правам человека не прошли даром. Потребовалось несколько недель переговоров между АНА и АНП, чтобы мы смогли уговорить Таза отпустить злодеев. Однако, в этой ситуации Таз поступил, как настоящий лидер, собрал вместе солдат АНА, которые до этого были каждый сам за себя, и сделал из них одно целое, вот только методы у него были слишком жесткие.

Многие люди, основываясь на продукции Голливуда, думают, что силы специального назначения созданы только ради того, что бы разрушать, но мы работаем с людьми иной культуры, чтобы превратить их армию в наших помощников, нашу правую руку.

В колледже я изучал социологию, и так как был еще совсем мальчишкой, был очарован зарубежными народами, культурами и языками. Я также вырос в горах Северной Каролины, где охота и рыбалка – это образ жизни. Благодаря этому я всегда испытывал непреодолимое желание служить в спецназе. Моя карьера началась в 25-ой пехотной дивизии на Гавайях, а во время своей первой поездки в Афганистан я служил уже в 82-ой десантной дивизии. Я многому научился там, в частности руководству и тому, как построить действительно сплоченную команду. Тогда же в Кандагаре я впервые столкнулся с парнями из спецназа. Они изучали чужой язык, с уважением относились афганской культуре и воевали, как партизаны на вражеской территории. Тогда я понял, что хочу быть частью них.