Столпы вечности - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 5

— Спасибо, господин. Вы бы не могли подать мелкую монету, добрый господин?..

Человек в хитоне проигнорировал заученную мольбу. Он оглядывал Вооза профессиональным оком.

— Ты такой от рождения, юноша?

Вооз нервно запахнулся в свои лохмотья и застегнул драную куртяшку у горла.

— Да, господин, — прошептал он.

— Тебя когда-нибудь осматривали врачи?

— Врачи, господин?

Вооз имел весьма смутное представление о врачах. На Корсаре болезни были так же редки, как врожденные уродства; естественный отбор их выкорчевывал.

— Врач — это человек, который занимается исправлением того, что в теле пошло не так, — терпеливо объяснил незнакомец, явно осознав глубину невежества Вооза.

— Нет, господин. — Вооз протянул было руку, но, поняв, что милостыни вряд ли дождется, зашаркал прочь.

— Погоди, — сказал незнакомец. — Я хочу с тобой поговорить. Следуй за мной.

Вооз удивленно повиновался. Незнакомец провел его в одну из гостиниц на периферии космодрома. Воозу было не по себе в хорошо освещенном номере с приличной мебелью. Все там показалось ему весьма странным; он не привык находиться в помещениях с мебелью.

Человек заговорил, но не с Воозом. Минутой позже вкатился сервитор и принес поднос, накрытый крышкой.

Внутри оказалась овальная тарелка с едой, сдобренной пряностями. Человек пригласил Вооза поесть.

Еда была прекрасна, но не слишком обильна. Вооз не догадывался, что при виде его истощенной фигуры хозяин номера рассудил, что лучше не перенапрягать желудок подростка. С едой подали шипучку, из тех, какие Вооз любил и часто покупал. Он жадно присосался к ней.

Человек в хитоне дождался, пока он закончит, и снова заговорил.

— Твое тело можно исправить, — сообщил он. — Твой скелет можно переделать и выпрямить. Твои ткани можно простимулировать и подъюстировать, чтобы ты набрал нужный вес и рост. Знал ли ты, что это возможно?

Вооз помотал головой. Он и не задумывался о таком.

— Процесс, разумеется, весьма дорогостоящий.

Незнакомец хотел заключить какую-то сделку; это Вооз понимал четко. Но что именно тому надо, оставалось непонятным. Он слушал, как незнакомец негромким, бесстрастным голосом продолжает объяснения. Можно сделать так, чтобы Вооза подвергли необходимой терапии, сказал гость. Он берется увезти Вооза с Корсара на планету, где его друзья, умелые врачи, выпрямят тело инвалида. Но он делает это не из одного лишь сострадания Воозу. Гость хотел получить кое-что и взамен, однако при удаче Воозу от этого будет только большая польза. Если нет... что же, риск незначителен, и если все делать правильно, вряд ли что-нибудь может пойти не так. В худшем случае опыт завершится неудачей, но Вооза все равно снабдят здоровыми костями. Это незнакомец мог ему обещать.

В уплату за исцеление Воозу предстояло стать подопытным образцом. Хирурги-ортопеды — скелетных дел мастера, как называл их незнакомец — заменят Воозу все кости. На место его родных, скрюченных, врачи установят кости, которые сами же и изготовят. Такие же сильные и крепкие, как настоящие, и способные продуцировать кровь из костного мозга. А еще в них будет содержаться значительное количество кремния. Каждый грамм этого кремния предполагалось отвести под адпланты.

— Тебе известно, что такое адпланты? — спросил незнакомец.

Вооз помотал головой. Человек пожал плечами.

— Ну, это такие модули автоматической обработки информации. Так все машины работают. Сервитор, который тебе принес еду. Все управляющие системы. — Он коснулся пальцем брови. — К примеру, имплант в моем черепе усиливает мои вычислительные способности. Весь твой скелет будет состоять из микропроцессоров. Как если бы в тебе поселилась другая личность, с новыми чувствами и режимами восприятия, новыми талантами. Вот только на самом деле второй личности не окажется. Все преимущества этой системы достанутся тебе, если ты пожелаешь воспользоваться ими. Таково естественное направление человеческой эволюции. Мозг недостаточно вместителен, даже с адплантами. Кремниевые кости предлагают больше места, одновременно дублируя скелет. Пока мы испытывали эту технологию только на животных... а ключевую стадию, адаптацию к человеку, откладывали до момента, когда повезет найти подходящего субъекта. Но ты, кажется, можешь решить нашу небольшую проблему. Ты необычен; в Галактике не так много инвалидов от рождения.

— Почему вы на Корсар прилетели искать таких, как я? Потому что тут нету врачей?

— Я не специально с этой целью прибыл на Корсар. Этот космопорт — всего лишь пересадочный пункт; я тут от силы несколько часов собирался провести, у меня потом рейс на Аврелий. Мне просто очень повезло тебя найти. Надеюсь, тебе тоже очень повезло.

Впоследствии Вооз приучил себя сравнивать кремниевый скелет с боэмами, естественными кристаллическими системами обработки информации. Это помогало ему относиться к боэмам как к неразумному подобию кремниевых костей.

Шестнадцатилетний же подросток-побирушка понял не всё. Потом он осознал, что полнота объяснений была продиктована моральным кодексом. Исходить из предубеждений относительно уровня знаний человека — значит вести себя заносчиво, ведь почти всегда этот уровень при оценке занижается. Цивилизованному человеку лучше изложить в разговоре все известные факты, и неважно, поймет их слушатель или нет.

В частности, та часть сказанного, что относилась к микропроцессорам и новым режимам восприятия, влетела Воозу в одно ухо и вылетела из другого. Однако он четко уразумел, что незнакомец предлагает ему покинуть Корсар, а кроме того, обещает воплотить надежду, которую мальчишка доселе и не осмеливался питать.

Но с какой стати доверять иномирцу в хитоне? Людей его класса в трущобах презирали за легкость и комфорт их жизни. Вооз знал, но не сумел бы сформулировать объяснение словесно, сидя напротив хозяина номера. Слова и поступки этого человека были неизменно выдержанными и аккуратными, но в них не чувствовалось никакой показухи. Он ни разу не улыбнулся Воозу. Он не пытался завоевать доверие мальчика. Он изложил факты и предоставил Воозу самостоятельно осмыслить их. Впервые в жизни Вооз встретился с отношением к себе как к равному.

Он решился.

— Я с вами, — проговорил он.

Скелетных дел мастера звали Хитон. Мальчишка, будучи спрошен о своем имени, лишь побледнел сильнее обычного и отвел глаза. Хитон больше не спрашивал; Вооз обнаружил, что вполне может обойтись без имени. Через неделю они прибыли на Аврелий, и горизонты его жизни стремительно расширились.

Первая смена перспективы наступила почти сразу же. Его озадачила и насторожила безупречная вежливость тех, кому он себя препоручил. Когда настало время медосмотра, мальчик в испуге забился в угол и чуть не разрыдался.

Главный врач (не Хитон) только усмехнулся.

— Ты знаешь, — сказал он Воозу, — существовала когда-то цивилизация, где инвалидов не презирали. Их жалели и обеспечивали особым уходом.

Вооз изумленно поглядел на него.

— Сейчас дела обстоят, конечно, совсем по-другому. Не сомневаюсь, что тебе пришлось вынести много издевательств.

Он покивал, словно получив ответ от безмолвного мальчика.

— Природа взяла свое. Сочувствие до некоторой степени неестественно, это продукт городской жизни. Более естественная реакция на инвалида — атаковать и изгнать из общины. Так происходит у животных, и такое же отношение характерно для крестьянской ментальности, обуявшей ныне большую часть нашей цивилизации.

— А вы?.. — осмелел Вооз.

Скелетных дел мастер снова улыбнулся.

— Мы те, — ответил он, — кого знают как столпников.

Вооз никогда не слыхал о философии столпников, и ответ не произвел на него никакого впечатления. Но его заверили, что философская компонента весьма важна. Кремниевые кости предназначались для пользователей, прошедших определенную подготовку, чтобы в полной мере оценить эффекты их воздействия на организм.