Мукантагара (СИ) - Сова Дарья. Страница 4

- В следующий раз я тебе переломаю не один пальчик, - сказала охотница. - Ибо в следующий раз буду охотиться за тобой. Ну а сопровождать, как ты уже понял, нет необходимости.

Вслед доносились обрывки слов, которые имели разную палитру чувств: от “сука, выпотрошу твои внутренности!” до “блядина дальнострельная”.

Подъезжая к столице на вороном коне, Му заметила, как стражники торопливо открывали ворота, за которыми виднелись верхушки зданий Пальмунты. Архитектура столицы отличалась излишней роскошью, отчего Му становилось противно, вспоминая свою деревню. Перед глазами возвышались позолоченные крыши домов, окна обрамляли витражи и цветы различных сортов: от пионов до анютиных глазок.

Через два часа Му уже находилась в Столице и лицезрела старшего советника царицы: золотоволосого ноблеса Латос, в чертах которого больше первоначальной кошачьей крови, нежели человеческой. Он смотрел на неё стальным взглядом, а осанка говорила о внутреннем стержне хозяина и некоем величии.

- Буду краток, - Латос начал свою речь размеренным голосом. - Три дня назад из клетки сбежало чудовище, некогда принадлежавшее нашей Первой. Он перебил всю стражу, однако его удалось ранить. Я послал лазутчиков за этой тварью, но никто так и не вернулся. Единственная зацепка - прилетевший сокол с посланием, что чудовище бежало в сторону Мунты и затаилось в северной части леса - вашего леса. Это последнее, что успели прислать лазутчики перед исчезновением.

- Назревает вопрос: почему именно я?

- Ты хорошо ориентируешься в той местности. Лишь вы с Теремуном являетесь лучшими лучниками Мунты, ибо ваш отец старательно подготовил к ремеслу. Твои способности в данной ситуации могут пригодиться. Тем более охотиться - твое призвание, разве нет? - Латос ухмыльнулся.

-  Лестно слышать подобные слов с вашей стороны, однако...послать меня одну без сопровождения стражи? И я так понимаю, без Теремуна? Чем же на самом деле является ваше чудовище? Мне, как охотнику, нужна информация: размеры, внешний вид, чем питается, чем срет, кого еб..ах, заговорилась. В общем, как можно больше данных о его внешнем виде и повадках.

- Этого я не могу сказать, - отрезал Латос. - Первая называла его Змеиным Богом. Информация о чудовище хранится в строжайшем секрете.

- И вы поручаете охотнице за оленями поймать нечто, что является чудовищем, но не зная ни описания, ни его привычек, ни даже формы следов? Скажите прямо: вы хотите от меня избавиться, послав на верную смерть.

Старший советник замолчал, пристально посмотрев на Му. По одному его взгляду стало все понятно.

- Что будет, если я откажусь?

- Будешь гнить в темнице за государственную измену.

- Все настолько серьезно, раз пошли речи о государственном долге? - ухмыльнулась охотница. - Что моей деревни с этого будет?

Латос пожал плечами и по-детски ответил:

- Ну, её хотя бы не сожгут.

Послышалось хихиканье стражников. Звук легкой волной прокатился по залу. Му мало беспокоила деревня, но Решка и Теремун... Латос почувствовал её замешательство и немного смягчился:

- Иными словами - тебе нежелательно отказываться, хотя бы ради твоей деревни. Если ты принесешь мертвую тушку Змеиного Бога, поверь - награда будет великой. Тебе не придется бегать в гниющих сандалиях.

Му покосилась на свою еле “живую” обувь.

- Не смею вас задерживать, - процедила охотница и направилась в сторону конюшни.

За спиной она услышала последнюю фразу Латоса:

- Чудовище уязвимо к болиголову пятнистому. И не спрашивай откуда мы это узнали.

Близился вечер, и Му сидела на крыльце хижины, занимаясь чисткой стрел от засохшей крови, когда к ней подошел Теремун.

- Новости не особо приятные я так погляжу? - начал он без церемоний, берясь за новые стрелы и тряпку.

- Не то слово, - улыбнулась Му. - И что самое неприятное - я не могу тебе о них рассказать. Сегодня ночью я уйду и не вернусь, скорее всего.

- А ты возьми и вернись, - Теремун поправлял тетиву и затягивал сильнее. - Мне без тебя здесь нечего делать: иначе кто будет смешить меня своими страшными рожицами?

- Ты про вот такие? - Му закатила глаза и стала пускать слюну.

Теремун хихикнул и погладил охотницу по волосам.

- Возвращайся, Му, во что бы то ни стало.

- Я постараюсь, Теремун, постараюсь.

С этими словами она сложила стрелы в чехол и зашла в хижину. Там её ждал приемный отец - Старейшина Мунты Озахар. Он сидел в позе лотоса и курил тонкую тросточку, похожую на трубку. Глаза его были закрыты, казалось, что он спит.

- Дитя, подойди поближе, - Му присела напротив Старейшины.

Ненастоящий отец и ненастоящая дочь сидели друг против друга в тишине, пока эта тишь не прервалась резкой мыслью:

- Скажи, Озахар, ты ведь меня променял на Теремуна? Чтобы спасти жизнь родного сына?

Старейшина молчал, продолжая вдыхать дым тростинки. Кошачьи уши медленно двигались, так, словно прислушивался к нарушенной тишине.

- Я понимаю, - продолжила Му. - Мы с тобой редко ладили, да и я не самый легкий собеседник. В моей груди лишь ненависть к округе, и только маленький островок тепла и нежности, в закромах души, остался для Теремуна и Решки. Никто меня не признавал, сколько бы добра не делала. Никто ласковым словом не назвал, сколько бы оленей я не принесла. Даже ты, Озахар, ни разу не обнял меня по-отцовски.

Бест открыл глаза. Радужки давно помутнели, взгляд был направлен на Му, но в тоже время и сквозь неё. Охотница нахмурила брови, когда Озахар заговорил:

- Сегодня мы с тобой попрощаемся, дитя моё. Твой путь долог и тернист, но препятствия будут лишь закалять дух и плоть. И вот что я хочу тебе передать.

Старейшина встал и потянулся к аккуратно сложенному свертку в углу комнаты. Пока бест разворачивал ткань, Му заметила в его руках легкое свечение.

- Твой кровный отец оставил браслет с просьбой сохранить его, - Старейшина протянул Му тонкую цепь из серебра, на которой болтался камень, отливающий прозрачным зеленым светом. Взяв в руки цепочку, Му поняла, что это не просто нить: выглядела она в виде змеи, и светящийся камень висел в зубах этого животного. Когда охотница прикоснулась пальцем к камню, свет стал исходить ярче. Но Старейшина убрал её руку от браслета и завернул драгоценность плотно в ткань. - Пожалуйста, не надевай его сейчас. Ты обязана почувствовать, когда время придет его надеть.

- Зачем тогда отдавать сейчас, раз еще рано? - Му взяла сверток и положила в мешочек, висящий на бедре. - И ты никогда не говорил о моем кровном отце, даже бил, если спрашивала о своей семье. Что сейчас изменилось?

Старейшина молчал. Он снова принял позу лотоса. Молчание могло стать длительным, но охотница начинала сердиться:

- Старик, да какого хрена?! Говоришь загадками, а в итоге отмалчиваешься! - Она схватила за шиворот Озахара и трясла. - Мне ничто не мешет выкинуть браслет прямо сейчас, нахрена он мне?!

Старейшина вдруг открыл глаза, и они были ясными. В них отсутствовала мутная радужка: цвет был огненно-золотистым и смотрели они с определенной жестокостью. Му скривилась, так как понимала, что подобным цветом глаз обладают лишь ноблесы, и, как поговаривают, Первые.

- Ступай, - голос Озахара огрубел, будто ноток старости никогда и не было. - Сегодня ночью мы простимся. Змеиный Бог тебе не враг.

“ Как это не враг?” - хотела было подумать Му, но мгновенье - её руки отпустили старика сами по себе, перед глазами замелькала комната и охотница почувствовала пинок в самую мягкую часть тела. Дверь захлопнулась и Му уже лежала на крыльце хижины. Теремун глядел на неё сверху и хохотал.

- У старого пердуна осталась закалка! Чтобы его проказа достала! - буркнула Му, забрав стрелы и лук, лежащие рядом, и устремилась к выходу из Мунты, навстречу заходящему солнцу.

Небо постепенно переходило из алых оттенков к грязно-синим, а Му продолжала стремительно идти вглубь леса, пытаясь подавить злобу и любопытство одновременно. В голове охотницы крутилась мысль об отце, которого в лицо и не знала, и Змеином Боге, сущность которого так и не раскрыта даже Латосом. Она посчитала, что стрелы нужно смазать болиголовом пятнистым, в надежде, что “совет” Латоса поможет.