Тайны Изумрудного города. Шанс для шута. (СИ) - Черчень Александра. Страница 6
На бледных губах Лельера появилась такая порочная улыбочка, что я задохнулась от возмущения и гнева.
Меня затопило новой волной ярости, которая смыла все благие порывы сделать ноги. Он оскорбил. Оскорбил мою двойняшку! Да что он знает?!
Не позволю так отзываться.
И тут… не знаю, почему – то ли из-за обиды за Амириль, то ли из-за чего ещё…
Но в голове встал образ плачущей сестренки, и сейчас на это наложилось ещё и поведение самого мужчины… В общем, моя рука как-то сама собой замахнулась и сама собой дала по наглой белой морде.
Синие глаза изумленно округлились, а я спрыгнула со скамейки, и со словами: «Бессердечный ублюдок!» выскочила за дверь.
Уже выбегая из подвалов на солнышко, я пыталась понять, что это вообще было.
Все же он прав. Я и правда и не то и не другое. Полукровка. Серединка на половинку.
Неужели не понятно: чтобы я ни сделала, всё равно это ничего не изменит.
Но… я не могла ничего не сделать! Я не могла позволить безнаказанно обижать мою двойняшку!
Пусть даже наказать могла только вот так.
Устало вздохнула и потерев виски попыталась встряхнуться. Нужно идти обратно к нашим.
Уже двигаясь по дорожке к тому месту, где разместили группу и мысленно прокручивая мой диалог с шутом, я нахмурилась и прикусила губу.
Что-то там было не то. Неестественно и неправильно.
Поняла что, только когда подошла к домикам.
Сначала он вел себя немного иначе, и судя по всему и правда с трудом вспомнил мою сестру. Словно видел лишь мельком.
А потом в конце… он упоминал о ней опять же скорее как о дальней знакомой. Хоть и очень нелицеприятно отзывался, но это выглядело именно так.
Плюс мелкие неувязочки в разговоре.
Ничего не понимаю.
Мастер Хин.
Лельер Хинсар стоял около стола, невидяще глядя перед собой. Потом коснулся всё ещё ноющей щеки, перевел взгляд на дверь, за которой скрылась рыжая гномочка и пробормотал:
– Ну ничего ж себе…
Медленно прошелся по кабинету, сел в кресло и тихо позвал:
– Джар, проявись пожалуйста, раз ты всё равно тут.
Раздался тихий смешок, потом последовала вспышка черного пламени, и вот на столе материализовалась маленькая, черная с голубым ящерка:
– Это точно, «ничего ж себе»! Если я не ошибаюсь, то в этом виде по морде ты ещё не получал, многоуважаемый Мастер! Да и скандалов такого масштаба тебе еще не закатывали!
– Она меня приняла за шута, – хмыкнул мужчина.
– Типаж же ты не меняешь, когда иллюзию накладываешь, – саламандр игриво повертел хвостом и лукаво прищурился. – Наверное, описали как синеглазого блондина. Но в любом случае, в итоге девочка все равно пришла по адресу!
– Так… – не обращая внимания на слова Джара, медленно продолжил Лель. – Это студентка из Охры, сестра Амириль Гаилат. Мне нужны на неё все данные, какие сможешь найти.
– Лельер, – ящерица снова сгорела в пламени, и вот на столе уже стоял маленький человечек, который сел на краешек книги и, серьезно глядя на Пытку, продолжил. – Зачем?
– Нужно, – улыбнулся Хин.
– Зачем? – упрямо повторил его собеседник. – Ты никогда не трогал хороших девочек, а эта… отчетливо видно, что хорошая. Не испорченная, не злая. Дурная малость, но это потому что молоденькая.
– В жизни надо что-то менять, – пожал плечами Мастер. – Её сестра была интересна, но оказалась такой же пустышкой, как и многие до неё.
– А эта ещё и на Юлию, чем-то похожа. Комплекцией, наверное, – хмыкнул Джар. – Кстати, тебя почему-то в плане «чувств великих» всегда тянуло на девушек одного типажа. Фигуристые, милые и добрые. Имеешь одних, а вот влюбляешься в совсем иных.
– Замолкни, – как-то слишком ровно и доброжелательно улыбнулся Лель.
– Прости-прости, – поднял ладони его помощник. – Да, я знаю, что жена Ла-Шавоира для тебя болезненная тема. Также, как и Настя, которую ты тоже у нас некогда благородно уступил Смерти!
– Мне повторить? – синие глаза Хинсара внимательно посмотрели на человечка, и тому вдруг захотелось стать ещё меньше. Мастер Пытки... был страшен не только с инструментом в руках. И вдвойне страшен для тех, кто вместе с ним прошел по всем граням сумасшествия. – Повторяю: Я. Хочу. Знать. О ней. Всё.
– Одно могу сразу сказать, – буркнул его подчиненный, снова оборачиваясь ящерицей. – Её зовут Миямиль.
Когда ящерка растворилась в огне, шут откинулся на спинку кресла и повторил:
– Миямиль… Ну что же, можно попробовать, – он достал из нагрудного кармана простенький медальончик, покрутил в руках, открыл, с грустью посмотрев на изображение светловолосой, кудрявой, улыбчивой девушки, и с усмешкой закончил. – Госпожа психолог уверяла, что я должен хотя бы попытаться разорвать этот проклятый круг. Вот только… чем это всё обернется для забавного лепрегномика? Хорошая девочка. Да, хорошая. Подходит.
Но вот ещё её сестра… вернее – то, что она была предыдущей попыткой. Хоть далеко не зашло, уже плюс. Правда, рыженькая что-то кричала про совращение… ладно, не важно!
Важно то, что облик шута, к сожалению, придется отставить и общаться с девочкой только как Хин. А жаль, для его целей иллюзия-воспоминание в лице Леля подошла бы гораздо лучше. По той простой причине, что шута дамы любили, а вот Пытку очень боялись.
И да, хорошо, что он хоть и был неосторожен, не особо стараясь сберечь секрет о том, кто именно скрывается под этой маской, но всё же не раскрывался чересчур откровенно. А, стало быть, параллели с Мастером провели только очень умные и наблюдательные господа, у которых наверняка хватит эрудиции не распространяться о своем открытии.
Лельер ещё минуту сидел и размышлял, но потом встряхнулся и, поднявшись, энергичным шагом направился к противоположной стене. С каждым мигом его фигура начинала светиться синим огнем, а на стенке, при приближении Хранителя, начали проступать очертания двери.
Каковы обязанности Мастера Пытки?
Невзирая на то, что появлялся на людях Хин достаточно редко, дел у него было много, в том числе и общественных. В бытность шутом спасался исключительно тем, что мог очень мало спать. Шут… Кто бы что ни говорил, но всё равно стало легче. Уже нет настолько явного разделения «оборотов монеты», и нет отрицания черт, присущих альтер-эго. Он стал более цельным и это хорошо. Но… глубинные разломы так просто не срастаются, даже если сверху положить настил и засыпать землей, создавая иллюзию безупречности. На земле даже может вырасти трава… но рана всё равно есть.