Дом с горгульями (СИ) - Ушакова Валентина. Страница 30

Упали первые капли дождя. Элина вздохнула, спихнула Чучу с одеяла и быстро пошла к дому, волоча по траве тяжелый узел с игрушками. Но на всякий случай, лучше не попадаться убийце лишний раз на глаза...

5 августа

Похороны Георгия. Несмотря на ссоры и разногласия, все члены семьи явились, чтобы проводить банкира в последний путь.

Как только стали известны результаты генетической экспертизы, что дизайнер - не кто иной как ближайших родственник семьи и родной сын Ариадны, явилась полиция и увезла молодого человека для допроса. Антон подтвердил, что знал об этом, но никакого отношения к череде несчастий не имеет. Ему просто захотелось познакомиться с матерью, братом, сестрой и прочими родственниками. Антон тогда хотел рассказать про альпийскую горку, но не решился: следователь показался ему бездушным человеком, которому нужно повесить на кого-то нераскрытые преступления. Адвокат подтвердил, что молодой человек рассказал ему о своем происхождении.

Но в полицию поступила анонимка, в которой сообщалось, что дизайнер Антон убил и спрятал под альпийской горкой свою любовницу - горничную Лизу.

Полиция явилась с обыском в дом. Альпийскую горку разобрали. Под ней был обнаружен разложившийся женский труп с серьгой в форме звездочки. Когда у молодого человека спросили, сам ли он делал альпийскую горку, Антон понял, что пропал. Он подтвердил, что заметил: горка после исчезновения горничной немного изменилась, и у него зародились подозрения, о которых он от страха умолчал.

Молодой человек был уверен, что теперь его ждет обвинение и длительное заключение, но его внезапно отпустили. Его встретили Кристина и Соня. Кристина сказала, что он по-прежнему может оставаться у них в доме, но уже на правах родственника и законного наследника, но если он захочет съехать из убийственного дома, то она его поймет и даже одобрит.

- Соня, ты поедешь со мной?

Молодая женщина покачала головой.

- Ну, тогда и я остаюсь...

Освобождение дизайнера произошло после того, как Соня отпросилась в город навестить двоюродную сестру Галю и отвезти ей деньги. Допросили и повариху. Анна Степановна оказалась родной матерью Марианны. Женщина пояснила, что когда-то оставила внебрачную дочь в роддоме, а потом, годы спустя, раскаялась и решила ее разыскать. Это ей удалось. Затем она устроилась в дом, чтобы каждый день видеть дочь и внуков. Степановна попросила не раскрывать ее тайну перед хозяевами, иначе ее выгонят. Следователь решил, что огласка не принесет пользы следствию, и отпустил женщину.

6 августа

Полиция арестовала Стаса. Вначале юноша отпирался, но после просмотра отрывка из видеозаписи, переданной полиции, написал чистосердечное признание в причинение смерти по неосторожности. Он больше не сомневался, что на самом деле кухработница - сотрудник полиции.

Садовник и уборщица также вначале не признавали своей вины, но после очной ставки хором попросили бумагу и ручку. В отличие от Стаса они были отпущены под подписку о невыезде. Супружеская пара вернулась в дом, как ни в чем не бывало. Кристина не стала их выгонять: пока некогда было искать новых.

Соня мыла посуду и думала. Стас, опасаясь ухудшить свое положение, по требованию следователя и адвоката пока должен был скрывать от домочадцев о роли помощницы кухарки.

Кто же автор анонимки? Кто-то в доме видел, как Стас, Пихалыч и Люська прячут труп под камнями альпийской горки, но при этом указал на Антона. Почему? По всей видимости, это человек и есть убийца. Молодая женщина вспомнила нетипичного маньяка из Кузьминок. Тот тоже когда-то считался неуловимым...

Вечером прошло скромное семейное торжество по поводу обретения нового родственника. Антон по-братски обнялся с Родионом и расцеловался с Элиной. Марианна приветливо улыбнулась молодому человеку. Костик и Саша тоже обнялись с Антоном. Состоялось примирение семейства, поэтому Ирэн с Яшей также присутствовали за столом. Был и адвокат Арнольд Витальевич, которого убитая последними событиями Ирэн попросила защищать Стаса.

Линда расстроилась: теперь она уже не могла выйти замуж за Антона: оказывается, он ее дядя... В утешение, она со вздохом поцеловала его в гладкую смуглую щеку: сбылась хоть одна девичья мечта. За столом присутствовали доктор Андрей Валентинович и новая домоправительница Вера Петровна.

Подавая блюда, Соня думала: кто же из сидящих за столом людей убийца? А может, это повариха, сиделка, шофер, кто-то из охранников или садовник с уборщицей?

7 августа

Кристина рисовала. Вернее, она просто яростно  била кистью о холст, порождая странное нагромождение мазков. Из них постепенно вырисовывался зловещий образ убийцы. Кто этот монстр, постоянно жаждущий крови: мужчина или женщина? Художница видела на полотне выступает оскал, похожий на морду горгульи, порождение тьмы...

Вчера они с адвокатом составили завещание, и Кристина видела, как высоко взлетели брови Арнольда Витальевича. Кристина усмехнулась. Он спросил ее, хорошо ли она подумала. Наверно, решил, что она не в своем уме. Теперь Кристина не боялась умереть...

Потом приехала Ирэн, усталая и измученная. К Арнольду Витальевичу добавился еще один адвокат. Через пару часов после обеда художница решила сходить в парную, смыть с себя всю эту грязь, налипшую за последнее время. Обычно она предпочитала более щадящий хамам - турецкую баню, облицованную итальянским мрамором. Но теперь ей захотелось более мощной очистки. Горячий пар Кристи не жаловала, но очистить поры, дать организму чистую, дышащую кожу, успокоить нервы сейчас ей требовалось отчаянно. Хозяйка сказала Соне, что пойдет в сауну. Позвала с собой Ирэн. Та с готовностью присоединилась: хотелось хоть ненадолго забыть о свалившихся в последнее время бедах. Звали и Марианну с Линдой, но те отказалась: у матери болела голова, а у дочки начались критические дни.

Женщины не спеша сбросили одежду и невольно оглядели друг друга по-женски оценивающим взглядом. Рыхлая, белокожая, рыжеволосая Ирэн с нежными веснушками на лице и плечах невольно вздохнула, глядя на смуглое, поджарое, почти девичье тело художницы. А ведь почти ровесницы...

Кристина взяла березовый веник, свежий, просто изумительный. В меру длинный и зеленый, легенький, кругленький, чуть приплюснутый с боков, листочки зелененькие, маленькие, такая прелесть!

Женщина вошла в мыльную, замочила веник, вдохнула густой травяной аромат, зажмурившись от наслаждения. Немного постояв и подышав целительным березовым духом, рванула в парилку, отделанную североамериканским кедром, деревом прочным, полезным для здоровья и ароматным. Бархатный на ощупь пол из тикового дерева ласкал подошвы: из тика в старину делали палубы, чтобы у моряков ноги по мокрому дереву не скользили. Банный термогигрометр в виде двух соединенных циферблатов показывал температуру и влажность воздуха.

Разрумянившаяся Ирэн зачерпнула ковшиком воды из бочки, плеснула на раскаленные камни: она, в отличие, от художницы, была большой любительницей пара. Камни зашипели по-змеиному, выпустили густые молочные клубы. Воздух был чистый, пар свежий, легкий. Ирэн поддала еще и еще. В полном восторге Кристи поднялась на полку и... тут же спустилась. На верху от жара ломило уши. Не пар, а ураган. Вернулись в мыльную.

Некоторое время спустя они с Ирэн снова пошли в парилку, от души похлопали друг друга веником, а потом распаренные, красные, как спелая клубника, молча сидели на нижней лавке и потели, потели...

Прогревшись, кажется, насквозь, Кристи нырнула в бассейн. Вода была настолько ледяная, что перехватило дыхание, и художница насилу вышла оттуда. Было полное ощущение того, что тело уже и не ее вовсе, и легонько звенит.

Вернулась в предбанник. Соня принесла кувшин домашнего кваса, его Степановна делала по особому рецепту, на хмелю, с лесными ягодами и изюмом. Накатили ароматного медового кваску. Холодненького, аж зубы заломило. Ягодками мочеными закусили. Сидели потом, закрыв глаза от блаженства. Много думали. Потом отбросили все мысли и пошли обратно в парную. Парилась долго. Было ощущение полета и радости. Потом натирали кожу и солью, и медом, и хвойным экстрактом, млея от удовольствия... Вымыли головы. Тело пело...