Последний пророк - Вуд Барбара. Страница 14
Она понимала, что бесполезно работать с тем куском глины, который ей дали. Все гончары знали, что каждый мастер должен сам собирать глину для своих изделий. Ошитива решила, что если она хочет затопить Центральное Место и освободить ее народ от завоевателей, то должна сама найти необходимую ей глину.
Был теплый весенний день, и каждый гончар был занят созданием своего дождевого кувшина. Уже напившись за завтраком, Тупа в веселом настроении пошла на главную площадь, чтобы сыграть в увлекательную игру патолли со своей двоюродной сестрой, хозяйкой Гильдии Вязальщиц Корзин.
Ошитива решила воспользоваться выпавшим ей шансом. Выскользнув из мастерской через заднюю дверь, она торопливо обошла южную стену, за которой разбили свои лагерь торговцы солью, а потом продолжила свой путь вдоль подножия горы. Чувство мести переполняло ее сердце, а мысли о наказании громом отдавались в ее голове. Злые Господа пожалеют о том, что сделали из Ошитивы макай-йо!
Подул ветер, и Ошитива почувствовала в воздухе какую-то вонь. На северной стене главной площади она увидела троих мужчин, подвешенных вниз головой для всеобщего обозрения: их поймали, когда они воровали зерно из хранилищ, принадлежащих богам. Через два дня после экзекуции они умерли, и теперь их тела гнили на солнце, распространяя зловония.
Ужасное наказание, подумала Ошитива, но оно было необходимо. Даже в ее миролюбивом племени нарушение священных запретов никогда не оставалось безнаказанным, а иначе нарушится равновесие в природе, и не гармония, а хаос будет править миром. Однажды, много лет назад, одна пожилая женщина из ее деревни услышала, как где-то жалобно стонет заблудившаяся собака. Она вышла из дома и пошла ее искать, но заблудилась сама и случайно провалилась в киву. И хотя это была простая случайность, своим поступком она все равно осквернила святое подземное жилище, входить в которое разрешалось только мужчинам. И женщину прогнали из племени.
Ошитива продолжала исследовать подножие горы, как вдруг она заметила узкое ущелье, спрятанное за валунами так, что его практически не было видно. Как и везде в Центральном Месте, растительность здесь давно умерла, а животные навсегда ушли в другие места. Но когда Ошитива подковырнула землю и подняла свое лицо навстречу подувшему вниз из узкого, маленького каньона ветерку, она почувствовала, что глина спряталась где-то чуть выше.
Она начала подниматься и, когда вдруг ущелье расширилось, с удовлетворением обнаружила громадные камни, образующие бассейн, который наполнялся, когда шли дожди. Сейчас он был пустым, а дно его высохло, но зоркий глаз Ошитивы увидел, из чего состояли берега широкого горного ручья, который стекал в него. Чахлая растительность и низкорослые кусты боролись здесь за выживание. Но она даже слышала пение птиц. Упав на колени, Ошитива погрузила свои пальцы в высушенную землю.
И она нашла ее, сухую, как камень, неочищенную и серую, ту самую глину, которую чувствовали ее пальцы. Все утро она с трудом выкапывала из земли сухие куски глины. Потом в мастерской она смочит и промоет ее, снова смочит и промоет, очистит от примесей, помолится над глиной и поговорит с ней, упрашивая ее стать дождевым кувшином, который вернет благосклонность богов.
А потом она призовет такой сильный дождь, какого Мокиикс и Господин Хакал никогда в жизни не видели…
Ошитива наполнила корзину и решила возвращаться домой. Неожиданно она поблизости услышала смех, оглянулась по сторонам, но никого не увидела. Укрепив свою ношу, она, крадучись, направилась в ту сторону, где росли густые заросли шалфея и откуда раздавался звук. Раздвинув кусты, она увидела зеленую опушку в самом центре столовой горы, так заботливо спрятанную и охраняемую, как будто здесь обитали сами боги. Глаза Ошитивы расширились от вида сочной травы, зеленых деревьев, пруда с искрящейся водой и благоухающих весенних цветов.
А потом она увидела молодых женщин, одетых в ослепительно-красивые туники и юбки, которые явно были сотканы из хлопковой нити, окрашены во все цвета радуги и расшиты удивительными узорами. Женщины были очень красивы. Они играли на флейтах, гремели тыквенными сосудами и били в маленькие барабаны.
Озадаченная Ошитива стала осматривать частное владение, пока ее взгляд не остановился на том, что буквально ошеломило ее; она открыла рот, а потом быстро зажала его рукой.
Так она и стояла, боясь пошевелиться, а сердце ее так сильно стучало, что ей казалось, что кто-нибудь может услышать. Но ее никто не видел и не слышал, и она не побежала, а осталась стоять и, не веря своим глазам, внимательно следила за зрелищем.
С тех пор как Ошитива прибыла в Центральное Место, она не видела Господина Хакала, ну разве что издали: он или восседал на своем троне, возглавляя процессию, которая направлялась на главную площадь, чтобы вершить суд над преступниками; или стоял высоко на горе, приветствуя Утреннюю Звезду. Он превратился в какого-то далекого бога, одетого в великолепные одежды, сверхъестественного и могущественного. А воспоминания о той ночи, когда она подсматривала за ним, стоящим практически обнаженным перед своим богом, на вершине горы, и о том, как он повернулся и их глаза встретились, казались ей каким-то волшебным сном, как будто на самом деле ничего этого не было.
А теперь она видела этого мужчину снова, но в поразительно другом обличье. И это спутало все ее мысли и чувства. Злой Господин Центрального Места… смеялся!
Он лежал на траве, на роскошном покрывале, его загорелое тело сверкало в лучах солнца. Его набедренная повязка и мантия, завязанная на шее, были сшиты из яркой сине-зеленой хлопковой ткани. Его длинные волосы, связанные в тугой узел на макушке и украшенные перьями, игриво развевались от дуновений теплого ветерка. На правом запястье Хакала сидел удивительно красивый красный попугай ара, и он кормил его кусочками фруктов. То, с какой нежностью он разговаривал и кормил полудикое существо, заставляло сердце Ошитивы таять. Как этот человек мог быть тем Темным Господином, который, сидя на своем троне, смотрел на обезглавленное тело ее дяди? Тем злым Господином, который приказал совершить ужасное деяние над бедным Безносым и который совершил бесчестный поступок и тем самым навлек позор на Ошитиву и ее семью?
«Именно из-за твоей лжи разорвется сердце моей мамы! — волновалась она. — Почему ты не сказал правду, чтобы моя мама отпраздновала честь, которая выпала ее дочери?»
Ошитива заметила нечто странное во всем облике поляны. Горы вокруг казались не местными, а словно были сделаны где-то в другом месте и установлены здесь. Цветы были ей незнакомы, а разнообразные деревья стояли как-то неестественно — ветка к ветке. Поляна была не настоящей, она была создана искусственно!
Но для чего? И почему она спрятана от людских глаз? И какие странные действа разыгрывались здесь? Ошитива вдруг ясно увидела, что движения всех четырех женщин преувеличенно наигранны и хорошо отрепетированы — они исполняли какой-то ритуальный…
Ошитива задержала дыхание. Они проводили здесь священный ритуал, значит, эта поляна — священная земля!
Поляна была их святилищем. Все в Центральном Месте страдали от засухи: вяли растения, умирали животные. Господин Хакал создал и поддерживал существование этой рощи, как свое обещание богам, что, если они пошлют дождь в Центральное Место, он будет заботиться и поддерживать его так же, как он делает это здесь, на равнине.
Ошитива медленно повернулась и направилась домой, дрожа от страха, ведь она переступила закон, совершила запретный поступок, за который ей была положена смертная казнь.
8
— Чем ты занимаешься? — рявкнула Тупа, встав над головой Ошитивы и подперев руками свои толстые бока. — И ты называешь это глиной? Это больше похоже на навоз антилопы.
Ошитива ей ничего не ответила, но, опустив голову и скрестив ноги, продолжала сидеть на солнышке и смешивать песочный раствор с глиной, которую сама собрала. Эта процедура должна была помочь сжать кусок глины и уменьшить вероятность трещин внутри.