Последний пророк - Вуд Барбара. Страница 76

Когда женщина расписалась в регистрационном журнале, она снова как-то странно посмотрела на Моргану, и девушка почувствовала, что леди хочет ей что-то сказать, но пока воздерживается. Моргана привыкла к тому, что люди смотрят на нее, но эта женщина вглядывалась в нее как-то особенно внимательно.

Моргана прочитала подпись в журнале «Доктор Делафилд».

— О, вы ученый! — воскликнула она.

— Антрополог. — Когда Делафилд пожала ей руку, Моргана увидела в глазах женщины искру неподдельного интереса. Доктор Делафилд держала руку Морганы дольше обычного, и снова Моргана почувствовала, что между ними установилась какая-то молчаливая связь.

— Пойдемте со мной, — сказала Моргана, сняв с крючка ключ от номера и подняв один из чемоданов, доктор Делафилд взяла другой.

— Ужин подают в семь, — объясняла Моргана, когда они шли по веранде, пересекая выложенную камнем аллею. — Мы все ужинаем в одно и то же время. После этого кухня закрывается. — Она мимоходом бросала взгляды на поразительно красивую женщину, чувствуя, как ее душа трепещет от какого-то необъяснимого волнения.

Доктор Делафилд была в мужской рубашке с длинными рукавами и брюках мужского покроя с молнией-застежкой на боку. Моргана и раньше видела брюки на женщинах — такая одежда в последнее время становилась популярной на курортах. Но на отдыхе носили брюки-клеш, похожие на морские, и при этом они выглядели чрезвычайно женственными. Наряд доктора Делафилд был подчеркнуто мужским, хотя на ней были дорогие и изысканные драгоценности, белокурые волосы слегка вились, а нарисованные брови напоминали Моргане Марлен Дитрих.

И она — антрополог! Делафилд была не первым ученым, с которым встречалась Моргана. Ученые часто приезжали сюда изучать местных индейцев, которые жили, соблюдая традиции своих предков, но Моргана никогда не встречала антрополога женщину. «Смогу ли я задать ей несколько вопросов?» — в волнении подумала Моргана.

Пока они с Гидеоном следовали за молодой девушкой по внутреннему двору, Элизабет едва справлялась со своим волнением. Фарадей! Возможно, он сейчас лишь в футе от нее. Видя процветающую гостиницу, она радовалась за него. Он нашел исчезнувших шаманов, а потом решил вести оседлый образ жизни?

Его телеграмма была лаконичной: «Я один. Привези нашего сына». Но этого было достаточно. Через какие-то мгновения они снова будут вместе!

— Вот мы и пришли. Это ваш двухкомнатный номер. — Моргана открыла дверь и вошла, показывая каменный камин, дверь в другую комнату, керосиновые лампы. — У нас нет электричества, зато есть ванные комнаты. Мы их совсем недавно отремонтировали, чем очень гордимся.

— Красиво, — сказала Элизабет, осматривая индейские одеяла, развешанные по стенам коврики на крючках и картинки с видами пустыни. Элизабет предложила своему сыну пройти в соседнюю комнату и выбрать себе кровать.

— У нас нет телефона, — предупредила Моргана, — но он есть в магазине Кэндлуэллов. Оттуда можно звонить по междугородней линии, — добавила она, не понимая зачем, но она была уверена, такая образованная женщина, антрополог, излучающая такую энергию и улыбающаяся такими умными глазами, обязательно должна звонить по каким-то важным вопросам.

Моргана вручила ей ключи:

— Через некоторое время к вам зайдет горничная и все вам покажет.

И снова эта женщина посмотрела на нее так, что Моргана почувствовала, доктор Делафилд хочет сказать ей что-то важное. Но она так ничего и не сказала, и Моргана ушла.

Элизабет наблюдала за ней, когда она уходила: высокая и стройная молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами, которая, бесспорно, похожа на Фарадея — тот же нос и те же скулы. Элизабет испытывала непреодолимое искушение сразу спросить о нем, но сначала решила принять душ и переодеться. Она едва сдерживалась, чтобы тут же не сказать Гидеону, что эта молодая леди — его сводная сестра. С тех пор как она получила телеграмму с приглашением приехать, ее переполняла безумная радость, и она много раз предпринимала попытки рассказать Гидеону правду. Но у нее не хватало духу. Они должны вместе с Фарадеем открыть Гидеону правду о его отце, найти для этого подходящий момент, посадить его рядом и спокойно рассказать обо всем.

Когда шестнадцать лет назад она писала Фарадею первое письмо, она была глубоко оскорблена. Ее предали, они предавались любви на горе Смит-Пик, а он уже был женат. В том письме она просила его не искать ее. Но она знала, что он отправился ее искать, и она так тщательно скрывала свои следы, что он никогда не нашел бы ее. Сходил ли он с ума, пытаясь ее найти и увидеть их сына? Может, он потом тоже обиделся и рассердился, думая, что его предали? Много раз в течение прошедших лет Элизабет хотела связаться с Фарадеем, но не знала, как это сделать. Теперь у нее появился отличный повод. Наконец была опубликована ее книга, и Фарадей имел к этому непосредственное отношение, потому что она включила в нее фотографии его рисунков. Если между ними ничего уже нет, они могли бы встретиться на деловом, профессиональном уровне — обсудить положенное ему авторское вознаграждение. Наверняка его жена не стала бы возражать против этого.

Вот так она ему и написала.

И он ей ответил!

«Я один» — что это значило? Может, жена Фарадея умерла? Элизабет надеялась, что ничего такого трагичного не произошло. Его первая жена, мать Морганы, тоже умерла, ведь так? Элизабет надеялась, что со второй женой они расстались полюбовно. Элизабет вспомнила, его жена говорила с утонченным акцентом жительницы Новой Англии и вела себя как представительница высшего общества. Элизабет надеялась, что миссис Хайтауэр просто так невзлюбила пустыню и так скучала по дому, что не выдержала и вернулась в Бостон, вежливо расставшись с Фарадеем.

Дрожа от волнения, Элизабет распахнула ставни и посмотрела в решетчатое окно. Она подумала о девушке за конторкой портье. Определенно, фамилия Делафилд ей ничего не говорила. Значит, Фарадей никогда и ничего не рассказывал своей дочери о них, об их отношениях. Он даже не сказал ей о приезде Элизабет. Просто из осторожности, думала Элизабет, вспоминая, что Фарадею это свойственно.

Она осмотрела ухоженный внутренний двор, в центре которого находился фонтан, по периметру росли кусты, стояли столики с креслами. Где он сейчас? Погрузился в книги о шаманах? Рисовал ястреба в полете? Или решал, что ему надеть для их первой встречи после стольких лет разлуки?

Именно этим нужно сейчас заняться и Элизабет. Дорога из Лос-Анджелеса была долгой и пыльной. Прежде чем отправиться на его поиски, ей следовало освежиться и переодеться.

Может, сделать ему сюрприз! Она не написала ему, в котором часу они с Гидеоном прибудут, указала только дату. Скорее всего, он ждет их вечером. А может, он ждал их с раннего утра, стоя на крыльце и наблюдая за дорогой, а потом ушел в дом, как раз когда они появились у гостиницы? В радостном предвкушении их встречи, представив на его лице удивление и восторг, она открыла свои чемоданы и начала вынимать блузки и рубашки, свитера и брюки. Ее шелковые чулки и белье пахли его любимым ароматом розы. Интересно, займутся ли они любовью сегодня ночью? После Фарадея у Элизабет не было мужчин.

Она трепетала в ожидании его поцелуев и близости, представляла, как будет нежиться в его объятиях.

Когда Элизабет услышала в соседней комнате, как ее сын открывает и закрывает двери и выдвижные ящики, она подумала: ночь, когда родился Гидеон, была самой счастливой в ее жизни. Она и приехала сюда ради счастья Гидеона.

С тех пор как Элизабет родила, они с Гидеоном постоянно куда-то ездили. Она сменяла одну работу за другой, читая лекции в одном городе, а исследования проводя в другом, они беспрерывно были в движении, нигде не задерживаясь надолго. Все их личные вещи, все, что она смогла накопить за почти пятнадцать лет их с сыном жизни, все умещалось в одном-единственном сундуке. Несколько старых игрушек и книжек Гидеона, личная библиотека Элизабет и оборудование для фотосъемок — все это легко умещалось в старом сундуке, который следовал за ними повсюду. Элизабет решила послать за сундуком, как только они обживутся на новом месте в Меса-Верде.