Иволга будет летать (СИ) - Годвер Екатерина. Страница 41

Голограмма у Волхва была схематичная, в синих тонах: она изображала бородатого мужчину с посохом в одной руке и раскрытой книгой – в другой.

– Да, маленький нарушитель, – манерно и чуть растерянно ответил искин: все дети на Великий Хребет раньше летали на Иволге – а ему до сегодняшнего дня не приходилось иметь с ними дела.

– Ничего, что мы здесь…ну, посмотрим немножко? – Маша решила проявить себя дипломатом.

– Ничего: если ничего руками трогать не будете.

– А я недавно летал на большом катере, в три раза тебя больше! – Не удержался от хвастовства Раим. – И еще на твоей...э… сестре, как там это у вас, компьютеров, называется. В общем, на Иволге.

– Это, конечно, очень мне интересно, – с нескрываемой иронией сказал искин. Но Раим принял его слова за чистую монету и начал рассказывать, что и как, и даже как его в первый раз укачало, пока Маша не прервала его тактичным покашливанием.

– Господин Волхв, – обратилась Маша к голограмме. – Можно спросить?

– Спрашивай, – разрешил искин.

– Я читала, что «волхв» – почти то же самое, что волшебник: кто-то мудрый, знающий. Понятно, почему вас так зовут. А почему «Иволга»? Нам в школе показывали, это птичка такая с Земли… маленькая, самая обычная.

Белецкий весь обратился в слух: такое имя искину предложил когда-то Абрамцев, но почему – он не говорил. Да никто его и не спрашивал: лезть к Абрамцеву с расспросами о ерунде было себе дороже.

– Как оно по правде так вышло, я тоже не знаю. Но, может, именно потому, что самая обычная? – Волхв выдержал театральную паузу. – На земле «драконы» миллионы лет назад вымерли и многих птиц уже нет, а из тех, что остались – большинство можно увидеть только в зоосадах и заповедниках. А иволга живет себе. Ореол обитания – половина земного шара: даже в книгу редких видов не внесена. Вот тебе, маленькая нарушительница, и «самая обычная птица». Там, где даже от драконов останутся одни кости, иволга будет летать!

– Спасибо за разъяснения, господин Волхв. – Маша с серьезным видом кивнула голограмме. – Я запомню. Вы, правда, очень умный.

– Спрашивай еще, если хочешь, и запоминай, – благодушно разрешил искин. – Тогда тоже станешь умной.

Индикатор заряда на коммуникаторе замигал желтым светом. Белецкий шепотом выругался: когда он не забывал взять комм с собой, то перед этим забывал его зарядить.

Белецкий отключил экран, оставив только слуховую линию на минимальной громкости, и устало привалился плечом к противоветровому щиту. Ответ, который дал Волхв, никогда не приходил ему в голову; никогда прежде он и не думал об этом всерьез. Холод забирался за шиворот, взгляд вяз в бело-серой пелене… В шаге от трапа смутно вырисовывался человеческий силуэт – высокая, усыпанная снегом фигура в надвинутой на глаза фуражке и черном полупальто; индикатор открытия двери сливался с оранжевым огоньком в углу рта.

Мысли на холоде текли тяжело и медленно: только спустя несколько секунд Белецкий понял, что что-то не так – никто со станции не прошел бы к площадке мимо него. И слишком болезненно-точным было сходство.

– Эй!.. – Белецкий подался вперед, но у трапа никого уже не было, а через секунду снег заскрипел за спиной.

– Присматриваешь за моим прохвостом и его подружкой? – Ош ан-Хоба, вынырнув из снегопада, встал рядом и протянул термокружку. – Держи, а то совсем замерзнешь.

– Ош, ты что-нибудь видел?! Т-только что, там… – Белецкий махнул рукой в сторону вертолета. Следов на снегу не было.

– Нет, а что такое? – удивился майор ан-Хоба

– Что-то… что-то вроде человека. Вроде призрака.

– Призраков не существует, Игорь, – майор ан-Хоба взглянул на него задумчиво. – Но ты можешь спросить Волхва или сам посмотреть запись с его внешних камер и удостовериться в этом. Если хочешь.

Он улыбнулся в усы и ушел.

Белецкий снова облокотился на щит и открыл клапан кружки. Кофе был густой, терпкий. От запаха защекотало в носу.

Тихо бубнил коммуникатор: дети в кабине продолжали о чем-то расспрашивать искина.

– Нет, – твердо сказал Белецкий в бело-серую мглу. – Не хочу.

– Ты это мне? – удивился на выделенном канале Волхв.

– Не тебе.

– По-твоему, я прав насчет Иволги? – Вопрос искина прозвучал несколько смущенно. – Как-то это… банально.

– С каких пор ты спрашиваешь меня, человека, прав ли ты в своих умозаключениях? – удивился Белецкий.

– Человеку лучше знать о людях. Даже такому чудному, как ты, – пробурчал Волхв. – Ну так что, я прав?

Со стороны Дома Предков доносились гулкие удары бубна; Раим и Маша выбрались из кабины наружу и позабытой кем-то лыжной палкой стучали по трапу им в такт.

– Если Иволга будет летать – будешь прав, – сказал Белецкий и отхлебнул кофе.

Екатерина Годвер aka « Ink Visitor»,

18.01.2017 – 22.07.2017.

---

Особая благодарность Ирине Мягковой, Артему Шарову и Руфату Мустафа-заде за помощь в предполетной подготовке.