Длинные руки нейтралитета (СИ) - Переяславцев Алексей. Страница 7

   И тут гроза ударила во всем блеске и громе. Адмирал Гамелен обвинил командиров погибших кораблей (впрочем, они при этом сами не спаслись) в некомпетентности и нерешительности. Иначе говоря, покойные действовали слишком медленно и к тому же неправильно.

  Закончилась же обвинительная речь следующим пассажем:

  - ...а хуже всего прозвучавшая сейчас мысль: нам решительно нечего противопоставить противнику! Что на это скажете?

  Адмирал обвел кают-компанию своего флагмана бешеным взглядом. Почему-то ему показалось, что коммодор Фрэнсис Скотт усмехается. Это было прекрасным поводом для разноса.

  - Вот вы, месье Скотт! Вы улыбаетесь, как будто знаете нечто умное. Сделайте милость, доведите вашу мудрость до сведения нас всех!

  Капитан 'Одина' метнул короткий взгляд на своего адмирала. Тот, казалось, обратился в статую. Брать слово Скотту не хотелось, но...

  - Джентльмены, обращаю внимание на некоторые обстоятельства атаки русского корабля. Первое: из-за тумана он был поздно замечен. У нас просто не было времени сниматься с якорей, поднимать пары, ставить паруса. Именно это было причиной запоздания в маневрах. Второе: растянутость нашего фронта, что позволило русскому атаковать один фланг, не опасаясь ядер с противоположного. Третье: русский капитан, имея все условия для повторения атаки, отказался от нее и ушел на зюйд. Отсюда следуют выводы...

  - Мистер Скотт, вы изложили факты. Выводы могут сделать и без вас, - прервал адмирал Дандас ледяным тоном.

  - Отчего же, месье адмирал, - вдруг пустился на защиту чужого капитана Гамелен, - мысли коммодора Скотта могут представлять интерес. Прошу вас продолжить, месье Скотт.

  - Благодарю, сэр. Так вот, по первому факту: в будущем надлежит всеми силами стараться избегать внезапного нападения. Для этого рекомендую ставить малые корабли дозором, то есть мористее якорной стоянки основной части эскадры. Расстояние: не менее мили. Сигнал тревоги передавать фальшфейерами. Также предлагаю использовать заградительный огонь. Пусть мы потратим впустую заряды и ядра, но это обойдется дешевле потопленных кораблей.

  Часть командиров кивнула с одобрительным видом.

  - ...второй вывод: коль русский корабль имеет преимущество в скорости и маневренности, его надо лишить этого перевеса. Расположившись в бухте, мы уменьшим его шансы на успешную атаку...

  На этот раз ответом слушателей были не только кивки, но и одобрительные замечания, сделанные вполголоса.

  - ...что же до третьего изложенного факта, то я исхожу из моего опыта боестолкновений именно с этим русским. Каждый раз он, имея все условия для повторной атаки, отказывался от нее. Наиболее вероятной причиной этого полагаю осторожность его командира. Тем более, печальный опыт у него есть: в прошлом бою его корабль получил повреждения и простоял по этой причине в ремонте не менее двух недель. Но также могу предположить еще одно объяснение: боезапас на этом корабле весьма ограничен. Если в ходе боя удастся уменьшить скорость хода этого корабля, то при растраченном боезапасе он может стать легкой добычей. Предлагаю держать под полными парами хотя бы один корабль эскадры из самых быстроходных. Шансы, признаю, невелики, но упускать даже такие не стоит.

  Никаких возражений не было.

  - И еще одно предложение: любой корабль нуждается в базе. Русскому требуется пополнять запасы топлива, каким бы оно ни было; то же относится и к боеприпасам. Предлагаю организовать нападение прямо у пирса...

  На этот раз шум аудитории носил скорее удивленный, чем поддерживающий характер.

  - ...для чего попросить помощи у турецкой разведки. Те имеют некоторые возможности в Крыму, как вы знаете.

  Последовал еще один обмен взглядами.

  - Кто еще желает высказаться?

  На этот раз обсуждение было куда оживленнее. Предлагали, в частности, применять против русского бомбы с укороченными трубками, чтобы те взрывались в воздухе и давали таким образом шанс поразить заведомо тонкую обшивку противника осколками. Предложение одобрили. Прозвучало требование усилить вахты сигнальщиков. И это тоже прошло.

  Под конец слово взял адмирал Брюи.

  - Господа, - произнес он веско, - у Франции скоро будет средство борьбы с этой русской новинкой.

  Последовала эффектная пауза. Собственно, оратор в ней не нуждался: слушали его и так внимательно. Англичане чуть поморщились: более чем прозрачный намек на техническую отсталость Королевского флота был крайне неприятен.

  Фразы вылетали из французского адмирала, как тяжелые снаряды из пушечных жерл:

  - В Тулоне строятся три корабля, закованные в стальную броню. Их бортовой обшивке толщиной сто десять миллиметров нипочем ядра. Также у них будет стальная палуба. Ее нельзя разбить или поджечь. Нужно лишь потребовать от наших славных кораблестроителей не оставлять ничего горючего наверху. В частности, представляются излишними мачты и парусное вооружение. Вооружены эти корабли будут бомбическими орудиями Пексана...

  И снова английские капитаны позволили себе легкое выражение неудовольствия. Эти артиллерийские системы стояли и на английских кораблях, но создал их французский инженер.

  - ...так что предлагаю по окончании постройки этих кораблей запросить их перевод в Черное море. Отмечу, что и для береговых батарей они будут грозным противником.

  Гамелен одобрительно кивнул. Идея выглядела стоящей.

  Адмирал Дандас с очевидностью испытывал недобрые чувства к выскочке Скотту, но высказать их вслух не стал. Анализ и предложения этого безродного капитана и вправду выглядели толковыми.

  Расчет Семакова оправдался: 'Морской дракон' успел проскочить на стоянку незамеченным. Матроса Мягонького отрядили подняться и 'поглядеть, как там оно вокруг'. Острое зрение сигнальщика не помогло: он никого не увидел. В оправдание ему следует заметить, что посторонних и в самом деле не было.

  Сигнальщик чуть слышно свистнул в колодец входа. Оттуда быстро поднялся весь экипаж. Матросы, подчиняясь тихому рычанию унтеров, старались шуметь как можно меньше. Они вместе со всеми офицерами направились в Севастополь. Исключением стал командир: он решил навестить дракона в его пещере, рассудив, что рапорт Нахимову может и подождать минут пятнадцать.

  В пещере дракон был не один, а в компании с Тифором. Тот нарочно не включал полную мощность светильника, опасаясь демаскировки, но даже при тусклом освещении была заметна озабоченность на лице у рыжего магистра.

  После надлежащих приветствий Тифор начал объяснять:

  - Владимир Николаевич, мы получили от своих личные письма, а также материалы и указания с просьбой сделать сложный расчет, в котором мне любезно согласился помочь Таррот Гарринович.