Обуглившиеся мотыльки (СИ) - "Ana LaMurphy". Страница 12

И вновь появился образ. Человек умер, но Бонни больше не чувствовала тоску. И ей было все равно на скорбящих, рядом стоящих людей. Беннет знала, что хочет попробовать все в этой жизни. Беннет знала, что теперь не будет случайных «перепихов» в туалетах клуба, не будет и самих клубов.

Будет лишь борьба. Будут лишь «Новые дети свободы». Будет Ребекка Майклсон. Будет лишь игра…

Бонни Беннет, девочка с перспективным будущим из благополучной семьи, почему же ты продала душу Дьяволу? На что сдалось тебе это бесполезное феминистское движение? Зачем тебе бороться за матриархат, если он никогда не будет воплощен в реальную жизнь? Зачем?

Но ты лишь с восхищением смотришь на татуировку, вспоминаешь слова своего нового вожака и готовишься принять ужасную кару за свои ошибки. Печально, Бонни, очень печально, что ты совершаешь такую ужасную ошибку… Тебе кажется, что ты добьешься успеха, что твои мысли будут услышаны. Фанатичность выступает не только в роли стимулятора или катализатора. Она способна ослепить, лишить рассудка.

В бездну падать долго, Бонни. Очень долго…

— Слушай, я, наверное, не пойду на последнюю пару, — сказала Елена, складывая тетрадь в сумку. Занятие окончилось. — Голова жутко болит…

Гилберт лгала, и обе знали об этом. Но Елена не хотела оправдываться, а Бонни никогда не лезла в душу. Беннет взглянула на свою подругу.

— Хорошо. Позвони, как дойдешь, ладно?

— Позвоню.

Елена схватила сумку и, поднявшись, удалилась. Спустя несколько минут Елена уже выходила из здания.

2.

Гилерт решила отправиться домой через парк. Во-первых, не хотелось домой. Во-вторых, там тихо и можно было дочитать книгу. В-третьих, Елене просто хотелось подышать свежим воздухом.

Погода была потрясающая. Аллеи парка усыпаны желтыми и алыми листьями, а осеннее солнце такое же ласковое и теплое, как и в мае. Создавалось чувство, будто встретились два времени года: осень и весна. Казалось, что ничто не нарушит такую потрясающую атмосферу, никто не помешает наслаждаться столь дивной природой, любоваться чистым и ясным небом, читать книги… И Елена любила жизнь. Она любила ее, невзирая на то, что пережила самое жестокое предательство. Она любила ее, невзирая на трудности с матерью и неудачи на личном фронте. В глубине души Елена свято верила, что встретит достойного человека, что будет счастлива, что ее больше никто и никогда не предаст… Кто же в девятнадцать лет, зачитываясь романами о любви, не мечтает об этом прекрасном чувстве? Но Бонни и Деймон были правы: житейская мудрость, расписанная на страницах, пригодна лишь для конкретного контекста.

Аллеи парка были полны осенних красок, были пусты… Народа практически не было. Девушка медленно шла по парку, смотря на окружающий пейзаж. Прогулки в полном одиночестве доставляют особенное удовольствие. Гилберт стала гулять одна еще с семнадцати, с тех пор как поняла, что любит того человека, который сбросил ее со скалы. Продолжать любить своего обидчика… Кто-то может называть это высоким гуманным поступком. Кто-то может восхититься. И только Елена знала, что это наказание, которое терпеть слишком сложно. Порой, желание позвонить отцу было неконтролируемым, порой, Елена готова была забыть о случившемся… Но внутренний голос напоминал о глубине пореза, и желание потухало как спичка. Девушка смирялась, прекращала надеяться и продолжала любить… Она продолжала любить столь яркую и дивную осень.

Елена была красивой, обаятельной, но не пользовалась мужским вниманием. Она не особо и расстраивалась, ведь все еще верила, что Мэтт обратит на нее внимание. В последнее время и эта надежда исчезла, потом тот незнакомец в метро, будь он проклят. После того разговора Гилберт чувствовала себя ужасно подавленной, будто… Не находилось как назло подходящего сравнения. Даже познакомиться не удалось! Почему хоть так не везет, а? Елена была привлекательной. Она сама олицетворяла весну: желтое платье, белая кофта, наброшенная на плечи, волосы заплетены в косу… Девушка шагала по брусчатке, шурша опавшими золотистыми листьями и распугивая голубей. Она все еще надеялась встретить того парня. Может, ей удастся с ним познакомиться? Поговорить о фанатичности? Полюбоваться живописью сентября? Кто знает…

Она была мечтательной, могла часами бродить по этим аллеям, могла часами сидеть на скамейке и читать, читать, читать…

Девушка решила присесть, но как только она это сделала, то заметила, что неподалеку остановился кто-то, а потом тоже сел. Отлично, не хватало только на психопата нарваться! Гилберт поднялась, и медленным шагом вновь отправилась бродить. Она вновь грезила и не заметила, что кто-то за ней идет. А может, и не за ней? Может, человек просто гуляет… Девушка повернула голову вправо, заметила движение за спиной и прибавила шаг. Она услышала, что листья зашумели громче. Человек, идущий позади, тоже прибавил шагу.

Здесь вряд ли объявится какой-нибудь храбрец, который защитит беспомощную красавицу, а потом еще теплом и любовью окружит! Здесь и людей-то нет, Елена забрела в самые дебри парка. Она вновь прибавила шаг и услышала, что Некто чуть ли не дышит ей в спину. Девушка резко повернула направо и услышала, что шаги не утихли, потом повернула налево, и вновь за ней кто-то пошел. Шатенка чувствовала, как бешено бьется сердце. Больше всего она жалела о том, что не осталась на парах. Видимо, это наказание за отсутствие тяги к знаниям. Руки были холодными, а приток адреналина — сумасшедшим. Елена обернулась, увидела, что человек направляется именно за ней и бросилась бежать…

Она будет бежать последующие месяцы, несмотря на усталость, несмотря на то, что силы будут на исходе. Она будет бежать от чувств, от страхов, от сумасшествия… И все начнется с этого гребанного парка.

Человек побежал за ней. Девушка чувствовала, что ей не выбраться, сейчас ее схватят и…

И воздуха не станет.

Гилберт мчалась, не разбирая улиц, она уже окончательно запуталась в аллеях, не помнила, как найти выход. Она мчалась, думая, что если остановится, то остановится и ее сердце. Навсегда. И неизвестно, сколько бы она еще так носилась по парку, пока не наткнулась на тупик.

Девушка выбежала на маленькую площадь круглой формы, где стояли какой-то мемориал и несколько скамеек. Ни одного человека. Бежать дальше в гущу? Нет уж! Да и ноги болели жутко, а дыхание давно сбилось. Гилберт решила, что если это ее последние минуты в жизни, то она не сдастся так быстро. Елена резко обернулась, вытянула вперед руки, будто могла себя защищать. Человек, который бежал, прибежал и остановился буквально в двух-трех метрах.

— Хватит! Что тебе нужно? — оказывается, быть такой дерзкой со своим преследователем не так-то просто, как показывают в фильмах. Страх — сильное чувство, и, испытывая его, ты как-то не находишь сил для смелости или дерзости. Сердце все еще плясало в диком танце.

Парень подошел ближе, и девушка увидела глупую улыбку на его губах. Елена медленно опустила руки, но все тело было напряжено, ведь Гилберт еще готова была сражаться: спасаться бегством или отбиваться и сопротивляться.

— Я еще никогда не бегал за девушками… в буквально смысле, — ответил парень, а эта идиотская улыбка не исчезала с его губ. Елена выдохнула, почувствовав, что страх больше не сковывает ее тело липкими щупальцами. Гилберт могла перевести дыхание. Конечно, этот тип не внушал по-прежнему доверия, но и не нес опасности.

— И ты решил исправить это?

— Да… Ты побежала, и я побежал… Не знаю, от чего мы бежали, но было здорово.

Гилберт посмотрела на парня, а в ее взгляде так и читалось: «Ты издеваешься?». Девушка ощущала слабость в ногах, хотела пить и больше всего хотела отдохнуть… Но только не тут, где стоит этот улыбающийся и странный человек. Гилберт отправилась обратно, еще не зная, как она будет выходить из этого парка. Девушка прошла мимо парня и вышла в лабиринты аллей. Появилась головная боль.

— Я хотел с тобой познакомиться, — он нагнал и сейчас шел рядом. Девушка даже не хотела смотреть в сторону ухажера, она пыталась успокоить сердцебиение и восстановить дыхание. А еще очень хотелось домой. Последняя неделя была жуткой: странности Бонни, тоска по Мэтту, метро… В личной жизни не клеилось, к учебе пропал интерес, так еще и этот… Елена взглянула на парня, резко остановившись.