Погружение в Пламя (СИ) - Крахин Алексей. Страница 79

Конечно, волновались перед экзаменом все, даже те, кто уже мог не просто толкать камешек размером с кулак и заставлять его двигаться в любом направлении. Яркие представители немногочисленной компании заучек — эльфийки Лания и Виста — скромно стояли у арки прохода на второй ярус. Рядом с ними, усевшись на корточки, маялся Ловис, непривычное для него сокрушённое выражение лица, говорило лишь об одном: "Это конец". Стоявший по другую сторону от девушек Эрик, ни капли в этом не сомневался, шакриец настолько увлёкся охотой за симпатичной дичью, что напрочь забыл об учёбе, на практике за последние три месяца появлялся по разу на месяц, остальное время, пропадал неизвестно где. Эрик смотрел на Ловиса с тоской и осуждением одновременно: шакриец мог проявить хоть немного трудолюбия и сохранить шанс на продолжение обучения, пусть он учился бы в другой башне, но периодически им бы доводилось встречаться. Но, увы, такого счастья скорее всего не произойдёт и не повторится уже тот душевный вечер, как тогда, в "Дряхлой леди": истории из прошлого, фантазии о будущем, смех… Этого уже не будет, ведь Ловис после провала наверняка сразу уедет в родные края и, возможно, их с Эриком пути никогда не пересекутся…

Повисшее в холле волнение могло бы с лёгкостью материализоваться, будь у него такая возможность. И это не удивительно, ведь никто не знал, что представляет собой экзамен. Те, кто учился слабо, надеялись на удачу, те, кто получше, боялись работы с предметами, а учившиеся отлично просто боялись неизвестности. Все боялись за себя, и лишь Эрик — за Фила, зашедшего в кабинет к Эрихто несколько минут назад. Эльфа вызвали по списку одним из первых, но самое интересное, что никто из зашедших, до сих пор не вышел из кабинета. Вот такая удивительная таинственность.

За себя Эрик не переживал. Не то чтобы он был так уверен в себе, скорее, после всех тех проблем, что доставили ему гоблины, экзамен не казался таким уж страшилищем. Даже если не удастся пройти в ученики, Арон не оставит без дела, отдаст на поруки телохранителям, а уж те научат небывалым акробатическим приёмам и всяческим воинским хитростям. Это и было той целью, за которой он пришёл в Новые Ветра — стать отличным воином и никогда ни в чём не нуждаться. Но с того времени прошло столько дней… Что‑то в понимании окружающего мира изменилось и Эрик уже не так весело приветствовал мысль о военной службе. Ведь это всего лишь прикрытый тыл — знание о том, что в случае провала — не всё потеряно. Не больше. Желание пройти в ученики превалировало над всеми настоящими стремлениями. Хотелось быть рядом с девушкой, что там скрывать, в которую влюблён, остаться с друзьями, хоть их не так много. Эх Ловис, Ловис… К тому же интересно ведь узнать, что будет дальше, как будет продвигаться обучение и какие новые отвратительные задачки подкинут маготы.

Ещё одна причина, избавившая Эрика от волнений — серьёзный разговор с Ароном, буквально заполнивший душу непоколебимым стремлением двигаться вперёд и история костяного меча — экземплярчика из коллекции Арона.

Вечером перед экзаменом, Арон предложил спуститься в подвал и послушать историю старого меча, вырезанного из кости. Имя тому мечу — Хрюма. В далёкие времена, когда материк, заселённый сейчас королевствами людей и эльфов был сухой холмистой степью, мечом владел орк, он‑то и дал ему такое непривычное для человеческого слуха имя.

Эрик, помнивший ощущения после беседы с Созотом, обрадовано пошёл за магом в подвал, где провёл тот же самый ритуал — запомнил меч и нарисовал в сознании. Непринуждённой речью, Арон помог войти в медитативное состояние. И вот наступил момент, когда меч откликнулся…

Хрюма появился на свет точно также как Созот — постепенно принимая окружающий мир пока руки хозяина вытёсывали его из кости. Процесс рождения продолжался несколько дней, но для Эрика они пролетели за один вдох. Орк, создавший Хрюму, был не так агрессивен, как его собраться, оружие делал для защиты и охоты, но вырезая меч из кости, орк так надеялся на его помощь, что вложил в творение частичку души и подарил Хрюме дыхание жизни.

Меч, созданный для жизни не испытывал жажды крови, он холодно следовал руки хозяина, уничтожая дичь или отбиваясь от злобных иноплеменников. Сам хозяин никогда не лез в драку, и меч не раз слышал от хозяев искрошенных дубин и поломанных копий, слово "трус", которым они величали орка — хозяина, но меч не признавал, ни ярлыков, ни имён, ни званий. Он знал лишь любовь хозяина и не подводил его, не выскальзывал из влажной руки, следовал туда, куда вела мысль, а не мастерство…

Случился бой. Орки из племени хозяина захотели заполучить чудо — оружие, вытесанное из кости свирепого зверя. Их было много. Они хотели сделать смерть.

Хозяин оказался зажат в пещере, пути к отступлению не было. Но был путь к выходу, требовалось всего лишь пройти через злых орков. Хрюма видел этот путь, но хозяин почему‑то не шёл туда, а лишь сильней вжимался в холодную стену.

Страх в сердце и слабость в руке хозяина хлестнули меч жгучей болью. "Почему он стоит? Почему он не верит в силу Хрюмы, как он мог забыть о том, что брат — Хрюма никогда его не подводил?" — меч чувствовал всё, что бушевало в сознании хозяина, но ни как не мог понять, почему всё происходит именно так. — "Дерись! Подними руку и я прикрою тебя от дубин и копий! Дерись! Ты должен жить!"

Орк будто услышал мольбу меча, рука налилась тяжёлой сталью, пальцы сжали рукоять так, как делали это раньше. Торжество спокойствия ворвалось в сердце орка, сметая гранитные бастионы страха, сминая шипы смятения, возвращая душе простор. Орк шагнул к выходу, больше не боясь.

Всю жизнь, прожив трусом, он погиб храбрецом.

Придя в себя, Эрик долго не мог унять горячих мурашек восторга, румянивших щёки и жгущих тело. История Хрюмы и его создателя впечаталась в сознание, изменив взгляд на многие вещи вокруг. Неотвратимость всегда страшит, но на то она и неотвратимость, что её нельзя избежать, так зачем бояться, все, что нужно сделать — принять её достойно. Многие пытаются убежать и гибнут, многие закрывают глаза, но тоже гибнут, и речь может идти не обязательно о войне, испугавшись — ты гибнешь в бою, даже если этот бой всего лишь экзамен. Смирись с ней, но не вешай рук. Дерись.

Эрик не боялся экзамена. Совсем. Чтобы там не приготовило собрание маготов, он сделает всё что сможет. Да, ему ни разу не удалось сдвинуть камень хоть на йоту, хоть просто пошевелить, но если придётся делать именно это, то он сдвинет чёртов камень! Не зря же столько времени было потрачено на тренировки и медитации, на развитие памяти и силы воли. По — другому быть не может.

Из кабинета Эрихто выглянул незнакомый мужчина средних лет в длинной праздничной мантии, слушатели тут же насторожились — появление незнакомца означало вызов нового испытуемого. Сильный поставленный голос никак не вязался со скромной внешностью мужчины, а имя Лании прозвучало так, что Эрик понял, кого вызвали, только когда девушка отслоилась от стены. Но, не сделав и двух шагов, обернулась.

— Удачи‑то пожелаете? — грустно улыбнулась Лания.

— Я в тебя верю! Ты справишься, — подалась вперёд Виста.

— Мы все верим, — улыбнулся Эрик.

— И все знаем, что ты справишься. И удача не понадобится — в голосе Ловиса слышалась обида и великое разочарование — ему совсем не хотелось покидать башню.

Предположение Эрика оправдалось, в первую очередь вызывали самых способных и поэтому он очень удивился, когда через два человека после Висты, его пригласили в кабинет.

Ловис поднялся, чтобы попрощаться с другом, потряс затёкшими ногами и молча протянул руку. Крепкого рукопожатия Эрику не хватило, порыв из глубины души захлестнул парня и он обнял друга.

— Как же нам снова увидеться? — тихо произнёс шакриец. — Я сегодня выйду через главные ворота и путь в орден для меня будет закрыт, но нам обязательно нужно увидеться до того как я уеду.

— Ловис, дружище, если б я знал, как у учеников обстоят дела со свободным временем… — гнетущая тоска обволокла душу Эрика, даже изменила голос.