Цена ошибки. Трилогия (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 112

   -Олени волнуются. И собаки себя тревожно ведут.

   Действительно, олени недовольно фыркали и вздрагивали, а обе собаки встали и, подойдя к склону распадка, настороженно смотрели в темноту. Как раз в ту сторону, откуда пришел Рырка. Оба собаки негромко рычали, показывая клыки.

   -Однако, хозяин пришел. Тут он, наверху. Надо скорее собираться и уходить.

   Озабоченно произнес Рырка, кладя парашют сверху на нарты. Через десять минут небольшой караван покинул распадок.

   Он лег спать поздно. Нет, спальню он выбрал еще в конце лета, вернее, она у него уже была третий год. Просто, сначала, он задержался в низовьях ручья, где тот превращался уже в небольшую речушку. Уж больно густо шел этой осенью кижуч, а дождей было немного, а значит, немного было и воды. Лосось на маловодье ловился легко и помногу, и он задержался, обжираясь нежной рыбой. Потом, уже поднимаясь к своей спальне, он натолкнулся на несколько диких оленей, и тоже крайне удачно. Вспугнутая взрослая самка, торопливо убегая от него по каменистому склону, оступилась и сломала себе ногу. Не мог же он просто пройти мимо такого количества мяса? Это задержало его еще на несколько дней, и он залег в спячку позже почти на три недели, чем обычно. И надо ж такому случиться, только - только он заснул, уже видя свои, непривычные людям сны, как его бесцеремонно разбудили! Сначала затряслась земля, сильно-сильно. Он мигом проснулся и выскочил из берлоги, это очень походило на землетрясение, а с этим на Камчатке не шутят. Ни звери, ни люди. Потом он обнаружил в темноте, что совсем рядом, с грохотом и воем взрывается на земле одна из этих штук, что время от времени пролетает высоко в небе. Он уже собрался было успокоиться, и попытаться было залезть в берлогу снова, чтоб заснуть, но тут за соседней сопкой снова начали шуметь. Сначала послышались какие-то крики, потом загорелся огонь. Потом с неба раздался опять звук этой шумной несносной железной штуки, потом выстрелы, грохот, снова огонь. Люди, с отвращением подумал он. Всегда и вечно они. Сон уже пропал напрочь, и он неспешно потрусил в сторону шума. Надо обязательно посмотреть и разобраться, кто там. Сколько их. Зачем пришли сюда. Может быть, ему надо будет вообще бросать свою спальню и совсем уходить из этой долине, с таким вкусным лососем и оленями? Его опасения оправдались, в соседней долине были люди. Двое, и у них были эти жуткие палки, которые больно жалили на расстоянии. Еще внизу тоже была еда, одна легкая и привычная, и другая, шумная и увертливая. С собаками вообще много хлопот, они всегда чуют его раньше, чем он почует их, но сейчас и олени, и собаки остались внизу, в распадке, и пока его не обнаружили. А вот два двуногих ходили наверху, собирая какие-то вещи, на первый взгляд, совершенно бесполезные, потому, что несъедобные. Но с людьми всегда так, почти все, что они делали, оставалось за гранью его понимания. Еще там лежали, почти рядом, четыре тела, тоже недавно бывшие людьми. Люди, которые ходили, забирали все и сносили вниз, к собакам. И собаки уже его учуяли, ветер гулял по долине туда-сюда, и, наверное, донес до них его запах. Он забеспокоился. Неужели эти двое, которые ходят, заберут к себе все? Надо подобраться поближе. Когда ему это было очень нужно, он мог двигаться совершенно беззвучно и очень быстро, несмотря на то, что имел большие размеры и весил более 400 килограмм. Ведь это были 400 килограмм прочных костей и сплошных мускулов, закрытых толстой шкурой. А на короткое расстояние, он мог догнать даже лошадь. В это время один человек ушел вниз, в распадок, оставив второго в одиночестве. Ну что же, можно попробовать подойти к оставшемуся ближе. Может он такой беспечный, что можно будет быстро добежать до него и прыгнуть, пока он не снял со спины эту страшную палку? Но когда он подкрался к нему совсем близко, уже почти на расстояния броска, человек неведомым образом почуял его, и, повернувшись, снял из-за плеча свое оружие.

   Он сразу же отказался от нападения, беззвучно отойдя подальше. Но наблюдать за человеком не перестал. Что этот двуногий будет делать дальше? К его большому удивлению, человек, не выпуская из рук ружье, подобрал с земли кучу бесполезных тряпок и спустился вниз, к ручью. Он не пошел за ним, решив лучше понаблюдать сверху. Там, внизу, была еще еда. Олени, еще один человек, и еще две собаки, которые теперь определенно его обнаружили. В таких условиях кидаться за едою было неосмотрительно, все-таки он не был так голоден. Другое дело, если бы это происходило весной, тогда чувство голода так сильно, что напрочь забивает остальные инстинкты. А сейчас, осенью, он почти сыт. Но подкрепиться не помешает, тем более, что быстро уснуть уже не получиться. Тем временем люди внизу, с шумом и разговорами, собрались и начали уходить. Вместе с ними начала уходить и еда, вся, что была внизу. И простая - привычная, и шумная- беспокойная. Он даже застыл в недоумении. Это что же получается, люди забрали кучу бесполезного барахла, а самое главное, еду наверху, оставили? Ожидая какой-нибудь подвох, он еще некоторое время осторожно ходил вокруг тел. Но подвоха не было, все его органы чувств говорили об этом. И он решительно направился к еде. Первым делом он слизал кровь и выбрал мозги из разбитой головы морпеха. Не переставая удивляться этим двоим, которые ходили здесь до этого. Ведь ясно же, что это они разбили голову у этого тела, но почему они его бросили, не став есть? Ведь все уже было готово? Подобрав мозги, он своей лапой перевернул тело. Толстые шкуры люди с этих тел тоже забрали, как будто специально стараясь облегчить ему процесс поедания. Нет, это все слишком сложно, и он решил не ломать себе голову. Перевернув одно из тел лицом вниз, он аккуратно начал выедать ягодичные мышцы, самую вкусную часть у человека. Потом он также поступил со вторым телом, уже совершенно насытившись. Теперь можно и поспать, залегши где-нибудь в стланике поблизости. Но сначала он добросовестно стаскал все четыре тела в кедровый стланик, в большую яму. А потом загреб и забросал тела сухими сучьями и прочим мусором. Иначе их расклюют вездесущие вороны, которые наверняка прилетят сюда с рассветом. А так им достанется всего-навсего кровь, кости из разбитой головы и пара клочков мяса. А он сюда непременно вернется, когда проголодается. К тому времени это мясо будет уже с душком и совсем мягким, что особенно ему нравиться. И вообще, может ему совсем не ложиться спать, если уж наступили такие необычные времена?

   Рырка с товарищами благополучно добрались до места основной стоянки. Там они, не мешкая, разобрали поклажу, надежно закрепив ее на нартах, наскоро попили чаю и, как только начало светлеть, отправились в путь, к реке Быстрой. Через час они встретились с пограничным нарядом, который ехал им навстречу на вездеходе ГАЗ-47. Два взрыва и пожара в горах для пограничников не остались незамеченными, тем более, что с аэродрома в Половинке всем наземным частям поблизости прошла информация о поврежденном и, возможно, упавшем новом американском самолете. В ходе оживленной беседы советское командование обогатилось новой информацией о сбитых самолете и вертолете. Особенно порадовали карты и прочие бумаги, выдранные из планшетов сбитых пилотов, сами планшеты Рырка резонно решил не отдавать. К картам в вездеход пограничников перекочевали все документы убитых американцев, оба пистолета и "уоки-токи" морпехов. Винтовки ительмены твердо решили оставить себе, да и пограничники не особо настаивали на их передаче, впечатленные услышанным от Рырки. Забегая вперед, надо сказать, что награда русских за совершенно бесполезные бумаги и малополезные пистолеты превзошла все, даже смелые ожидания. На следующий день, когда Рырка сотоварищи догнал стойбище, остановившееся на дневку, из подъехавшего к кострам ительменов ЗиЛ-157 вышли знакомые пограничники, и, увидев Рырку, выгрузили из кузова совершенно невообразимые богатства. Мешок соли, ящик махорки, большой ящик плиточного чая, и, как апофеоз, четыре цинка патронов к винтовкам Мосина. Своеобразной вишенкой на торте послужила почти сотня патронов 0.44-40 Winchester, лежащая россыпью в большом ведре, торжественно врученная аж целым майором лично в руки Рырке. Где пограничники их достали, Рырке было неведомо, но подарок его растрогал до глубины души. Ведро, в котором отдали патроны, кстати, тоже было очень неплохое. Вещи американцев оказались очень носкими, так, Рыркин тесть относил комбинезон целых восемь лет. Немногим меньше прослужили и ботинки, Василий их носил вмести привычных ичиг лет пять, зимой, правда, одевая более теплые унты. Но больше всего была довольна старая Анну, просидевшая в бывшем пилотском кресле компании "Норт Америкэн" десять лет, до самой смерти.