Цена ошибки. Трилогия (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 143
- Передай командиру дивизиона, не забудь! Добавил он. Второй номер только кивнул. Водитель уже воткнул передачу, и ТЗМ-ка, утробно рыкнув двигателем, виляя в заносах на повротах и разбрасывая во все стороны комья грязи, понеслась на стартовую позицию. Второй номер мельком гляну на первые листы паспортов.
-Номер партии тот же, номера ракет 119 и 120. Это хорошо, что партия прежняя, в четвертом дивизионе вчера утром две ракеты "в молоко" ушли из-за неполадок, сейчас всю партий на ПРТБ бригады перепроверяют. Произнес он вслух, скорее для самого себя. Водитель не ответил, он следил за дорогой, гоня машину на максимально возможной скорости.
1 ноября, местное время 17-25. Камчатка. Побережье Авачинского залива.
Джон вел свой самолет в плотном строю, навстречу красному закатному солнцу, которое садилось в низкие мрачные облака. "Скайхоки" летели, почти касаясь верха этой темно-синей пелены, на высоте чуть менее полутора миль. "Внизу, наверное, уже совсем сумерки наступили. И снег идет. Резко в этих краях меняется погода" - не совсем к месту подумал Джон. По прогнозам метеорологов, нижняя граница облачности со снегом, на удивление быстро сменившей солнечный день, была на уровне 1000-1400 футов. Для возможностей прицельно-навигационного оборудования штурмовика А-4С, применяющего метод групповой атаки с боевого разворота, даже в сомкнутом строю, это было чересчур, и поэтому группе был придан лидер, новейший штурмовик А-5В "Виджилент". Его задача было вывести группу точно на цель, тщательно соблюдая маршрут и время его прохождения. Демонстративная группа из четырех "Крусейдеров" должна была перед этим же моментом "выманить" русские ракеты на пуск. Важным условием было полное соблюдение радиомолчания, чтобы не выдать ударную группу раньше времени. Выход в эфир производил только лидер группы, давая кодовые команды на изменение траектории полета группы и набор высоты для атаки. Помехи на этот раз решено было ставить только после начала пикирования ударной группы, чтобы не забивать команды лидера. Демонстративная группа тоже несла вооружение, и после маневрирования, обеспечивающего сход вражеских ракет, должна была атаковать этот район. Вдобавок, сейчас возле побережья, барражировала восьмерка "Скайредеров", которая по команде с КП авианосца тоже прибудет в район упрямо огрызающихся русских зенитчиков, чтобы подчистить все, что останется после "Скайхоков" и "Крусейдеров". Одним словом, после удара доблестных пилотов US NAVY ничего на позициях русских ракет не должно остаться, кроме обломков и трупов. Так сказал на предполетном брифинге командир авиакрыла. Самих пилотов интересовало только одно, какую цену им придется заплатить за это.
1 ноября, местное время 16-27. Камчатка. 2 километра к северо-востоку от аэродрома Халактырка. Позиции седьмого огневого дивизиона 191 зенитно-ракетной бригады.
Командир седьмого дивизиона не "купился" на демонстративный вход в зону поражения двух целей, на большой высоте и максимальной дальности. Такой фокус американцы уже проделывали в предыдущем налете, и для советских ракетчиков он заканчивался печально. Сцепив зубы, он приказал ждать, когда появиться ударная группа по его душу. И она появилась. Но когда она появилась, он понял, это все, конец. Десять самолетов, атакующих его позиции, дивизион не успеет сбить даже теоретически. Но не смотря ни на что, все расчеты оставались до конца, выполняя свой долг. Им удалось сбить головной самолет, поразив его двумя ракетами, когда он только начинал заваливаться в пикирование. Еще они успели выпустить две следующих ракеты, которые только что перегрузили с подъехавшей ТЗМ. Командир, зашедший в кабину управления, еще держал в руках паспорта этих ракет, всунутые ему номером расчета ТЗМ, как на позицию дивизиона спикировал, вываливая бомбы, первый штурмовик. Когда перестали свистеть осколки и кабина прекратила ходить ходуном от близких разрывов, командир с трудом поднял голову. Внутри СНР-125 заволокло дымом, люди из расчета наведения валялись на полу изломанными куклами. Но свет внутри горел, и каким-то странным образом цепи питания уцелели. Майор попытался встать, но правая нога его не совсем слушалась. Он дополз до кресла оператора наведения, по дороге оттолкнув обмякшее тело. Втащил на руках себя в кресло, чуть не потеряв сознание от пульсирующей боли в ноге. Новая порция разрывов, на позиции пусковой установки N4 чуть не сбросила его с кресла, толкнув в спину тугим кулаком через распахнутую и покореженную дверь. Из ноги, толчками, вытекала кровь, но майор, не обращая ни на что внимания, всмотрелся в работающий экран. По странной иронии судьбы, все кабели и аппаратура, обеспечивающая управление, еще работала. Запущенные несколько секунд ранее ракеты так и шли прямо, "висев" в канале ручного наведения. Майор, с трудом, но рассмотрел это на экране, плотно забитом помехами. Он быстро нажал на пульте несколько клавиш, стараясь не потерять сознание от боли в ноге. В голове уже ощутимо шумело, он понимал, что, если не перевяжет ногу, то скорее умрет от кровопотери. Но счет уже шел на секунды. "Вырезав" на экране конкретную зону, майор дал максимальное разрешение, приблизив картинку и уменьшая помехи. Так, можно попытаться достать концевого. Одна ракета сошла из-за слишком больших перегрузок, но вторая послушно довернула навстречу метке, тоже уже начавшей пикировать на цель. В ушах шумело все больше, глаза временами застилала красная пелена, но он успел увидеть как две отметки совместились в одну. "Цель поражена"- прохрипел он самому себе, перед тем, как окончательно провалится в темноту. Новой порции разрывов на позиции дивизиона он уже не слышал.
"120" летела, наслаждаясь непривычной свободой. Несколько секунд назад, новые, незнакомые ей люди торопливо задвинули ее на стрелу пусковой установки, спеша и матерясь подключив ее к кабелям пусковой. Рядом также устраивалась ее давняя, знакомая еще по заводу соседка, "119". Наконец, люди развернули установку, направив ее носом в небо. И сейчас, вместо темно-зеленых тесных стенок транспортной тары, так надоевшей ей все это время с момента ее появления, ее окружало свободное, пьянящее своей пустотой, пространство! Младший брат основного двигателя, стартовик, разогнал ее до немыслимой ранее скорости, она и подумать не могла, что может лететь так быстро. А сейчас основной двигатель, сгорая сам, все гнал и гнал ее дальше. Уже давно перейден был звуковой барьер, и сейчас она летела в полной тишине, почти на трех скоростях звука, оставляя рев двигателя и гром раздвигаемого воздуха где-то там, позади, вместе с серо-белым шлейфом сгоревшего топлива. Она летела, никем не управляясь, люди, которые ее отправили в такой замечательный полет, казалось, позабыли про нее. Только ее автопилот, сам, иногда слегка парировал рулями и элеронами ее отклонения от заданного направления. Нельзя же подводить таких хороших людей. Она уже отчаялась ждать, когда блок радиоуправления и визирования УР-20, наконец, ожил и выдал какие-то команды. Повернуть влево? Она повернула, хотя уже и с трудом, ее сердце, маршевый двигатель уже погас, и она начала терять энергию. Ей едва хватило располагаемой перегрузки на такой крутой маневр. Скорость ее начала падать, сейчас она едва превышала 2 Маха. Но тут разнесенные антенны радиовзрывателя наконец-то выдали сигнал. Радостное возбуждение охватило "120", на какие-то доли секунды она почувствовала ощущение, которое у людей сравнимо с экстазом. Все, труд и усилия людей, все это было не зря! Она, "120", оправдала надежды и чаяния тех, кто сидел за расчетам и чертежами, допоздна задерживаясь на работе. Тех, кто ковал, отливал, точил, фрезеровал, паял все детали и узлы ее организма. И она расцвела диковинным, большим, ярким цветком взрыва в сумеречном промозглом небе Камчатки, благодаря всех, кто создал ее.