Цена ошибки. Трилогия (СИ) - Грибанов Роман Борисович. Страница 179

   -Сэр, это командир корабля. Эдвин взял трубку, уже предчувствуя неприятные новости.

   -Полковник? Сколько еще времени займет выпуск второй волны? Двадцать минут? У нас их нет. У нас есть проблемы, причем большие. Прошу вас срочно прибыть в центральный пост.

   Камчатка. Побережье Авачинского залива. Северный берег озера Светлое, 6 километров к востоку от поселка Радыгино. Местное время 02 ноября 10-47. Машина РЛС сопровождения "Бурун" и центральный пост с РЛС наведения С-1М 1 и 2 дивизионов 21 берегового ракетного полка.

   Командир полка дождался, когда его часы покажут 10-46, и повернулся к радисту. Но он не успел приказать ему выйти на связь с командиром 2 дивизиона, тот вышел на связь секундой ранее:

   -Я "второй", позиции занял, буду в готовности N1 через минуту.

   Командир тут же скомандовал:

   -Включить станцию обнаружения "Мыс". Включить РЛС сопровождения. Убрать маскировку. По готовности немедленный доклад! Через две минуты последовал рапорт оператора:

   -РЛС обнаружения все также видит группу крупных целей у побережья бухт Безымянная и Малая Саранная. РЛС "Бурун" эти цели на сопровождение взять не может, противник по прежнему ставит сильные помехи. Возле входа в Авачинскую бухту вражеских целей не обнаружено, только одна наша, небольшая, размерностью ракетный или сторожевой катер. Еще обнаружены две цели, одна класса "фрегат", другая очень крупная, предположительно авианосец или десантный вертолетоносец, идут на юг, скорость 6, дальность 65, азимут 189. Отставить скорость 6, обе цели увеличивают скорость, крупная смещается по азимуту к востоку! Вторая, наоборот, смещается по азимуту к западу и начинает ставить помехи.

   -Странно, что они разделились. Если они засекли работу наших РЛС, то мелкая цель с помехами должна оставаться с крупной по одному азимуту. С удивлением добавил оператор.

   -Это если они помехи ставят против нас. А если против вот этой небольшой цели "размерностью ракетный или сторожевой катер", все становится логично. Наверняка это кто-то из 89 дивизиона ракетных катеров. Ну что же, для нас так даже лучше. 1, 2 дивизионы, захват большой цели дальность 65, азимут 189, пуск по готовности! После пуска сворачиваемся без команды, уходим в капониры возле Англичанки. Приданной зенитной батарее-остаться на позиции еще час после ухода машин дивизионов.

   Камчатка. Местное время 10-48, 02 ноября. Авачинский залив, вход в Авачинскую бухту. Ракетный катер Р-108 проекта 205 Камчатской военной флотилии.

   Последний катер 89 дивизиона медленно умирал. Проклятый "Крусейдер" зашел в атаку слишком низко, РЛС сопровождения целей никак не могла захватить его отметку, из-за многочисленных помех на фоне поверхности бурного моря. Когда матрос, сменивший тяжело раненного комендора Дорофеева догадался перевести режим стрельбы в ручное наведение, "Крестоносец" уже открыл огонь из своих четырех 20-миллиметровок. Первая же очередь пришлась по моторному отсеку, развалив последний, и так еле работающий дизель. Вторая хлестнула по надстройке, один из снарядов попал прямо в грудь матросу, стоящему за постом управления стрельбы АК-230. Матроса, так и не успевшего нажать гашетку ответного огня, попадание 20-мм снаряда буквально порвало на куски. Опять закричали раненые, и довершение ко всему, Р-108 загорелся, медленно садясь кормой.

   -Еще один заход, и он нас добьет. Мрачно резюмировал боцман, озирая картину разрушений и поднимаясь на ноги, после того, как ревущая смерть пронеслась прямо над их головами. Боцман Гулько остался единственным не раненым членом экипажа, стал стаскивать неходячих раненых на нос катера, подальше от неспешно чадящего развороченного моторного отсека. Остальные выжившие, кто мог самостоятельно передвигаться, потихоньку перебирались туда же. Капитан третьего ранга Балобанов стоял в рубке и с удивлением рассматривал свое левое плечо. Бушлат, одетый под ним китель и свитер были срезаны, как бритвой, на плече, там где должен был погон, зияла рваная дыра, сквозь которую видно было его, капитана Балобанова, тело. Для осколка снаряда дыра была великовата. Это, что же получается, у него над плечом просвистел целый авиационный снаряд? Из ступора его вывел голос боцмана, заглянувшего в рубку и оценившего необычную картину:

   -Товарищ капитан, да вы никак в рубашке родились!

   -Ага, в рубашке. Сейчас этот черт сделает еще один заход, и будет нам всем и рубашки, и серебряные ложечки во рту.

   -Нет, смотрите, он отвернул! Возбужденно вскричал Гулько. В самом деле, истребитель, вместо того, чтоб добивать их окончательно, развернувшись, пошел с набором высоты к северо-западу, в сторону северной части побережья Авачинского залива.

   -Хотя нас это не спасет, катер затонет минут через пятнадцать, ну еще в воде столько же продержимся. Грустно резюмировал Гулько. - Одна только радость, американцев мы убили гораздо больше. И в прошлом бою, и сейчас. Не обидно будет умирать.

   -Да ты прав, согласился с ним Балобанов. Но потом оглянувшись в сторону входа в бухту, улыбнулся и радостно произнес:

   -Боцман, погоди умирать! Мы еще повоюем! Готовь раненых к перегрузке!

   В двух милях от умирающего катера, качаясь на волнах, к ним спешил катерный тральщик. Три других тральщика и водолазный бот уже были на месте гибели эсминцев, как наших, так и американских, подбирая немногих выживших из холодной воды.

   Камчатка. Авачинский залив, 37 километров к востоку от побережья бухты Безымянная. Местное время 10-48, 02 ноября. Эсминец US NAVY Higbee DD 806.

   Проблема была в том, что в связи с ощутимыми потерями в составе кораблей охранения АУГ, командование не смогло выделить, как ранее планировалось, группу для предварительной разведки и обстрела берега в районе высадки десанта. Эту группу решили взять из охранения "Иводзимы", временно, конечно. К утру лидер "Маккейн" и эсминец "Кнокс" должны были вернуться обратно в охранение. Но к утру они оба неожиданно оказались на дне морском. И в охранении вертолетоносца оказался всего один эсминец, типа "Гиринг".

   И на эсминце, и на "Иводзиме" обзорные РЛС вовремя засекли пуск одиночной ракеты с Р-108. Вертолетоносец пошел от побережья, галсами, временами стараясь держаться носом к волне и немного увеличивая скорость. На "Иводзиме" все-таки хотели выпустить все вертолеты второй волны, доставить полностью укомплектованную батарею 105-мм гаубиц было крайне важно для успешного развития десантной операции. Эсминец же пошел навстречу азимуту пуска, включив станцию постановки помех AN/WLR-1.

   Эта станция имела высокую чувствительность, а следовательно, и большую дальность обнаружения РЛС ракеты противника, но обладала низкой скоростью перестройки. Она перекрывала диапазон частот только до 10 ГГц. Дополнительным бонусом было ее способность определять азимут подлета ракеты, а вот насколько точно, это в ближайшем времени предстояло узнать. За эти две минуты, что прошли после пуска с Р-108, ракета П-15 прошла почти всю дистанцию и уже подлетала к эсминцу. Минутой ранее командир эсминца приказал открыть беглый огонь по азимуту подлета ракеты, из носовых башен главного калибра, снарядами с дипольными отражателями, попросту говоря, мелко нарезанной "лапшой" из алюминиевой фольги. Один из этих залпов оказался удачным, активная головка самонаведения ДС/МС-2 ракеты 4К40 "повелась" на низко висящее облако диполей и воткнулась в воду, не долетев до эсминца целых два километра. Но на американских кораблях, от эсминца "Хигби" до авианосца "Форрестол" к этому времени все штабные офицеры стояли, что называется, "на ушах". С северного берега Авачинского залива, примерно в 65 километрах от "Иводзимы", самолет ДРЛО засек сразу четыре пуска ракет! Причем, засек только момент старта и кусочек полета стартового участка, когда ракеты вылетали из наклонно установленных направляющих. Дальше оператор дежурного "Трейсера" потерял радиолокационный контакт с ракетами. Что вполне объяснимо, ведь маршевая высота полета противокорабельной "Сопки" была 400 метров, а "Следопыт" уверенно обнаруживал цели, начиная только с 500. Куда полетели эти ракеты, не трудно было догадаться, наверняка к той же "Иводзиме". Только она с единственным эсминцем прикрытия была одновременно в радиусе поражения береговых ракетных комплексов С-2 и не прикрыта относительно небольшим пятном помех с воздуха. Первой, и самой истеричной реакцией, как офицера дежурной смены ситуационного центра "Таффи-72", так и офицера командного пункта высадки десанта на "Комстоке", был призыв "все, что сейчас летает в воздухе, срочно в квадрат 62-17, уничтожить красные пусковые ракетные установки!". По гримасе судьбы единственная группа самолетов с бомбами в этом районе, четверка "Крусейдеров", только что сбросила последние из 500-фунтовок по позиции батареи N425. Поэтому ни массированной, ни скоординированной атаки на стартовые позиции 21 берегового ракетного полка не получилось. Американские самолеты атаковали разрозненно, и, самое главное, только огнем из пушек. Сначала это был одиночный F-8C, который несколькими минутами ранее оставил недобитым ракетный катер Балобанова. Его атака оказалась самой эффективной, он сумел повредить тягач одной из пусковых установок, а зенитное прикрытие, наоборот, прошляпило одиночный самолет. Но через минуту, когда позиции стали штурмовать из пушек две группы истребителей, сначала пять машин, потом еще четыре, зенитчики не оплошали. В первом же заходе они сбили ведущего и повредили еще одну машину. Следующие атаки "Крусейдеры" выполняли вяло, сразу отворачивая от зенитного огня. Через три минуты они отвернули в сторону океана, набирая высоту и уходя на восток. Еще через пять минут оба дивизиона снялись с позиций, оставив там единственный поврежденный тягач.