Дневники Задрота (СИ) - Ухорезов Мобснабсбыт Всепэкашникович "Ухорезов". Страница 44

Избушку он очень любил и постоянно ее апгрейдил. Количество самоваров, например, он не преувеличил. Он их в натуре коллекционировал. Каждый самовар, давал единичку к скорости приготовления еды, так-то. Даже те, что без носиков.  Вот так они жили втроем, душа в душу. Избушка, домовой и Яга.

Иногда приходили к ведьме гости и она в зависимости от погоды, настроения или аргументов гостя, могла или помочь, или прибить. Но людей не ела, нет... Она вообще вегетарианкой была убежденной. Разве что рыбой не брезговала. А в убийстве, греха большого ни Яга, ни сам Домовой не видели, ибо не разделяли христианского мировоззрения. Домовой, как и хозяйка избушки, вообще язычник. Причем не по вере, а по принадлежности к пантеону.

Домовой, это ведь только первый шаг, пояснил он. В теории, когда-нибудь и до младших богов можно дослужиться. Но дело это не быстрое, да и не хотел он менять специализацию. Нравилось ему у Яги.

А вот однажды, появилась у избушки страшное существо.

Нет, не внешне, а духовно, внутренне.

Домовой, будучи по природе духом сам, легко углядел наложенное на существо проклятие. Проклятие было мощным, и затемняло почти всю душу существа. Но сквозь него проглядывало, самым краешком... нечто могучее и очень... мягкое. Душа существа очень походила на колючий каштан истекающий нечистотами. Она впитывала через иглы зловонную энергию, поставляемую похожими существами, но более низких рангов. И выплескивала наружу ненависть ко всему живому.

Яга, будучи в этой части леса полноправной хозяйкой, сама вышла на встречу существу. Хотела прогнать, дабы не заражало оно окружающей природы и вообще феншуя не нарушало.

Существо прогоняться не пожелало, а сходу вступило в битву. Так как бой происходил на опушке, домовой помочь не мог. Сидел у окошка, дрожал, грыз ногти и болел за Ягу.

В противостоянии магий Природы и Тлена, победил Тлен. Но не честно. Яга пала после трехчасовой битвы. И то, только потому, что существо призвало целую прорву помощников. По описанию, как две капли воды похожих на гулей до эпидемии.

Яга расшвыряла почти всех, но несколько штук повисли на руках и мешали колдовать. А существо разинуло огромную вонючую пасть полную гнилых клыков, и слопало любовницу двух лесных божеств без хлеба и соли в один глоток. Вместе с собственными приспешниками.

Оказалась эта тварь Королевой Гулей. Их общественной Матерью и Божеством. Именно о ней, меня когда-то урод-одур предупреждал.

После той битвы, началась у несчастного домового не жизнь а сплошная мука. Поселилась эта людоедка, в избушке и стала свои порядки устраивать. Домового кормить перестала, а напротив унижала и обижала по-всякому. Уйти он не мог, потому и запил. Заставляла его злыдня эта заниматься делами уж совсем черными. Несчастный домовой и людей свежевал чудовищем загубленных, и жертвы для кровавого алтаря готовил, и что уж совсем сосем страшно, тараканов, мокриц и пауков в избушке развел. Деликатесом баба Гуля их считала.

А как было иначе? В противном случае ведьма начинала избушку обижать, та плакала, а для домового хуже нет, чем стон родного дома.

Биться с ней он боялся. Не удосужился боевые умения прокачать, хотя и мог, конечно. Специфические. Работающие только в пределах родного дома, но там, зато крутые неимоверно. Но не прокачал. Разве что крысу мог победить, и то, если только один на один. В вопросе защиты, полагался он на Ягу полностью.

Приходили к черной ведьме, которая называла себя Гулей совсем уж страшные существа. Трупоеды, упыри и канибалы. Только с такими эта тварь и водилась. После каждых таких гостей приходилось домик проветривать и дезинфицировать. Вели они себя отвратительно. Домовой страдал, но терпел. Жалел избушку, лечил.

Бабка отлавливала местных зверей, людей и даже духов. И пожирала. Причем как заметил домовой, при пожирании сильнее каждый раз становилась. И лес вокруг все сильнее менялся. Он, вроде как и живой... но... на корню гниет. Не иначе от бабы Гули заразная гадость лес портит. Он бы у лешего спросил, тот иногда заходил в гости. Мед приносил, грибы. Но пропал леший, леший знает куда. Сразу, как только Яга погибла.

Однако, уровень съеденного на этот процесс загрязнения леса и апов ведьмы не влиял. На чем-то другом бабка качалась. Вот, например, с Яги подняла она всего три левла. А с последней пойманной жертвы, молодой девчонки по имени Няшка, из находящейся неподалеку землянки, аж восемь.

Девчонка та, по словам домового, была самая простая, даже не ведьма ни разу, и тем более не воительница. А самая обычная шмара. Так о ней и Яга в свое время говорила, когда лечила от какой-то болезни, из-за которой нос отваливается и пердишь постоянно.

Это именно ее голова с остатками волос и золотым зубом тут валяется и кости по большей части тоже ее. Ох, как орала несчастная, когда Гуля ее на живую кусочками да полосочками резала, как выла, как дедушку с бабушкой звала... Домовой сидел под лавкой, смотрел на непотребство и тихонько плакал не в силах помочь.

Были и другие жертвы, но эта запомнилась домовому больше прочих. Потому что дня через два после этого, баба Гуля притащила еще одну девку, как две капли воды похожую на Няшку.

Та оказалась духом покрепче. Стенать и плакать не стала. Напротив, сама довела бабку до истерики, хоть и была привязана к стулу. Бабка уже собиралась кончить рыжую. Сожрать без обычного для себя слома характера и забирания души. Именно так она и росла, тварь поганая, ага. Но тут в избушку вломился мужик.

Бабка еле успела убежать, прихватив с собой пленницу. Открыла портал в печке и шмыг туда. А мужик-спасатель, как увидел девку жаренную, пареную, варёную, да в укропе моченую, устроил в избушке погром. Причем, так увлекся, что и сам бы угорел, если бы домовой вовремя портал по бабкиным следам не открыл, да не вышвырнул того долой.

С трудом справившись с пожаром, путем купания избушки в омуте, домовой приступил к наведению порядка. Для начала очистил и подновил стены снаружи. Во-первых, это было проще и быстрее, а во-вторых, внешний вид дома, для домового - визитная карточка. Боги упаси, увидит кто из соседей избушку всю в иле и водорослях, да выдавленным окошком, да поломанной трубой... Стыда же не оберешься.

Но вдруг, почувствовал себя домовой неважно. Он никогда еще не болел, разве что, когда котом был, но того не помнил. А стало быть такое состояние было для него в новинку.

Решил подлечиться. Ну и... понеслася.

Примерно на пятой бутылке с настойкой неизвестного назначения, он с ужасом понял, домик перестал быть живым. Не отвечала ему более избушка как он ни звал. Что именно стряслось, домовой не ведал, но случившееся подорвало хрупкую, расшатанную последними событиями и алкоголем психику напрочь.

Залез домовой на холодную нетопленную уже несколько дней печку, свернулся калачиком и приготовился умереть. Ну, или снова в кота превратиться, если повезет. Сил на обустройство, уборку, ремонт и оживление избушки не было. А умерший домик, превратившись в дом-вампир, вытягивал последние капельки несчастной жизни бывшего хозяина. И сейчас тут долго находиться не рекомендуется, добавил он.

Пока еще не совсем отключился, видел, вернее ощущал, что по округе бродят, не решаясь подойти ближе проклятые. Проклятие он очень явно ощутил, оно прямо как неприятный запах отхожего места на всю округу распространялось. Чем-то на запах Гули похож, но точно не ее. И не ее слуг. Проклятые были какие-то странные. Не злобные, а скорее робкие, застенчивые и несчастные. Посидели в кустах, посовещались, но так и не выбрали в своих рядах смельчака, готового к ведьме в гости заглянуть. Посидели и ушли куда-то на север.

А домовой продолжил тихонько умирать.

Там я его и нашел.

Вот собственно и вся его история, имеющая касание к моей. Он еще много чего рассказывал, но это все так... лирика.

- А таперича и не знаю шо и делать... Дом мой умер, и только на растопку годится. В валенке долго не продержуся... Слухай, а довай... довай ты мне новый дом с хорошим хозяином нойдешь? А еще лучше с хозяйкой. А я тебе за энто, великую тайну открою. И еще отблагодарю, научу правильно дом слышать, и с ним не ссорится. А то я в энтом валенке дольше года не протяну...