Забудь кто ты. Город демонов (СИ) - . Катерина. Страница 191

— Посмотри, она рыбку поймала, и теперь за ней летит целая стая, — наблюдая за чайками, сказала я.

— Чайке повезло и не повезло, — сказал Дима.

— Это точно, но она летит, как стрела, так что, думаю, её добычу никто не отберёт.

Вот и Диму у меня никто не отберёт! — подумала про себя, а затем посмотрела на него. Неожиданно он взял меня за руку, притянул к себе и поцеловал в губы. Боже, я не ожидала этого…

По всему телу побежали мурашки, я обвила его шею руками и ответила на поцелуй, но тут вспомнила, что мы на катере, и Диме нужно следить за водой, поэтому прервала поцелуй и сделала шаг назад. Дима снова взял меня за руку и притянул к себе. Только он хотел меня поцеловать, как я отвернула голову.

— Дима…

— Лида, будь так добра, верни свои губы на место, — перебил меня он.

От его слов я расплылась в улыбке. Надо же так сказать… Посмотрев на него, произнесла:

— Тебе нужно смотреть на воду.

— Там всё гладко, — сказал он и снова меня поцеловал.

От страстного порыва я чуть равновесие не потеряла, но хорошо, что Дима обнимал меня одной рукой — это позволило мне сохранить равновесие. Я не могла сопротивляться его желанию, которое теперь было и у меня. Сдавшись ему, оказавшись под его властью, забыла, где сейчас нахожусь.

Мне стало вдруг всё равно на окружающий нас мир, для меня в этот момент существовал лишь он — такой родной и всегда желанный. Сколько у нас уже было поцелуев? Не счесть. Но все они вызывали у меня бурю эмоций, словно мы прикоснулись друг к другу впервые или не виделись долгое время. Сейчас я испытывала те же чувства, те же эмоции, что и при первом нашем поцелуе.

Казалось бы, прошло столько времени, и мы уже находимся на новом этапе наших отношений, и к поцелуям можно относиться лояльно, но нет, для меня поцелуй с Димой — это всегда подарок, который я жду с нетерпением.

Стоит ему хотя бы просто прикоснуться губами к моим губам, как моё сердце начинает бешено биться в груди, а душа так и просится на волю, потому что ей хочется летать. Только рядом с ним я могу забыть обо всём и абсолютно не важно, где мы будем находиться.

Я даже уверена, что если бы мы спрыгнули с парашютом, и он бы меня поцеловал прямо в воздухе, то за меня парашют пришлось бы раскрывать ему, потому что я бы о нём забыла. Он так горячо меня целовал, что мне стало жарко, по нервам бежал ток. Сколько прошло времени с того момента, как наш поцелуй начался, я не знаю, всё это время я находилась под его властью, под властью его губ, его рта… Я вся пылала, мой разум был затуманен, а глаза закрыты.

Начатый в страстном порыве поцелуй завершился нежно. Дима перестал меня целовать, но его губы всё ещё накрывали мои. Той рукой, что меня держала, он нежно провёл по моим волосам, вызвав очень приятные ощущения, после чего его губы переместились на мою щёку. Всё это время я чувствовала на себе его частое возбуждённое дыхание и не могла прийти в себя. Нежно поцеловав меня в щёчку, он прошептал:

— Ты — это целый космос. Честно, я сейчас в космосе побывал.

К этому времени моя голова была запрокинута, глаза закрыты, а рот приоткрыт. Вздохнув, открыла глаза, и наши взгляды пересеклись.

— Представим, что существует два космоса: в одном побывал ты, в другом — я, — всё ещё находясь между небом и землёй, произнесла я, смотря в невероятно красивые глаза Димы.

Вдруг катер покачнулся, я пришла в себя и тут же прижалась к нему.

— Не бойся, я изменил курс движения, — успокоил меня Дима.

— Вот ты мне скажи, как ты успеваешь управлять катером, целовать меня и следить за движением одновременно?

— Глаза были закрыты у тебя, а у меня они были открыты, так что я переводил взгляд с тебя на воду, — ответил мне он.

Я бы так не смогла, и мы точно потонули уже, будь я на его месте. Подняв голову на воду, посмотрела вперёд и увидела вдалеке землю, мы двигались именно к ней. Спустя какое-то время я поняла, что это небольшой островок.

Пока мы к нему приближались, Дмитрий сбавлял скорость катера, и вскоре он остановил его у большого камня. С правого его бока росло дерево, именно к нему Дима привязал верёвку от катера.

— Постой здесь, я скоро вернусь, — сказал мне он, а затем взял корзинку с едой и мой рюкзак и спрыгнул на камень.

Я решила, что смогу и сама благополучно оказаться на камне, поэтому не стала стоять на месте и ждать Диму. Стоило мне ступить одной ногой на камень, как я поскользнулась, и если бы не рядом стоящее дерево, за ветку которого я ухватилась, то… На этом бы наш день закончился, потому что мне бы понадобилась срочная медицинская помощь.

— Лида! — услышала суровый голос Димы, который вернулся на камень. — Я ведь велел тебе оставаться на катере, — крепко взяв меня за пояс и руку, сердито сказал он.

Сделав виноватое лицо, ничего не могла ему ответить. Он вывел меня на траву и посмотрел мне в глаза.

— Ты точно не болгарка? — спросил у меня он.

— Что? — непонимающе переспросила я.

— А то, что у них «да» — это «нет», а «нет» — это «да».

— А я-то тут при… — оборвала себя на полуслове, поняв смысл его слов. — Может быть и есть у меня какие-нибудь дальние родственники из Болгарии, но я о них не знаю, — тихо сказала Диме.

— Лида, я тебе с начала сентября твержу, что «нет» — это значит нет! Нет, Лида, я тебе запрещаю ходить на поляну! Нет, ты не поедешь с Росом… А ты всё равно сделала по-своему! Сейчас я элементарно попросил тебя постоять на катере, но ты даже этого не выполнила! — злился на меня Дима. — Что бы я тебе ни говорил, ты всё делаешь с точностью до наоборот!

— Такая я, да, не слушаю других…

— А не надо быть такой! Меняйся. Тебя ничему не учат твои поступки? Ты из-за своей самодеятельности на волоске от смерти не раз была! — он сделал паузу, а затем продолжил:

— Мне иногда кажется, что я со стеной разговариваю. Честное слово, у тебя в одно ухо влетает, в другое вылетает.

Не в состоянии больше смотреть на то, как он злится, немного отошла от него и отвернулась.

— Ты ещё и на правду обижаешься, — сказал он сердитым голосом.

Да-да-да, я вредная, обидчивая, непослушная… Целый список отрицательных черт.

— Дима, я тебе сейчас такую правду скажу, что потом я вернусь в свой номер, а ты… Ну тебе виднее, — не сдержавшись, стала показывать свой характер.

Несколько секунд он молча на меня смотрел, потом закатил глаза и сделал глубокий вдох. Выдохнув, Дима поднял с травы корзину и рюкзак и молча зашагал вглубь острова. Я, как обычно, стала инициатором ссоры и не смогла промолчать.

Замечательно… Мне надо над собой работать, работать и ещё раз работать, иначе мы так поссоримся, что мало не покажется. Закрыв глаза на пару секунд, вздохнула и пошла за ним. Мы шли между высокими и низкими деревьями до тех пор, пока не вышли на зелёную поляну, с двух сторон которой росли цветы.

Дима остановился почти на середине поляны и поставил корзину и рюкзак на траву. Открыв корзину с правой стороны, он достал из неё голубой плед и расстелил его на траве. А я и не знала, что в корзине был ещё и плед, но это потому, что заглядывала в неё с другой стороны.

— Дима, извини меня, пожалуйста, — виновато сказала я.

— От этого что-то изменится? — серьёзно спросил у меня он.

Я опустила голову вниз и тихо произнесла:

— Ты мне совсем не доверяешь, ведь так?

После разговора с Зейном этот вопрос не давал мне покоя. Я понимаю, что ко мне теряется доверие из-за моих поступков, но… Неужели я настолько плохая, чтобы мне совсем не доверять? Дима подошёл ко мне и взял за руку.

— Как думаешь, возможно любить кого-то и совсем ему не доверять? — спросил у меня он.

Подняв на него глаза, отрицательно покачала головой.

— Хорошо. А как ты сама считаешь, возможно ли тебе доверять на все сто процентов?

Я опустила глаза вниз и снова отрицательно покачала головой. Неожиданно Дима меня обнял.

— Лида, доверие бывает разным. Я знаю, что тебе можно доверять секреты, и ты их сохранишь. Я также знаю, что ты меня любишь. Однако есть кое-что другое. Я не посвящаю тебя в свои дела, не рассказываю о демонической жизни… Но это не потому, что я тебе не доверяю, а потому, что я не хочу, чтобы ты об этом знала, поверь, там много плохого, того, чего я не хочу рассказывать, — Дима остановился, погладил меня по спине и продолжил: — Есть ещё кое-что. Это твоя свобода. Я её ограничил, я не разрешаю и не разрешу тебе свободно перемещаться по городу в одиночку. По всей базе я тебе тоже запрещаю ходить. Это я делаю не с плохими намерениями, а чтобы тебя обезопасить. И то, Лида, я пошёл на уступки и доверился тебе: ты можешь ходить по гостинице, до стадиона, в магазины и медпункт одна; с тобой не ходит охрана; я не просматриваю камеры видеонаблюдения, что стоят в гостинице… Это можно считать уступкой, моим доверием к тебе. А ведь изначально я хотел ограничить твою свободу до максимума, но не стал этого делать, потому что знаю твоё отрицательное отношение к этому. Поэтому, Лида, отвечу на твой вопрос так — доверие с моей стороны есть, но оно не стопроцентное, — договорил он.