Путешествие подменыша (ЛП) - Спурс Кристина. Страница 48

Горло пылало так, что я сомневалась, что смогу кричать снова.

Мой крик заметили многие, я видела бреши в толпе со своей высоты, стражи разнимали сражающихся.

От внезапного воя труб я вздрогнула и чуть не отпустила балку.

Уильям появился на ступеньках, а с ним трубач. Многие перестали сражаться и удивленно посмотрели в сторону звука.

- Люди могут идти. Королева Фрея приказывает остановить сражение, - прокричал он, его голос разнесся по двору, ведь теперь не было криков и звона мечей.

Он указал на врата, где я слабо держалась за балку, и все увидели меня.

- Люди свободны, - хриплым шепотом сказала я.

От этих слов раздались радостные вопли людей вокруг меня. Я видела, как они плакали и обнимались, радуясь, что могут покинуть Кулгуинн навеки.

Отсюда не было ясно, сколько мертвых и раненых, но тел казалось не так много, как мне виделось в панике.

Я отпустила врата, слишком уставшая, чтобы спускаться, и рухнула к их основанию.

Ладонь и пальцы пылали, нос болел с ударами сердца. Стопы кровоточили, были грязными, как и колени. Одежда порвалась и испачкалась, хотя до этого был белой, чистой.

Хотя я просто прошла в толпе, я ощущала себя так, словно билась с армией в одиночку. Я не могла найти в себе силы, чтобы двигаться.

Стражи вернулись и в тревоге переглядывались. Они не знали, что делать с их окровавленной грязной королевой, лежащей у ворот.

- Откройте врата, - прошептала я, и они занялись этим и оставили меня.

Руки обвили мою грудь и оттащили меня от толпы в конюшни. Я ожидала увидеть Уильяма, но это была Нива.

Ее лицо было в брызгах крови, словно она кого-то ранила. Она смешивалась с синей краской вокруг ее глаз, растекшейся по лицу.

Она прислонила меня к стене и вздохнула от моего состояния.

- Посмотри на себя, - печально сказала она, попыталась рукавом оттереть кровь с моих губ.

- Посмотри на себя, - прошептала я в ответ.

- Свободная, - она рассмеялась со слезами в глазах. – Спасибо.

- Оставишь меня, - мои губы невольно задрожали.

Я уже была в грязи и крови. Почему бы не добавить слезы? Мой вид отображал, какой сломленной я себя чувствовала.

- Эй, - она попыталась вытереть мои слезы. – Ты в порядке. Мы в порядке.

Она прижала теплую ладонь к моей щеке, и я потянулась к кинжалу на ее поясе.

Он был в крови, мне было жутко от мысли, что она защищалась им.

Нива смотрела на меня, рассеянно гладя большим пальцем мою щеку, а я протянула ей кинжал.

- Сделай это для меня, - прошептала я, решившись.

Она обхватила другой ладонью рукоять, удивившись.

- Что сделать, Фрея? – тихо спросила она, мои слезы продолжали катиться по лицу.

Умереть с улыбкой Нивы перед глазами, зная, что я освободила ее. Это было идеально. Я направила кинжал на свою грудь, намекая, что хотела от нее.

Чтобы кинжалом мне пронзила женщина, которой это сердце принадлежало.

Она поняла, что я хотела, и помрачнела. Она отпустила кинжал. Он со стуком упал на пол конюшни.

Она обхватила мою голову руками, прижалась лбом к моему лбу. Я ощущала ее судорожное дыхание губами, хотела, чтобы она придвинулась ближе.

- Фрея, нет, - ее голос сдавливали эмоции. – Прошу.

Я не успела ответить, ее руки оказались в моих волосах, и она прижалась ко мне.

Поцелуй был медленным, мои глаза жалили слезы, ее нос задевал мой сломанный, и покалывала боль.

Поцелуй был последним для нашей любви, и мы знали это.

Мы не спешили, выражали любовь, которой не могли делиться месяцами, нашими телами.

Она отстранилась, и мои руки отпустили ее шею.

- Будь сильной ради меня, - попросила она, прижалась к моим губам в последний раз и ушла из конюшни.

Казалось, я сидела там одна часами. Губы покалывало от поцелуя.

Снаружи стучали копыта лошадей и скота, что мы отдавали людям на юг. Адаир и Уильям, наверное, помогали им организовать отправление, ведь сражение закончилось.

Я слышала снаружи смех, дети играли и бегали, пока шли.

Из моего носа перестала идти кровь, порезы на ладони слабо кровоточили в самых глубоких местах. Горло еще болело от крика. Я боролась с желанием кричать, изливая боль сердца, но это не помогло бы мне.

Дверь конюшни открылась со скрипом, и пришел Уильям с встревоженной Мэй.

- Нива сказала, что вы здесь, - объяснил он, они укутали меня в теплый плащ. – Похоже, не все люди хотели ждать, пока новый лидер организует отправление, и решили пробить путь.

Мэй возмущалась и пыталась влить мне в рот воду. Старалась смыть с меня кровь, помня мою реакцию на казнь.

- Мэй, хватит, нужно сначала унести ее внутрь, - сказал Уильям и поднял меня на руки.

Я ожидала, что двор будет как из моих кошмаров, с реками крови, бегущими по камням, грудами тел и плачущими детьми.

Но двор был совсем не таким.

Тела скрыли от глаз одеялами, их было мало. Целители замка и одаренные магией исцеления грузили раненых людей в телеги.

Они приняли мое заявление, что люди свободны. Они помогали им уйти, словно люди были гостями.

Меня пугало, что я могла менять так сильно их действия.

Я не видела Ниву во дворе, но она должна была оставаться, пока всех людей не отправят на юг.

Уильям упомянул, что говорил с ней ранее, так что он мог знать о моей просьбе. Мое желание умереть угасло вместе с паникой из-за сражения.

Я была рада, что Нива отказалась.

Если он и знал, он не сказал об этом. Даже в моих покоях, пока Мэй отдавала указания оставшимся служанкам.

Мне лучше больше не видеть Ниву.

Лучше не смотреть, как она уезжает из Кулгуинна и от меня, ведь я знала, что это воспоминание будет терзать меня во снах до смерти.

Глава 37

Юна

Элвен продолжала настаивать, чтобы люди приходили к нам на ужин, даже познакомила их с Ронаном и детьми. Я не понимала, почему она не отправляет их на юг, раз они получили ответы. Хотя их постоянное присутствие постепенно ослабляло чувство вины.

Люди не говорили о плене и голоде, но я знала, что они думали об этом каждый раз, когда смотрели на меня. Особенно Глен. Я все еще не могла поверить, что сделала это.

Элвен пыталась успокоить меня, объяснить мои поступки горем и гневом, но мы знали, что это не оправдывает страдания, что я причинила.

Меня поражало, что за поступки меня не наказали. Хотя каждый ужин с Морвен и Гленом был наказанием.

Я не говорила с ними, просто слушала, как Элвен рассказывает им о нашем королевстве и фейри. Человек, Глен, в обмен рассказывал о людях и смешных слухах о нас, в которые они верили.

Я смотрела, как их щеки краснеют, когда они смеются или пьют, считала веснушки и думала о своей любви. С Лахланном рядом со мной все было бы иначе.

Было бы просто вернуться к воспоминаниям, но я заставляла себя слушать.

Я надеялась, что найду Лахланна, когда попаду в Другой мир. И тогда я расскажу ему все, что узнала о людях.

Научу его тому, что он должен знать. Что он знал бы, если бы его не убили.

Я ела суп, слушала, как Глен рассказывал об их встрече с колдуньей в лесу, когда дверь открылась, и вошел гонец.

Это был не обычный гонец из Вульвендака или Селпорта насчет селки, значит, это были вести из Кулгуинна.

Я уронила ложку в миску, расплескав бульон на стол.

- Какие новости? – осведомилась Элвен.

Гонец с тревогой посмотрел на людей, но Элвен кивнула, чтобы он говорил.

Это была первая попытка связаться, которую Кулгуинн предпринимал после того, как они пронзили грудь Лахланна и оставили его умирать в моих руках.

Чтобы скрыть дрожь рук, я сжала стол так сильно, что ощутила, как сломался ноготь.

- Король Ферхар мертв, отравлен за ужином. Королева тоже мертва. Принцесса Фрея пережила покушение на жизнь и теперь правит как королева Кулгуинна, - спешно сказал он.