Орден Креста (СИ) - Махомет Анастасия. Страница 49

Перед ним стоял темный - молодой, полный сил и уверенности. Он держал в руках меч епископа и смеялся.

- Какой же ты дурень, - проговорил он, неспешно опустив меч на стол и тут же исчез, заставляя Стена провалиться в полное забытье.

Утром, открыв глаза, он сразу невольно застонал от сильной боли в груди, а через миг увидел меч на своем столе и в ужасе не мог дышать. Часом позже епископ был найден в своем кабинете без сознания. У этого горячего сильного экзорциста, было все же сердце человека, которое устало и отправило Стената Аврелара на больничную койку.

Столица и орден испуганно затихли, боясь даже обсуждать инфаркт нового епископа. Сомнений не было, мужчина просто измотал себя.

- Ты уже не молод, - говорил ему Онгри. - Надо учитывать это.

Но Стен подозрительно смотрел сквозь него во время всех нотаций. Как не странно свое состояние его волновало мало, он продолжал работать даже в постели, но одно его задание всем казалось странным:

- Мне нужна вся активность тьмы в ту ночь.

- Зачем? - не понимал его помощник.

- Надо!

Но ничего необычного не было. Он вновь перепроверил все и убедился, что не только в столице, но и вообще во всей стране эта ночь была тихой настолько, что эту тишину можно было считать паранормальной.

- Тогда узнайте о, всех происшествиях этой ночью, - требовал он.

Да так настойчиво, что врачи, наблюдавшие за этим, начинали сомневаться в его вменяемости, но так, как буквально через миг епископ становился привычно сдержанным и спокойным, всем пришлось смириться, что у Аврелара просто личный интерес. Особых происшествий не нашлось, но список мелких ему все же предоставили. И как только ему позволили встать, он сразу занялся их изучать.

Все было довольно просто. Он точно знал, что оставил меч дома. Он брал его редко, прекрасно понимая, что он теперь лицо официальное, а в случае необходимости в здании ордена для него найдется оружие. К тому же, благодаря «наследию Керхара» - а именно так был назван целый ряд мощных печатей - он мог сражаться и без меча, давая тьме шанс обратиться обратно светом или стать хотя бы неопределенной силой человеческого духа. Впрочем, для него был важен сам факт того, что меча при нем не было, теперь же изучая меч в пазах рунной резьбы он замечал едва различимые следы крови и ужасался от одной только мыли, что его мечом могли причинить вред человеку.

Все это так сильно волновало Стена, что он не мог ни о чем думать, даже не замечал Камиллу, что все время старалась за ним ухаживать во время болезни, а когда замечал, поддавался ей, невольно, нуждаясь в беседе. Он говорил с ней вечерами, и даже не заметил, как начал позволять ей касаться его рук, сжимать его ладонь, ронять голову на свое плечо, как сам скользил пальцами по ее запястью, гладил ее светлые локоны и по своему пытался заботиться об этой девочке.

Но стоило ему встать на ноги, как он спешно сбежал подальше от госпиталя, чтобы не думать, как объяснить этой девочке свою слабость. Благо ничего недопустимого он так и не совершил, а их сближение не перешло черту, чтобы нужно было действительно что-то объяснять.

Зато самому себе Стен просто обязан был объяснить следы крови на своем оружии. Первым делом он заглянул в один небольшой кабачок, мимо которого нередко ходит на работу. В ту ночь там случилась странная драка, в которой был убит человек. С хозяином он был знаком, поэтому легко узнал все детали случившегося. Все оказалось довольно банальным. Ревнивый муж застал жену в кабаке с любовником и зарезал несчастного. Стен хмыкнул и забыл об этом. Было еще одно ограбление, в котором никто не пострадал и драка, в которой все действующие лица были известны.

Изучив все детали, Стену пришлось сдаться, просто вычистить оружие и вернуться к нормальной жизни. Он совсем не знал, что в это время Камилла, наблюдавшая странности Стена решила сама узнать о той ночи, она решила спросить у охраны главного подразделения, где был Стен той ночью. Ей сказали, что он ушел очень поздно и вернулся на рассвете с мечом, при этом ни с кем не разговаривал и одет был в штатское. Это удивило девушку, ибо она точно помнила, что сам Стен утверждал, что провел ночь в кабинете и что видел кошмар. Но она промолчала, просто поблагодарив стражу и соврав, что это важно для его лечения. После она удалилась, радуясь тому, что едва ли кому-то придет в голову интересоваться подобным. Она же его действительно любила и продолжала украдкой наблюдать, пока он сам не заговорил с ней, поймав в одном из коридоров.

- Мы можем поговорить? - спросил он без лишних церемоний.

- Да, конечно. Как вам будет угодно, - отвечала она с явной готовностью принять любые его желания.

- Я хочу поговорить не здесь, - продолжил он.

Голос его становился тише, он касался ее руки и только затем смотрел в глаза.

- И говорить я хочу не о работе, - шептал он смущенной Камилле. - Мы можем встретиться вечером?

Она только кивнула и, приняв его предложение, умчалась, краснея до самых ушей. О подобном предложении она даже не мечтала. Он же понимал, что так больше не может продолжаться и хотел навсегда покончить с этим напряженным молчанием.

Когда ее увидел вне ордена, то застыл. Перед ним не стояла больше скромная девочка в черном одеянии, перед ним стояло чудо в светло-голубом платье. Белые локоны крупными волнами падали на ее плечи, а она сияла.

- Я так рада поговорить с вами, - говорила она, садясь с ним рядом в центральном парке столицы. - Я так привыкла к нашим беседам, что мне без них стало очень грустно.

Он смотрел на нее и уже не знал, какой выбор был верным, однако все же начал разговор, решив просто быть честным.

- Камилла, я хотел бы, чтобы ты вернулась домой, - признался он.

Девушка сразу поникла и опустила голову.

- Я вас раздражаю?

- Нет! Что ты?

Он даже испугался такого предположения и невольно коснулся ее руки.

- Ты удивительная и для меня ты похожа на глоток свежего воздуха, но я старше тебя на двадцать лет и я не могу...

Он сам сбился, понимая, что в своих словах выдал все свои мысли.

- Не на двадцать, а на восемнадцать, - исправил его тихий голос.

Тонкие пальцы легли поверх его ладони, и она повернулась к нему, не поднимая глаз, просто подавшись ближе и заговорив очень тихо.

- Я ведь все понимаю. Я знаю, что вы не можете, что вы лицо официальное и служебные романы не для вас, но я ничего не могу с собой поделать. Много лет назад, когда вы вернулись в Ксам, я увидела вас. Тогда вы были очень печальным и таким строгим, а я была еще девчонкой, но вы заметили меня среди сирот при епархии. Вы наверняка этого не помните, но вы дали мне яблоко и погладили по волосам и с того дня я постоянно думала о вас.

Она подняла глаза и посмотрела на него своими огромными голубыми глазами. Он же вспомнил эти глаза и поразился, осознав, что та угловатая девочка с короткими волосами и ссадиной на лице и была та самая Камилла, что теперь прекрасным ангелом сидела перед ним.

- Моих родителей убил одержимый, только меня спасли, а я тогда всех ненавидела и совсем ничего не хотела, пока не появились вы, - продолжила девушка. - Я живу ради вас и благодаря вам. Да сначала это была детская глупость, но я наблюдала за вами с тех самых пор и знаю о вас очень много. Мне кажется, я понимаю вас, и я люблю ваши мысли, ваши поступки, вашу горячность и вашу улыбку. Я, правда, все это люблю!

Ее тонкие пальцы крепко сжали его руку и в порыве прижали ее к своей груди.

- У меня от вашего присутствия сердце замирает. Поверьте, я не стану компрометировать вас, плести интриги и делать глупости. Просто позвольте мне остаться рядом, как и прежде.

Она говорила это так, что он не мог даже извиниться за свои слова, за свое мнение и желание избавиться от нее. Вместо этого он ласково привлек ее к себе и обнял.

- Просто ты мне нравишься, я думаю о тебе, но не хочу разрушать твою жизнь, - шептал он тихо.

- Вы не можете ее разрушить, потому что она принадлежит вам.