Центурион - Долгова Елена. Страница 7

– Они тут все хм… рафинированные патриоты.

– Заметно.

Кей Милорад отвернулся в сторону вышек.

– Я бы не стал смеяться… Они тоже каленусийцы. Вы приехали, чтобы забрать его?

– Там будет видно. Пока просто побеседую с вашим подопечным.

– Пойдете в адвокатскую комнату?

– Если можно, приведите его прямо сюда.

– Как хотите – но я бы не посоветовал. Разве что на ваш страх и риск.

– Боитесь – бросится в окно?

– Да нет, тут стекло небьющееся. Однако, я бы не захотел остаться один на один с этим живым приспособлением для убийства.

– Не беспокойтесь, риска практически нет.

– Как вам угодно. В случае чего – охрана будет в коридоре.

Милорад оживился, по-видимому, предвкушая радикальное избавление от “пакета проблем”.

“Мне бы твой оптимизм” – досада на миг коснулась Хиллориана.

– Уступаю вам, полковник, свой стол, свое кресло, возьмите его личное дело – только что из сейфа. Располагайтесь поудобнее. Вот пульт управления кондиционером.

Милорад ушел. Полковник покрутил предложенный пульт. По комнате пронеслась волна холодного, сухого воздуха. “Таким был ночной ветер в умирающей Ахара. Только там он пах горькой полынью. Полынью и дымом.”

Хиллориан услышал мягкий звук шагов и поднял голову. Перед ним стоял человек, способный как никто другой освежить эти до сих пор почти не потускневшие воспоминания. Александер Дезет широко улыбался с порога роскошного милорадовского кабинета.

– Здравствуй, мой старый враг…

Хиллориану оказалось достаточно одного взгляда на иллирианца – он понял, что помнит все.

* * *

Восемь лет назад.

6997 год. Каленусия. Сектор западного побережья. Порт-Калинус.

Майор Хиллориан едва не бросил служебный уником. Водитель вопросительно-тревожно оглянулся:

– Проблемы, босс?

– Маршрут отменяется. Разворачивай машину. Быстро.

Скрипнули тормоза, колеса пошли юзом и идеально ровный борт кара противно скрипнул о поребрик.

– Гони к центру Калассиана. По прямой. Выстави мигалку – придется за так проскочить несколько перекрестков.

Доверенный шофер, Митни Кац, нажал кнопку на пульте – из раздвижного лючка на крыше проклюнулась оранжевая лампа с эмблемой Департамента Обзора.

– Держитесь, босс…

Хиллориан поправил ремень безопасности, отчетливо понимая, что ехать к центру поздно до полной бессмысленности. Стеклянно-стальной пейзаж Порт-Калинуса за окном почти слился в сплошную пеструю ленту – Митни охотно использовал свои пси-способности для скоростного автовождения. Больше они, собственно, не для чего и не годились: “узкий дар” – так называют это специалисты Калассиана.

Запищал служебный уником, включенный на многостороннюю связь. Хиллориан слушал и говорил, путаясь в многомерной паутине вопросов и комментариев. За всем этим стоял привкус все той же замороженной пустоты: поздно, это крах, мы слишком опоздали.

Они, действительно, опоздали. Сверкающее стеклом здание Центра оплывало огромной серо-голубой свечой. Майора передернуло – дезинтегрирующая мина до сих пор оставалась техническим приоритетом Иллиры. Хиллориан с необъяснимой гадливостью посмотрел на зыбкую голубую пену только что бывшую сталью и стеклом стены.

– Много жертв?

– Трупов нет. Несколько раненых при бегстве. Когда все хозяйство потекло, “черепки” бежали так, что каблуки выбивали искры.

Хиллориану не нравилось, когда “наблюдатели” называли ученых “черепками”, но в этот раз он не пожелал тратить силы на одергивание подчиненного.

– Есть предположения? Как это сделали?

Оперативник Департамента пожал плечами.

– Кто-то пронес мину туда, куда ее пронести невозможно по определению.

Хиллориан задумался. Понимание нагрянуло позже – после допроса под наркотиком уцелевших “черепков” и анализа чудом уцелевшей резерв-копии архива пси-Клиники Центра. Во-первых, мину через входной контроль не проносил никто – как и подозревал майор, это превышало человеческие силы. Смертельно опасный пакет пришел по почте. Получателем был указан некто Бигиан Таккет, гражданин Каленусии, двадцати восьми лет от роду, помещенный в Клинику Калассиана по его собственному желанию: для выявления и развития скрытых пси-способностей. Хиллориан был шокирован – под определением “по собственному желанию” обычно подразумевается хорошо оплаченный доброволец для сомнительных опытов. Посылки пациентам не досматривались: Центр Калассиана отнюдь не тюрьма. Однако безнаказанно использовать во вред содержимое пакетов пациенты тоже не могли: из Центра их не выпускали. Вежливое двоемыслие службы безопасности на этот раз сыграло на редкость дурную шутку. “Таккет” исчез из Клиники через несколько часов после получения пакета, но еще до момента срабатывания дезинтегратора: по-видимому просто прошел через автоматические пси-турникеты как нож сквозь масло: техника не отметила никаких внешних следов ментальной активности. Больше блудный Бигиан ничем не отличился – в гражданских архивах Порт-Калинуса это имя не значилось (“Коррупция, только коррупция, господа, позволяет несуществующему лицу попадать в элитные клиники!”).

Хиллориан взялся за голову. По столице Конфедерации вольно разгуливал человек с нулевой пси-активностью. Которая, в общем-то, подразумевает отнюдь не врожденный кретинизм, а как раз напротив – жесткий сознательный или бессознательный самоконтроль и неуловимость для всевозможных следящих пси-устройств, столь любимых Департаментом Обзора. В целом недоверие к “железякам черепков” имело собственные основания. Мысли эта техника, естественно, не читала, претендуя лишь на отслеживание физического перемещения био-объекта и фиксацию общего эмоционального фона (“агрессор, стой!”). Теперь эти претензии обнаружили собственную чрезмерность, “ментальники” (в просторечии “дебильники”) пасовали перед безымянным агентом Иллиры…

Позже он обрел имя. Имя ему было – Стриж.

Хиллориан не верил разумом, что когда-нибудь встретится с неуловимым Стрижом лицом к лицу, и, тем не менее, предчувствовал – это случится. Случилось всего-то через четыре года, в разгар Третьего межгражданского пограничного конфликта, когда отчаявшийся принцепс Иллиры бросил в мясорубку партизанской войны офицеров спецподразделений.

В 6997-м, стоя возле бурно вспенившегося остова калассиановского Центра, полковник еще не знал, что будет держать на мушке висок иллирианца…

* * *

7005 год. Каленусия. Сектор Эпсилон. Тюрьма строгого режима Форт-Харай.

– Здравствуй, мой старый враг! Рад видеть вас, колонель… Или уже женераль?

– Полковник.

– Вас мало ценит Отчизна.

– Вас еще меньше. Садитесь на стул. Вон на тот – на пластиковый.

Полковник не без интереса рассматривал теперешнего Дезета. На лицо сардар почти не изменился – пожалуй, запали похудевшие щеки, резче обозначились морщинки вокруг глаз. Что-то в нем было странное: нет иллирианской формы, понял Хиллориан. Мундир срастается с человеком как вторая кожа. Мундир не обязательно в буквальном смысле – тут годится и некий моральный эквивалент: чувство сопричастности. Стриж был одет в синюю рубашку и такие же брюки, то и другое изрядно потерто, но в аккуратном состоянии. Руки напряженно лежали на коленях – отметил Хиллориан.

– Хотите сигарету?

– А я не курю – берегу здоровье.

– Ну-ка, ну-ка, покажите ладони.

Бывший сардар нехотя расцепил пальцы.

Ладони сплошь покрывали старые, свежие и чуть поджившие ссадины и волдыри.

– Чем занимаетесь, Стриж?

– Риторический вопрос. На этой неделе – копаю дренажные канавы.

– Ну и как?

– Достиг поразительных результатов. А вам, что, собственно, надо? Я не верю, что в Форт-Харай вас привело бескорыстное желание осмотреть главную местную достопримечательность. Меня, то есть.

– С чего вы так решили?

– Практика – критерий истины. Я по опыту знаю, чем оборачивается общение с вами, колонель. Сначала вы объявляете человеку о близкой смерти. Потом расписываете ее пикантные подробности. Когда несчастный, доверчивый дурак уже на грани безумия, вы как бы нехотя предлагаете ему выход: пойди туда-то, сделай то-то, расскажи про кое-что. По-видимому, предполагается, что оболваненная жертва должна еще и испытывать признательность. Со мною любовную прелюдию можно пропустить: я не обижусь. Итак, пугать будете потом. Вываливайте, чего от меня нужно Каленусийскому Департаменту Обзора?