Мастер Миража - Долгова Елена. Страница 59

Женщина молча повернулась и ушла в дом. Консул проводил беспокойным взглядом ее худую фигурку.

Вэл тем временем уже стряхнул с себя непрошеное наваждение. Жутковатая терракотовая воронка исчезла. Зудел тот же самый комар, каштановый пудель возился в траве. Алекс подошел вплотную, холодная непроницаемая стена в его сознании оставалась незыблемой, но тревога явно читалась на лице диктатора луддитов.

– Тебе лучше?

– Да. Что это было, Алекс?

– Неважно. Это было то, что ты видел. А может быть, это был просто обморок. Расслабься. Посиди здесь, парень, пока не придет доктор, потом поговорим.

Консул, кажется, совершенно потерял интерес к происходящему. Он сбежал по ступеням веранды и был таков – поспешно скрылся в саду.

Вэл остался в одиночестве. Через несколько минут ветви остролиста раздвинулись, шурша, и из зарослей показалась уже знакомая девочка-псионик. Она ловко перемахнула через низкий бортик веранды, влезла в плетеное кресло и устроилась там, свернувшись клубком и поджав загорелые, искусанные комарами ноги.

– Ты видел ее? – деловито спросила дочь консула, вытирая с нежной детской щеки ягодный сок.

– Видел кого?

– Призрак леди Джулии.

– Я ничего такого не видел.

– Ну да, ты же бухнулся в обморок от жары. Она такая невысокая, с каштановыми волосами, выглядит совсем как настоящая – которая с портрета.

Король вызвал в памяти детали иллюзии – сквозь пятна светлой терракоты и свинцовую пелену облаков просвечивал абрис женского лица и ясные глаза чайного цвета.

– Призраков не бывает.

– Скажи это кому-нибудь другому! Леди Джу вмешивается редко, но всегда по делу, папа говорит, что она застряла между Миром и Лимбом и не может попасть ни туда, ни сюда. Когда она здесь, то почти совсем настоящая, только быстро уходит и мало говорит. Сегодня она приходила из-за тебя – ты, наверное, о-го-го какая важная шишка.

Вэл едва не расхохотался. Ситуация стремительно скатывалась к абсурду.

– У вас тут творятся забавные дела.

– И не говори, – серьезно кивнула дочь диктатора. – Папа сказал, что призрак – это настоящая леди Джу, а тетя Минна говорит, что эта бедовая леди давно отправилась прямиком в Пустоту, а призрак – точно такая же картинка, как по унику.

Вэл умолк, на время уклонившись от сомнительной сути разговора, зацепка требовала медленных размышлений.

– Тебе хорошо, – грустно добавила девчонка. – Ты завтра пойдешь гулять куда захочешь, я все время сижу на вилле, меня почти никуда не водят, потому что папа боится террористов.

– На его месте я бы опасался еще сильнее.

Далькроз дождался вечера, бесцельно слоняясь по комнатам. Кое-куда его корректно, но решительно не пустили. Над пустым, холодным камином Вэл заметил портрет – тот самый, о котором говорила Нина. Молодая женщина с литым потоком каштановых волос смотрела на Вэла чайного цвета глазами. У портрета была простая гладкая рамка черного дерева – не траурная, а только стилизованная под старину.

Ночь прошла без снов, утро показалось подходящим для осмотра Арбела, а консул не возражал. («Иди, осмотрись, вечером поговорим».) Вэл выбрался за ворота виллы, плавная волнистая линия пологих холмов окаймляла восточный горизонт, на западе раскинулся Арбел. Город не впечатлял ни размерами, ни высотой зданий. Скромного вида довольно тихие улицы недавно замостили простой серой плиткой – покрытие почти не стерлось. В облике провинциальной столицы луддитов забавно смешалось несовместимое. Далькроз заметил привязанного к резной коновязи пони, тот тряс густой, каштановой, в ярких бантиках гривой. Неподалеку кто-то припарковывал кар. «Северо-Восток воюет с Конфедерацией, используя весь технический арсенал, который только доступен за деньги, – подумал Вэл. – Но их вера порицает технику. Интересно, как праведные луддиты выкручиваются из этой ситуации?»

Через полчаса Далькроз осознал всю степень простодушного лицемерия еретиков Северо-Востока – во внешне невзрачном городе было все, кроме ментальной автоматики. Вэл больше не чувствовал коротких уколов пси-датчиков, нигде не заметил ни одного контрольного турникета. «Столкнувшись с необходимостью выжить, они решили считать настоящей техникой только сенсорные системы. Конечно, пси-датчики не нужны там, где каждый третий – псионик».

Далькроз разом повеселел – гулять по городу, в котором следить за тобой почти невозможно, оказалось сущим наслаждением – люди равнодушно брели мимо, не обращая на Короля никакого внимания. «Оказывается, приятно быть таким, как все». Он подошел к публичному уникому и поискал каленусийский номер Авиты. Потом потратил мелочь из карманов, купил с лотка коробку мелких яблок, съел их на ходу и забросил огрызки в нестройное стадо вывернувшихся из-за поворота гусей. Птицы крикливо и скандально занялись дележом добычи, безнадежно портя городской имидж луддитской столицы. Король с невинным видом повернул в другую сторону – к приземистому зданию, из распахнутых окон которого доносилась приглушенная приятная музыка. Не украшенные ничем стены сияли свежей побелкой, широкие двустворчатые двери, забранные мелкой декоративной решеточкой, были открыты.

Вэл проскользнул внутрь храма и незаметно устроился позади всех. Шла обычная дневная служба, прихожан собралось немного – взрослые казались усталыми и серьезными, двое загорелых детей в углу исподтишка обменивались щелчками. Вэл подмигнул им с заговорщическим видом. Матово светились отшлифованные доски панелей, в глубине зала, на маленьком возвышении пастырь луддитов в коричневом балахоне пел гимн Разуму. Надтреснутый голос старика привычно тянул сложную мелодию, ему подыгрывал на синтезаторе худой коротко стриженый мальчишка. Король прикрыл глаза, стараясь обострившимся слухом разобрать слова – ему слегка мешал резковатый северо-восточный акцент служителя.

Спасибо Разуму за то, что мы живы. Спасибо Разуму за то, что мы осознаем жизнь. Спасибо за то, что мы помним о смерти, это позволяет полнее осознать существование.

Спасибо за день и за ночь, влагу и огонь, радость и боль, покой и разрушение покоя. Мы шли пустой дорогой и нашли свой дом, теперь от нас зависит, каким он станет.

Настоящее и будущее – они различны и неразличны, начало и конец всего, круговорот воды, которую несет из западного океана дневной бриз.

«Это перевод или переделка какого-то древнего текста», – понял Далькроз. Священник уже закончил, прихожане потянулись к выходу, парень с синтезатором тоже исчез. Вэл вышел на улицу и терпеливо дождался, когда появится священник. При ближайшем рассмотрении тот оказался плотным доброжелательного вида старичком.

– Можно мне задать вам несколько вопросов, отец?

– Конечно, спрашивай, сынок.

– Вы отрицаете стремление к техническому совершенству?

– Мы ценим человека и естественное превосходство его способностей.

– А разве искусственные системы не созданы человеческими способностями?

Луддит заметно нахмурился.

– Конечно, все создано сынами Разума, но не годится, чтобы создание брало над создателем верх, причиняя ему боль и зло.

– А разве такое возможно, если, как вы говорите, за человеком закреплено естественное превосходство?

Священник помедлил.

– К сожалению, возможно. Если у сына Разума нет доброй воли. Да, если у него нет доброй воли.

– Так, значит, святой отец, сенсорные системы ни при чем и все дело в человеке?..

– Добрый день, святой отец!

За спиною Короля мгновенно вырос, невесть откуда взявшись, собственной персоной Миша Бейтс.

– Я забираю вашего гостя, он излишне настойчив – ни дать, ни взять журналист или иностранец.

Бейтс ловко ухватил Вэла за локоть и вежливо, но решительно подтолкнул его в сторону от храма. Король отлично понял намек.

– Зачем задираешь старика, умник? – немного позже укорял Вэла шеф спецслужбы Консулярии.

– Разве я сказал неправду?

– Правду, только священник знает ее и без тебя. Просто псионикам Северо-Востока приятно чувствовать собственное превосходство над технической системой – когда-то они слишком натерпелись от ментальной слежки Департамента.