Гиль (Из истории низового сопротивления в России ) - Гончаренко Екатерина "Редактор". Страница 58

В июле 1826 г. в том же Порховском у. вспыхнуло волнение в имении полковника Ю. В. Татищева — Батаногово, где крестьяне отказались отбывать трехдневную барщину, установленную помещиком. В имение немедленно был послан исправник Мягков и несколько полицейских. Исправник сделал попытку захватить одного из активных участников и руководителей движения, Матвея Исаева, но крестьяне заявили, что Исаева они не выдадут. Когда же исправник сделал попытку взять его силой, крестьяне вооружились кольями. Увидев, что с наличными силами ему не справиться, исправник затребовал воинскую команду, подчеркивая в своем донесении, что «кроткие убеждения и меры от меня зависящие не токмо, что не укрощают возмущения, но паче утверждают их в буйстве».

В августе в имение Татищева для усмирения волнений была послана рота солдат. Одновременно было отдано распоряжение о предании участников движения военному суду. В деле сохранились не все материалы следствия и суда. Но о решении суда мы узнаем из Особого журнала Комитета министров от 6 ноября 1826 г., посвященного волнению крестьян Татищева.

Из сохранившихся документов видно, что к суду был привлечен 61 человек. Несмотря на то, что суд признал причиной волнений чудовищную эксплуатацию крестьян помещиком, комиссия военного суда постановила: «Тридцати четырем человекам крестьян за неповиновение и произведенный бунт отсечь головы; семь человек, как главных рассевателей ложного слуха и нарушителей общего спокойствия, повесить; десятерых, бывших в бунте без кольев, прогнать шпицрутеном через 1000 человек каждого по три раза, а десятерых, не участвовавших в бунте, от наказания освободить».

Приговор, требовавший такой суровой расправы над крестьянами, вызвал смущение самих помещиков и представителей местной власти, опасавшихся, что следствием его явятся новые волнения. Поэтому генерал-губернатор Паулуччи обратился в Министерство внутренних дел с ходатайством о пересмотре решения военного суда. Ходатайство было удовлетворено. Несколько вожаков восстания было отдано в солдаты, остальные сосланы в Сибирь.

Под влиянием волнений крестьян Татищева в июле 1826 г. вспыхнуло волнение в расположенном поблизости имении помещицы Порховского у. Лихачевой (деревня Захонье).

Как видно из следственных материалов, в некоторых местах восставшие крестьяне не ограничивались отказом от барщины и уплаты оброка, но стремились к расправе с помещиками или их управляющими. Так, 4 августа 1826 г. крепостные крестьяне помещицы Великолуцкого у. Ланской напали на управляющего имением и избили его до смерти. Хотя псковский губернатор фон-Адеркас направил в имение Ланской не только полицейские части, но и солдат, движение крестьян было подавлено лишь в сентябре 1826 г. По приказанию губернатора, 12 наиболее активных участников были преданы военному суду.

В июне 1826 г. вспыхнуло волнение среди крестьян деревни Шилово, принадлежавшей порховскому помещику генерал-майору Баранову. Докладывая об этом волнении губернатору, порховский земский исправник Мягков сообщал, что крестьяне Баранова намеревались убить своего помещика. Из другого донесения о волнениях крестьян деревни Павлово, принадлежавшей новоржевскому помещику Нагорному, видно, что крестьяне Нагорного собирались сжечь его поместье, а его самого убить, но помещик, узнав об этом, донес властям, и волнение было подавлено.

В Опочецком уезде Псковской губ., в непосредственной близости от Михайловского, произошло нападение крестьян на управляющего. Здесь в мае 1826 г. вспыхнуло волнение в деревне Поляна, принадлежавшей гр. Коновницыной. Сама помещица в письме губернатору следующим образом описывала события: «Крестьяне мои вышли из послушания, предвещая себе какую-то вольность, не повинуются и не исполняют обязанностей своих, а 5-го числа сего <мая>, когда управитель приказал всей вотчине вывести на работу по две лошади с тягла для вспахивания земли, то некоторые не исполнили сего, при взыскании же с них за свое непослушание, воспользуясь сим случаем, бросились на него крича: убьем и в реку бросим, а также выборного и писаря при вотчине, имея у себя в руках топоры, а некоторые с дубьем; однако они успели уйти от них, хотя и гнались за ними с ругательствами и грозили их убить». По приказанию губернатора крестьяне Коновницыной были преданы суду.

Крестьянское движение 1826 г. вызвало сильное беспокойство правительства, поспешившего принять ряд чрезвычайных мер для подавления восстаний.

Уже в апреле 1826 г. министр внутренних дел разослал губернаторам циркуляр, в котором указывалось, что местные власти не всегда вызывают достаточное количество войск для ликвидации «неповиновений», поэтому действия их не приводят к нужным результатам. Циркуляр разъяснял, что «в подобных случаях гораздо полезней требовать воинские команды в достаточном числе людей, дабы можно было действительно приступить к усмирению неповинующихся».

В то же время на рассмотрении Комитета министров находился проект закона, предлагавшего всем крепостным крестьянам принести присягу своим помещикам в том, что они не будут бунтовать.

Наконец, 12 мая 1826 г. Николай I издал манифест, в котором говорилось, что в России распространились слухи, будто бы правительство собирается дать помещичьим крестьянам вольность, а казенных крестьян освободить от платежей. Манифест разъяснял ложность этих слухов и требовал от крестьян, под страхом сурового наказания, полного повиновения. Кроме того, предлагалось предавать суду всех «распространителей и сочинителей» этих слухов.

Не прошло и трех месяцев со времени издания манифеста, как был издан суровый закон (9 августа 1826 г.), согласно которому все крестьяне, принимавшие участие в «неповиновении», должны были предаваться военному суду в случае, если для их подавления употреблялись военные силы.

Одновременно с мерами правительства, карательные меры принимали и местные власти. Так, псковский губернатор еще 11 мая (следовательно, до появления манифеста от 12 мая 1826 г.) разослал по уездам секретный циркуляр с указанием, что до него доходят сведения о распространении в губернии «неблагонамеренными и неблагомыслящими» людьми слухов о вольности крестьян, а также известия о неповиновении крепостных своим помещикам.

Губернатор предписывал полиции ловить «распространителей» слухов и подавлять малейшие признаки волнений. От самих помещиков губернатор требовал, чтобы они следили за всеми посторонними людьми, если таковые появятся у них в вотчине.

21. Крестьянское движение весной 1861 года. Расстрел Кандиевского и Бездненского восстаний

Обнародование «Положения от 19 февраля», обманувшее мечтавших об освобождении крестьян, привело к масштабным волнениям. Фактически не было ни одной деревни, где бы ни взбунтовался народ. За первые пять месяцев 1861 г. произошло 1340 массовых крестьянских волнений, всего же за год — 1859 волнений, большинство из которых было подавленно военной силой.

Источник: П. А. Зайончковский «Отмена крепостного права в России».

Обнародование «Положений 19 февраля» производилось по всей России, как и было заранее намечено, в период великого поста с 7 марта (Владимир) по 2 апреля (Кишинев). Исключение представляют лишь Петербург и Москва, где это произошло в последний день масляной недели, в так называемое «прощеное воскресенье», 5 марта. Объявление населению о «дарованной крестьянам воле» производилось путем чтения манифеста, в котором излагалось основное содержание реформы.

Этот манифест, автором которого был известный крепостник московский митрополит Филарет Дроздов, ставил своей задачей разъяснить «справедливость» реформы, подчеркивая при этом, что дворянство пошло на «серьезные жертвы» во время «блага» крестьян. «…Крепостные люди, — говорилось в манифесте, — при открывающейся для новой будущности поймут и с благодарностью примут важное пожертвование, сделанное благородным дворянством для улучшения их быта».