Народ-богатырь - Каргалов Вадим Викторович. Страница 10

В ответ половцы перешли в наступление и осадили город Торческ в среднем течении реки Роси. Теперь уже сам Святополк запросил мира, но половцы «не восхотели и пустились по земле, воюя».

Дальнейшие события развернулись следующим образом. Князь Святополк начал спешно собирать войско для войны. Однако «мужи смышленые» предостерегали его: «Не выходи против них, потому что мало имеешь воинов!» Святополк сначала не соглашался: «Имею отроков своих 8 сотен, которые могут против них стать». Однако те же «смышленые мужи» продолжали настаивать: «Хоть бы ты пристроил и 8 тысяч, так и то было бы только впору, наша земля оскудела от ратей, пошли лучше к брату своему Владимиру, чтобы помог тебе!» Наконец Святополк послушался разумного совета и направил послов к князю Владимиру Всеволодовичу, сыну покойного киевского князя. Так в летописных рассказах о войнах с половцами впервые упоминается князь Владимир Всеволодович Мономах, впоследствии прославившийся своими многочисленными победами над степняками.

Владимир Мономах, княживший в то время в Чернигове, немедленно откликнулся на призыв. Он собрал войско и отправил гонцов к своему брату Ростиславу в Переяславское княжество, приказав ему помогать киевскому князю в войне с половецкой ордой. В киевском Михайловском монастыре произошла встреча Святополка с Владимиром, во время которой возник спор о плане войны. Так и не договорившись окончательно, князья выступили к крепости Триполь, что в 30 км южнее Киева. Недалеко от реки Стугны, за которой располагалась половецкая орда, русские полки остановились. Святополк, Владимир и подошедший Ростислав снова «созвали дружину свою на совет». Владимир, получив сведения о большой численности половецкой орды, предложил решить дело мирным путем. Дружина Святополка настаивала на немедленном наступлении. Властью великого князя Святополк приказал наступать! Войско перешло многоводную Стугну.

Русские полки встали на древних валах, построенных еще при князе Владимире для обороны от печенегов, подняли полковые стяги. Вперед вышли цепи лучников. Множество половецких всадников выстроилось против русских полков.

Сражение началось с мощного удара половецкой конницы по правому флангу русского войска, где стоял великокняжеский полк Святополка. Сначала, по словам летописца, Святополк «стоял крепко», но когда передние линии его полка были смяты половецкой конницей и воины, не выдержав удара, начали отступать, побежал и он. Между дружиной князя Владимира и половцами еще долго продолжалась «брань лютая», «многие пали от полка его». Наконец, оставшись один на один со всей половецкой ордой, Владимир скомандовал отступление. Половецкая конница, преследуя отступавших, «пустилась по земле, воюя».

Между тем Торческ, еще раньше осажденный половцами, продолжал обороняться. Его защитники «крепко бились из града, убили много от противных», но половцы продолжали «налегать» и «отняли воду» (видимо, перекопали водосток). Осажденные, изнемогая от голода и жажды, послали гонца к киевскому князю: «Если не пришлешь хлеба, то сдадимся!»

Наскоро собрав остатки войска, князь Святополк двинулся на выручку. Но дойти до осажденного города ему не удалось. Половцы встретили великокняжескую дружину на реке Желани и снова разбили ее. Теперь уже разгрому подверглись земли в непосредственной близости от столицы. По словам летописца, от половецкого разорения «города все опустели, и на полях, где раньше пасли стада коней, овец и волов, ныне пусто, нивы заросли, стали жилищем диким зверям, а люди одни ведутся (половцами) плененные, а другие посекаемые бывают, другие на месте горькую принимают смерть, другие трепещут, видя убиваемых, другие умирают от голода и жажды…».

Не получив помощи, сдались защитники Торческа. Половцы ворвались в город, «запалили его огнем, и людей разделили, и повели их в свои вежи». Шли несчастные пленные, печальные, «измученные зимой, изнуренные голодом и жаждою, с. побледневшими лицами и почерневшим телом, незнаемой стороной, нагие шли и босые, ноги были исколоты терновником, со слезами рассказывали друг другу, откуда кто родом — из какого города или из какого села».

Князь Святополк, не имея сил для отпора половецкому наступлению, начал переговоры с ханом Тугорханом. Он «сотворил мир» с половецким ханом и даже взял в жены его дочь. Но и брачный союз не предотвратил новых половецких набегов. Снова в это смутное время выплыла зловещая фигура Олега Гориславича, подступившего в 1094 г. с половецкими полчищами под Чернигов.

Восемь дней отбивал черниговский князь Владимир Мономах ожесточенный приступ половцев, но силы были явно не равны — под конец у Владимира осталось не более ста воинов. Владимир вынужден был уступить Черниговское княжество и с остатками дружины поехал «сквозь полки половецкие» в пограничное Переяславское княжество, освободившееся после гибели в битве на реке Стугне местного князя Ростислава. Половцы пропустили князя невредимым. Если бы они могли тогда знать, что, обосновавшись в Переяславле, Владимир Мономах станет организатором общерусской борьбы с половецкими ордами и что его именем «жены половецкие» впоследствии будут «детей пугать в колыбели»!

Время Мономахово

Владимир Мономах родился в 1053 г. Его отец, Всеволод, был сыном Ярослава Мудрого, а мать, принцесса Мария, — дочерью византийского императора Константина IX Мономаха (отсюда прозвище Владимира).

Детские годы Владимира прошли в пограничном Переяславле, где начинались знаменитые Змиевы валы — древние укрепления, много веков отделявшие земли пахарей от бескрайних диких степей. Не было на Руси другого такого города, как Переяславль, который подвергался бы столь часто нападениям степняков. Поэтому уже с детства Владимир стал свидетелем войн с торками и первых набегов половцев. Он с отрочества начал помогать в военных делах отцу, долгие годы бывшему второстепенным князем, а затем занявшему киевский великокняжеский «стол».

На склоне лет Мономах вспоминал о 83 своих больших походах и поездках по Руси, по степям и зарубежным землям. До прочного утверждения в Чернигове он переменил по меньшей мере пять удельных городов, совершил 20 «великих путей», воевал в самых различных землях Руси и, по минимальным подсчетам, проскакал на коне не менее 16 тысяч километров. Владимира с юности интересовала жизнь всей Руси, и он знал ее, пожалуй, лучше, чем кто-либо из его современников.

Мономах был смелым человеком, опытным воином и охотником. В автобиографическом «Поучении» детям он вспоминал: «Я своими руками стреножил в лесных пущах три десятка диких коней, да еще когда приходилось ездить по степи, то тоже собственноручно ловил их. Два раза туры поднимали меня с конем на рога. Олень бодал меня рогами, лось ногами топтал, а другой бодал; дикий вепрь сорвал у меня с бедра меч, медведь укусил мне колено, а рысь однажды, прыгнув мне на бедра, повалила вместе с конем». Сильный и выносливый, Мономах мог за один день проскакать на коне почти полтораста километров. «А из Чернигова, — писал он, — я сотни раз скакал к отцу в Киев за один день, до вечерни» (от Чернигова до Киева —140 км). Современники свидетельствовали, что Владимир «был красив лицом, глаза у него были большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб высокий, борода широкая. Ростом он был не особенно высок, но крепок телом и очень силен».

Первые годы княжения Мономаха в Переяславле были, вероятно, самыми тяжелыми и беспокойными во всей его нелегкой и полной опасностей жизни. Половецкое наступление продолжалось, и на передовом рубеже обороны стояло его Переяславское княжество. Помощи ждать было не от кого. Великий князь Святополк показал свою полную несостоятельность как полководец и дипломат. На Руси не было центра, вокруг которого могли бы объединиться военные силы страны для отражения натиска половцев.

Почти двадцать лет княжил Мономах в Переяславле (1094–1113 гг.). Именно это время стало переломным в войне Руси с половецкими ордами. Русские дружины, которые Мономах собирал под свои знамена, начали предпринимать походы в глубь Половецкой земли, наносить степнякам ощутимые удары.